Эльдар Рязанов: «C «Карнавальной ночи» начал, ею и закончу»

На днях состоялась премьера нового фильма Эльдара Рязанова "Андерсен". Побывав на его презентации в Петербурге, режиссер рассказал корреспонденту "Фонтанки" и о других проектах. "Я начинал свою судьбу в кино с «Карнавальной ночи», почему бы ею и не закончить? - считает Эльдар Рязанов.

Вчера на экраны России вышел новый фильм Эльдара Рязанова «Андерсен». После премьеры режиссер обсудил с петербургскими журналистами новую картину, а нашему корреспонденту рассказал о постановках ремейков «Карнавальной ночи» и «Иронии судьбы».

- Эльдар Александрович, как вы вообще вышли на тему Андерсена?

- Я вспоминаю, что был в Дании в 60-м году с фильмом «Гусарская баллада». И черт меня дернул пойти на кладбище и положить букет роз на могилу Ганса Христиана Андерсена. Никаких намерений снимать фильм у меня тогда не было, я просто был его читателем, и мне нравились его сказки. И поскольку в Дании, между нами говоря, больше-то и некому поклониться, он единственный глобальный представитель этой страны, то меня и занесло на его кладбище. А как появилась идея фильма, я объяснить не могу. Уже потом вместе с Эмилем Брагинским, с которым мы почти 50 лет вместе, мы набрели на эту фигуру в поисках сюжета. А затем услышали легенду или быль (я до сих пор не знаю, было ли это на самом деле) про короля Дании, во время оккупации надевшего желтую звезду и поехавшего по городу Копенгагену. Но мы понимали, что в Советском Союзе, в стране, где был государственный антисемитизм (я уж не говорю о бытовом, который и сейчас существует), такая подача этой истории нереальна и невозможна. Мы не стали писать сценарий, хотя мой друг и прекрасный артист Кеша Смоктуновский замечательно подходил на главную роль. Но я честно признаюсь, я ничего не знал о жизни и биографии Андерсена. Все это я изучал два года назад, когда началась работа над картиной.

- А какая тема в фильме все-таки важнее – биография Андерсена или еврейская тема?

- Вы знаете, не то и не другое. Когда я познакомился с биографией Андерсена, она меня просто восхитила как предмет для художественного произведения. А дальше все как-то скрестилось – биография Андерсена, история с желтой звездой. Хотя я ни в коей мере не хотел сделать биографический фильм, по которому надо изучать его жизнь. Это не фильм из серии «Жизнь замечательных людей», к тому же в процессе изучения её выяснилось, что не такой уж наш персонаж и замечательный. Он был очень сложным и противоречивым человеком. Мне хотелось сделать картину, не идеализируя героя, но и не принижая его. Показать Андерсена именно таким, какой он был. Что же касается еврейской темы, то на самом деле тем в фильме значительно больше.

Это жизнь, которая бывает и смешна, и печальна, есть в ней и еврейская тема, и тема отношений с властью – как он лебезил и раболепствовал перед королями и власть имущими. Здесь есть тема человека, которого не любили, который умер девственником. И второе, мрачное «я» Андерсена в виде тени.

- Когда фильм готовился, то говорили, что он в чем-то будет для вас исповедальным…

- «Исповедальность» - это слишком прямое понятие. «Пережил что-то в жизни – перенес на экран». На самом деле все не так, есть сложные биотоки, которые соединяют создателя фильма с персонажем. Исповедальность может быть в том, что я действительно очень боюсь господства расовых теорий. Очевидно, что-то меня привлекало в жизненной позиции Андерсена, но в характере ничего общего. Разве что эмоциональность. Андерсен был очень самолюбив, очень слезоточив, чуть что начинал плакать. Так что тут ничего общего. Я хорошо понимаю его в смысле творческого процесса. Я тоже сочиняю, мне знакомо озарение, эта его сторона мне хорошо понятна. А дальше начинаются общечеловеческие вещи. Кто из нас в той или другой степени не предавал близких? Он, конечно, не предавал их в полном смысле – не отводил в гестапо. Но он прошел мимо матери, сторонился своей сестры. Да, это правда, что его сестра была проституткой, мать - алкоголичкой, а дед - сумасшедшим. Есть такой факт, что он ездил по Дании с большой веревкой. А когда его спрашивали, зачем вам веревка, Андерсен отвечал: «А вдруг будет пожар, а я буду на втором этаже? Как я тогда спасусь?” Вот вы когда путешествуете, вы с собой веревку берете? Так что там с психикой было не все в порядке. Хотя в наши дни веревка, может быть, и не помешала бы.

- Вы перечитывали его сказки?

- В детстве я, конечно же, очень любил сказки Андерсена, но когда стал постарше и почитал их – они все далеко не такие уж добрые. У него есть сказки и страшные, и жестокие, сентиментальные и религиозные – он очень многообразен. Он вообще не считал себя сказочником, он считал себя многогранным писателем. У него было много не оставшихся в истории литературы романов и пьес. Года за два до его смерти Андерсену сделали проект его памятника. На этом проекте он сидел окруженный детьми и читал им сказку. «Какие дети? Детей убрать! Я не детский писатель!» - возмутился Андерсен. Когда я клал розы к его могиле, то видел, что он сидит один.

- Ваш Андерсен - добрый человек?

- Конечно, он добрый, потому что, прожив такую горькую жизнь, не озлобился. Он не записался в партию коммунистов и не стал бросать бомбы. Он писал жесткие и суровые произведения, но не злобные. В главном он человек добрый. Хотя он сам многое понимал про себя и в фильме у нас это говорит - он был и скупым, и лебезил перед властями… Сам про себя всегда лучше других знаешь. Я про себя тоже знаю много такого, чего вы не знаете и, я надеюсь, не узнаете никогда. Но я тем не менее человек добрый. Это к вопросу об исповедальности.

- Чем телеверсия отличается от киноверсии?

- Болезненный вопрос. Я так вжился в эту историю. Многие из эпизодов, которые не вошли в киноверсию, нравятся мне даже больше, чем те, что вошли. У меня сердце кровью обливалось, когда я их выбрасывал. Но трамвай не резиновый. В телеверсии все будет, и я думаю, что телезрители как раз и увидят настоящий фильм о Андерсене, который я сделал.

- Расскажите все-таки, почему вы согласились снимать «Карнавальную ночь -2» и что думаете о ремейке «Иронии судьбы».

- Конечно, сегодня больше хочется говорить о только что вышедшем фильме, но что касается «Иронии судьбы-2», то я видел сценарий и сказал, что я не против. Я уважаю Тимура Бекмамбетова, который снимает этот фильм. Уважаю не за «Дозоры», а за те замечательные рекламы банка «Империал», которые я вспоминаю до сих пор. У него давно есть такая идея, он приезжал с ней к нам на Валдай еще 4 года назад. Человек, приверженный этой вещи, который давно хочет её сделать. Тогда он мне выдал очень забавный ход, после которого я его поддержал. В ремейке вместо четырех друзей должны были быть четыре бизнес-вумен. Правда, в нынешнем варианте сценария этого хода уже нет. Что же касается «Карнавальной ночи – 2», то она выйдет в январе и, я надеюсь, порадует тех зрителей, которые все-таки ждут от меня смешного кино. 28-го числа будет 50 лет этому фильму. Константин Эрнст пришел ко мне и стал предлагать отметить эту дату, но если я буду отмечать юбилей каждого моего фильма, то я больше просто не буду ничем заниматься. Я отказался. О том, что надо делать продолжение «Карнавальной ночи», мне говорили с того момента, как она вышла. Я отказывался еще тогда, и фильм сделали без меня. Там было все то же самое – Филиппов, Ильинский – не было только меня. Называлось это «Старые знакомые» - может быть, кто-нибудь помнит? Но Константин Эрнст был очень настойчив, предложил построить мне декорации, и в конце концов мне стало интересно. Прошло 50 лет, другая страна, другие люди. К тому же возник чисто спортивный интерес – на всё про всё оставалось три месяца. Так что это было самоуверенно и нахально с моей стороны, но в итоге отказаться я не смог. Я начинал свою судьбу в кино с «Карнавальной ночи», почему бы ею и не закончить? К тому же никогда в жизни не было такого случая, чтобы режиссер спустя 50 лет делал ремейк своей же картины. И героиня, которая в первой картине была в главной роли, во второй появлялась бы как почетный гость.

Михаил Гончаров,
Мария Цыганкова

Полный вариант интервью читайте в газете "Ваш тайный советник" от 25 декабря 2006 года.