МХТ за кулисами БДТ (фото)

В Петербурге прошли беспрецедентные гастроли Московского Художественного театра. 26 спектаклей (17 названий) на трех сценах за две недели. Как сказали в самом московском театре, "театр представил свои лучшие работы, желая показать многообразие своего репертуара, многокрасочность режиссерских работ и многоплановость актерской труппы". Все билеты были проданы: сплошные аншлаги и ажиотаж. При этом в газетах - несколько вялых рецензий и небольшие интервью. Что происходило по ту сторону рампы, о чем говорили в кулуарах, как себя вели мхатовцы, кто обидел журналистов, кого преследовали поклонники, почему критика старательно обходила вниманием это событие - читайте в статье обозревателя «Фонтанки».

У вас нет лишнего билетика?

А народ, знаете ли, ломился. Еще бы: в последний раз МХТ приезжал лет тридцать назад. И театр тогда был другой (советский, академический), и у нас был другой город (не менее советский, Ленинград).

Билеты были раскуплены за месяц до. Помню, в январе задала вопрос в одной театральной кассе, тыча в афишу: «А в какие дни идет «Вишневый сад» с Литвиновой?» И получила ответ: «Отойдите, на МХТ все продано!».

Эх, ломились на «Вишневый сад» с Литвиновой - будьте нате. Еще похлеще, чем на знаменитый спектакль Владимира Машкова «Номер 13»: если там Боярский с Луппиан и Мигицко с Бычковым (который Кузьмич) сидели друг у друга на головах, а все прочие буквально свисали с люстр, то на «Вишневый сад» с Раневской – Литвиновой, кажется, явился весь город.

Тьма народу, море цветов; облака парфюма душат, драгоценности сверкают, машинами забита вся Фонтанка. Отчего-то публика, приходившая на МХТ, не носила красивых нарядов. Дамы скидывали в гардеробе шубы до пят и оказывались в спортивных штанах с какими-то накладными карманами и штрипками, но зато на шпильках и с начесом на голове. Бинокли были припасены у заядлых театралов. Девушки хрустели шоколадками и выпрашивали у всех программки. Зря. Про артистов там все равно написано только «учился – играл на сцене», а про «женился – развелся» и про сериалы с рекламными роликами – ни слова. Да и фотографии микроскопические. Но для росчерка Жени Миронова или Сережи Безрукова, пойманных на морозе у служебного входа, желтенькие программки МХТа годились вполне.

Господа администраторы

Очередь в окошечко администратора БДТ протягивалась за пару часов до спектакля аж на улицу. Люди просили, вымаливали билеты и контрамарки, хитрости разные применяли, предлагали деньги и ценные вещи. Администраторы БДТ и начальник гастрольного отдела ДТЗК (Дирекции театрально-зрелищных касс) Владимир Борисович Смолкин ссорились, обижались друг на друга, отбивались от засунутых в окошечко голов и орали что-то неприличное в телефоны. Они никак не могли договориться между собой (кстати, зачем их там двое?), кто из них круче и чьим гостям и «нужным» знакомым достанутся самые-самые блатные места. В особо драматичные моменты своего общения держатели контрамарок захлопывали окошко, рискуя прибить очередного просителя, чтобы предаться хамству и матершине и не смущать несчастных страждущих.

Очередь кротко ждала, чтобы снова заныть девичьим голосом: «А студентам института культуры не положены ли входные билеты?..» и получить ответ: «Нет!!!» Или прогундосить: «Журнал о недвижимости, нужны два места» и услышать: «А больше ничего не нужно?» Или осведомиться, не оставлял ли Олег Павлович контрамарок на сегодня, и узнать, что, мать-перемать, не оставлял.

Среди тех, кто прорывался, доминировали натуры экзальтированные. При этом народные артисты скромно стояли у дверей администраторской, не решаясь козырять своими именами. Однако критикессу, которая скандальным поведением давно славится, в зал провели, а перед народными артистами извинились и закрыли дверь.

- Вхожу в душегубку! – каждый день громогласно заявляла пресс-служба МХТ. – Меня закурили в этом БДТ! Я с ума сойду! Я не знаю, куда мне деваться от дыма. Это все просто неприлично. Это за гранью безумного.

И правда: прокуренный насквозь БДТ. Даже в гардеробе, не то, что в гримуборных, в администраторской и в «местах для курения». Приходилось ежедневно стирать одежду.

Журналистов проводили на спектакли пачками: на одной контрамарке писали ряд и несколько мест подряд: 1, 2, 3, 4, 5, 6... Приходилось собираться вместе и ждать опаздывающих, чтобы пройти строгий контроль. Ждать было холодно: в БДТ на входе сквозняк. Из-за опоздавших приходилось нестись искать места (каждый раз в новом месте зала) и поднимать людей уже в темноте.

Газета для туалета

«Мы плохо принимаем прессу», - иногда сознавались мхатовцы в минуту откровения. Да уж, нам можно позавидовать разве что по поводу бесплатных мест в зале. То в оркестр помещали, где нужно сидеть впритирку друг к дружке, то на банкетки на второй ярус, то на приставные стулья где-то сбоку. Иногда критики прорывались хитростью, иногда удавалось пройти уговорами, но почти всегда приходилось унижаться и выпрашивать. Почему, спрашивается? Рецензий хотите, а посадить не можете?

А почему рецензий мало - так ведь Олег Палыч на пресс-конференции возьми да скажи: мол, критика нам не интересна, театроведы эти ваши все – дураки надутые, обиженные, закомплексованные. Вообще-то он рецензии читает, но только по утрам в клозете: там, говорит, для этого самое место.

Иной раз интервью приходилось ждать полтора-два часа. На одно и то же время собирались несколько журналистов, и им командовали: ну, теперь давайте все вместе! Разумеется, журналисты отказывались (какой же это эксклюзив – это какая-то мини-пресс-конференция!) и «становились» в очередь. Кончалось это плачевно: один репортер задавал вопросы целый час, его никто не контролировал, не останавливал. Спустя этот час звезда, разумеется, уставала, начинала капризничать и уходила. Остальные, получается, сидели зря. И ехали зря, и рассчитывали, и настраивались, и готовились, и анонсировали встречу со звездой на страницах своих изданий, и время теряли впустую...

Что ж, молодцы. Всем спасибо. Славно поработали. А пострадал зритель-читатель. Он-то наверняка хотел читать, узнавать, внимать. Его лишили информации из-за склок и внутренних каких-то дурацких разборок. Наши театроведы молчат или пишут чисто информативные обзоры на сто строк. Наши видные театральные деятели ропщут, что мхатовцы все заполонили, и им нет покоя: «Что это такое, я не могу спокойно раздеться в моем театре!» Мхатовцы в ответ недоумевают: «Что значит «в моем театре»? Вы себе БДТ купили, что ли?..»

В зрительном зале

Во время спектаклей то и дело жужжат, пищат, звонят, мигают, трелями заливаются мобильные телефоны.

- Алло! Нет, у меня телефон без звука. Да я тут в БДТ, на МХАТе. Слушай, некогда, перезвоню.
- Господи, да уйдите же вы отсюда со своим телефоном!
- Закрой рот, чучело.

Зрительница рядом со мной теребит в руках цветок, завернутый в газету. Спрашиваю: отсюда бросать будете? Или станете пробиваться к сцене? И кому подарите? Никому, говорит, домой унесу. Так, говорит, разочаровалась, мне никто не нравится. И не слышно совсем ничего.

За кулисами

Бабушки-старушки-билетерши в БДТ очень строгие.
- Вы к кому? Вы куда? А ну стойте!

Приходится оправдываться, хотя пришел работать. Технический персонал МХТа, впрочем, перед бабушками не робеет, отбивается, иногда даже грубит. Я грубить не умею, поэтому страдаю от бабушек и часто не могу попасть туда, где меня ждут.

Бабушки в БДТ обсуждают гастроли между собою примерно так:

- Я не захотела их «Мещан» смотреть. У меня, знаете ли, Лебедев перед глазами...
- Зря! Ой, как зря! Он у Вас так и будет перед глазами. Вы много потеряли, милая. А у них зато Мягков и молодежь. Ну, я только одно действие посмотрела, а то с этим МХТ я совсем дома не бываю...
- А я не воспринимаю спектакли такие... авангардные.
- Ой, и не говорите, я их тоже терпеть не могу!..

Корреспонденты и телевизионщики, делающие свои репортажи о гастролях МХТ, плутают по закоулкам БДТ, путаются, томятся, стреляют друг у друга сигареты. Актеры и сами курят беспрестанно. Андрей Смоляков только за время трех коротких интервью (мне и двум радиостанциям) выкурил шесть сигарет. Корреспондент радио «Маяк», видя такое, вскрыл новую пачку с хрустом и закурил без спросу, внаглую.

Репетируют в ледяном, ободранном, захламленном репетиционном зале. Старые драные кресла, обшарпанные столы, пианино – и огромный портрет Товстоногова.

В перерыве к Олегу Павловичу Табакову бросаются ребята из телеканала «Культура», берут блиц-интервью. На народных артистов Бориса Плотникова и Ольгу Барнет никто не обращает ни малейшего внимания. Как и на молодого литовского режиссера Миндаугаса Карбаускаса, поставившего в Москве, между прочим, уже восемь спектаклей.

- Смотрите: Вы никому не интересны, я никому не интересен, - весело обращается Карбаускас к Барнет. – Пойдемте, что ли, покурим. – И они выходят на лесенку.

В театре Миндаугаса любят: «Талантливый, черт!» Табаков его сра-азу взял к себе в «Табакерку». У него талант – выискивать молодые таланты». Простите за тавтологию, но так говорят.

На двери буфета висит бумажка: «Дамы и господа! В связи с кормлением курсантов, занятых в спектакле «Белая гвардия», в 11 по 13 марта закулисный буфет работает с 11:00». Половина столов уже накрыта: тарелки с капустой, хлеб горкой, стаканы с компотом. Курсанты прямо в белогвардейских шинелях рассаживаются, едят быстро, весело, тарелки оставляют чистыми – одно удовольствие смотреть.

Москвичи-то ковыряют вилкой, оставляют недоеденное, и больше общаются, нежели питаются. Питерским актерам это странно. Журналистам тоже.

В театрах так всегда по вечерам – едешь в лифте, ешь в буфете, заходишь в туалет – повсюду трансляция: чтоб следили за ходом спектакля. Если не транслируют действие на сцене, то просто бормочут сопелки, пыхтелки и напоминалки. Например: «Напоминаю всем участникам спектакля – не забывайте за собой закрывать двери в гримерки, когда уходите на сцену». Или: «А сейчас уже второй звонок. Имейте в виду». Или: «Леонид Федорович, Авангард Николаевич, прошу вас срочно пройти на сцену для танцевальной репетиции. Мы должны ее провести». Или: «Третий звонок был. Прошу всех исполнителей на сцену. Технический персонал, вы тоже поторопитесь».

Олег Павлович Табаков – как в кино. Интонации – знакомые. Хохмит всю дорогу. Морда хитрая. Улыбка фирменная. Но может и прикрикнуть, и рассердиться, и топнуть ногой. О питерских актерах вообще наслышан: «У меня везде-е рабо-отают лю-уди». Говорит сплошными заголовками или афоризмами: «Дело надо делать, господа!» «У меня потребность по-живому воспринимать окружающий мир». «Доверием своим можно вернуть душу живую». «В России надо жить долго, чтобы получить то, что ты заслуживаешь».

Табаков не возражает, чтобы его артисты много снимались. Говорят, он берет с них процент. Это неподтвержденные слухи, прошу меня крайней не считать. Собака лает, ветер носит.

О, какое удовольствие общаться с Андреем Васильевичем Мягковым! Вежливый, внимательный собеседник, милейший человек. Или Андрей Смоляков – никакой не злодей, как можно подумать, насмотревшись сериалов - напротив, спокоен, сдержан, собран, улыбчив. Даша Мороз все еще старательно делает себе имя, но уже ведет себя чуть высокомерно, слегка нагловато, вся такая внезапная, резкая, громкая. Михаил Пореченков откровенно позирует: что расхаживая по фойе в синих джинсах и алой толстовке, что на сцене в военной форме или в пальто а-ля Шаляпин, в шляпе и с наганом. Константин Хабенский втягивает округлившиеся щечки и поглядывает на всех снисходительно, но искоса: я-то, мол, вас в упор не вижу, но вы меня наблюдаете, ценить должны момент. Авангард Леонтьев тих и вежлив со всеми. Евгений Миронов лучезарен и ни на кого совершенно не смотрит, ему незачем уже, слишком много народу. Леонид Тимцуник прост и демократичен. Евдокия Германова сосредоточенна. Марина Зудина скромна и приветлива. Рената Литвинова недоступна и загадочна. Александр Семчев отличается царственным поведением, с замашками звезды мирового масштаба. Игорь Верник лучезарен, как всегда.

Эпизоды

Девушка с микрофоном стучится в гримерку, где ей назначено интервью. На двери висит желтый листочек с фамилией актрисы.

- Кто там? – слышится недовольный голос из-за двери. – Я не одета, не загримирована, оставьте меня в покое!

Девушка расстроено ретируется. Через несколько секунд актриса просовывает голову в дверной проем, озирается, выходит в коридор и бродит по нему, разговаривая по мобильному телефону. Она, кстати, при полном параде: в гриме и в костюме.

Один очень знаменитый актер при мне «отбрил» довольно известную газету. Интервью несколько раз переносилось и чуть было не сорвалось. Наконец актер и корреспондент встретились в служебном буфете БДТ. Актер уже начал есть. Корреспондент вежливо:

- Может, вы поешьте, а потом поговорим?
- Нет уж, давайте одновременно.

И продолжает есть. Сопит, чавкает. Ему задают первый вопрос. Что-то в вопросе, видимо, не понравилось:

- Нет. Не готов об этом говорить. Это плохой вопрос. Все. Хватит. Я не буду с Вами разговаривать. Уходите.

Прямо в духе Филиппа Киркорова: «Встала и ушла». К слову, трупа МХТ звездная, имена звонкие, и при этом делятся ровно пополам – на тех, кто откровенно «звездит», и на людей нормальных.

А может, они просто устали от журналистов, которые кидаются на них, как пчелы на мед, лезут в гримерки, ловят за руку, фотографируют без спросу?

На сцене

Гастроли на основной сцене БДТ открыл «долгожитель» - поставленный двадцать лет назад «Амадей». Все эти годы Олег Табаков – это бессменный Сальери. Любимец публики Сергей Безруков был Моцартом, легким, пластичным и музыкальным. Нужно отметить красочные костюмы и богатую сценографию Аллы Коженковой. Сегодня в паре с Безруковым не очень убедительно выступает молодая актриса МХТ Ольга Литвинова. Кульминацией спектакля стали слова Табакова – Сальери: «Посредственности всего мира, я отпускаю вам ваши грехи. Аминь». Зрителям очень понравилось.

Вторым спектаклем стала «Последняя жертва». Режиссер Юрий Еремин перенес действие в начало ХХ столетия – зарождение синематографа, патефоны, телефоны, светская жизнь, мода на искусство, клубная купеческая жизнь. Спектакль про деньги – и про любовь, которая все-таки продается и покупается.

После Островского давали нашумевший «N 13» - спектакль-шлягер, который публика просто обожает. Разыгрывали банальную анекдотичную ситуацию: муж пытается изменить жене с секретаршей в гостиничном номере. Запомнилось красочное оформление художника Александра Боровского (чего стоит одна мхатовская чайка в красную шотландскую клеточку на клетчатом же занавесе!). Зрители реагировали непосредственно и бурно: визжали, хохотали, плакали от смеха, давали актерам советы и выкрикивали ценные указания. А гимнастические экзерсисы невероятно пластичного Тимцуника вызывали прямо-таки овации в зале.

Спектакль «Копенгаген» был особенно интересен, поскольку эта пьеса сейчас идет и на сцене БДТ в постановке Темура Чхеидзе с Олегом Басилашвили в главной роли. Версия молодого режиссера МХТ Миндаугаса Карбаускаса чрезвычайно проста, лаконична, даже аскетична, но это стильный аскетизм. Много слов и почти нет действия, только борьба мыслей, свет и буквы на электронных табло, которые, поднимаясь и опускаясь, выполняют роли скамеек, столов и вообще чего угодно. На них загораются слова: «Поют птицы», «Сад», «Сентябрь 1941-го» и даже «Антракт». Борис Плотников играет трагедию утонченного интеллектуала – немецкого физика Гейзенберга. Неожиданно сдержанный Олег Табаков – внутренне собранный Нильс Бор. Интеллигентная, аристократичная Ольга Барнет в роли Маргрет Бор.

«Вишневый сад» в постановке Адольфа Шапиро вызывает множество споров и неподдельный интерес публики. В спектакле нет сада! Вместо него – знаменитый занавес Московского художественного театра, разрезанный на полотнища, между ними – белые светящиеся окна, уходящие в пустое пространство, поскольку мебели тоже практически нет, одни стулья да скамейки. На роль Раневской приглашена сценарист и режиссер (не актриса!) Рената Литвинова, которую Шапиро присмотрел в программе «Стиль от...» на НТВ и увидел в ней свою помещицу - изысканную, смешную, изломанную, «не от мира сего», эдакую райскую птичку, которая рассеянно сорит деньгами и говорит глупости. Под стать ей и Гаев в исполнении петербуржца Сергея Дрейдена, трогательный и не приспособленный к жизни.

Свою версию «Мещан» Горького показал модный московский режиссер Кирилл Серебренников. И снова МХТ представил старую пьесу в новой реальности: показал мещан чуть ли не в соседней коммуналке – с дощатым полом и швейной машинкой, с дверцами шкафа с подложенными бумажками (чтоб не распахивались), с битьем посуды и ссорами на кухне, с персонажами в растянутых кофтах и трениках, в стоптанных тапках и с надрывом в душе.

На «Белую гвардию» под финал гастролей так хотел попасть зритель, что дали дополнительный спектакль. Еще бы: Турбин – Хабенский, Мышлаевский – Пореченков, Лариосик – Семчев, слухи, сплетни, сильнейшее желание посмотреть, мол, как там «наши»-то в Москве прижились ли, и отличаются ли они на сцене от привычных – на телеэкране.

В общем, все было прогнозируемо: Моцарта отравили, любовь продажна, комедия положений востребована, физика важнее политики, вишневый сад продан, жизнь безумно скучна, большевики неизбежно пришли, звезды задарены цветами, а МХТ собрал аншлаги, разобрал декорации и уехал.

Эпилог

Нет, все-таки дураки те, кто на МХТ не ходил – интересно же! И дураки те СМИ, что обиделись на слова Табакова про критику. Он же полемизировал, а не обличал!.. М-да.

Театр уехал, отзывов мало, но зрители-то довольны. Тысячи людей попали в театр, и, кажется, даже счастливы. Это ли не главное?

Мария Кингисепп,
Фонтанка.ру
Фото автора.

Постскриптум. Вот кто действительно порадовал, так это работники служебного буфета БДТ. Обслуживают быстро, кормят вкусно, разговаривают вежливо! Москвичи даже хотели забрать буфетчиц с собой.