Поделиться1.1. ОЗЕРО. НАТ. УТРО
Страшная, несмотря на раннее утро, жара. Над неподвижной гладью небольшого лесного озера клубится туман — вода парит.
Белоруссия. Полесье. Август 1941 года
В озеро окунается, а после расправляет волосы по воде медсестра Лена (22). Когда девушка чуть привстает, — видно, что на ней ничего нет. Совсем. За этой приятной картиной (а Лена очень хороша) с вожделением наблюдает Ваня — парубок с ближнего хутора. Парню всего 17, но он выглядит много старше сверстников за счёт своей мужицкой комплекции. Физиономия у Ивана неприятная: глуповатая, в угрях, по причине перекрёстного прикуса часть нижних зубов выступает вперёд, взгляд недобрый, а сейчас ещё и похотливый. Ваня удобно расположился на стволе ивы, но полноценного просмотра у него так и не получается. Невесть откуда возникший за спиной Особист (40) тычет парню в бок наганом.
ОСОБИСТ
Тихо встал! Не шумим, девушку не пугаем. И — за мной, пока я тебя не прибил. Онанист хренов!
1.2. ХУТОР. НАТ. УТРО
Затерянный в лесу хутор. Сейчас здесь, вокруг да окрест, снуют вооруженные люди, большинство из которых одето по гражданке. Это партизаны. Царит атмосфера суеты и лёгкой нервозности.
ПоделитьсяДокумент из архива портала «Партизаны Беларуси». Конец июня 1941 года.
1.3.1. ИЗБА. ИНТ. УТРО
Изба, в которой в гордом одиночестве проживает Иван. Сейчас она временно служит в качестве штабной. В горнице за столом двое — Особист и Командир. Они только что завершили разговор с хозяином, и теперь боец Азарёнок выводит Ивана в сени. Под глазом у парня кровоподтёк (хорошо поговорили!). У самого порога Иван угрюмо оборачивается на Особиста, что-то зло бормочет.
ОСОБИСТ
Ты мне побухти ещё! Мало получил? Ещё хочешь?
Азарёнок уводит Ивана.
КОМАНДИР (Лет под 50, с очень усталым лицом)
Угомонись ты, майор. Сам, что ли, никогда за девками не подглядывал?
ОСОБИСТ
Нет!
КОМАНДИР
А я так — да, подглядАл. (Переходит на нарочитый акцент) Як и уси останни парубки с дярёвни. (Усмехнувшись) И девки, кстати, если замечали, орали, конечно, но так… Больше для виду.
ОСОБИСТ
Я так понимаю, это ещё до революции было?
КОМАНДИР
Думаешь, с тех пор инстинкты человеческие изменились?
ОСОБИСТ
Партия и товарищ Сталин учат нас… (Сбивается) А ты… (Сердито) Ты бы ему ещё премию выдал! Салом! Чтоб его инстинкт ещё лучше работал!
КОМАНДИР
А ты бы, майор, конечно, шлёпнул бы парнишку? От имени партии и лично товарища Сталина? Прямо здесь, у амбара, чего там!
ОСОБИСТ
Что ты сказал?!
КОМАНДИР
Что сказал, то сказал. А вот люди бают, личное у тебя к этой семье. Вернее, к тому, что от неё осталось.
ОСОБИСТ
Что за вздор!
КОМАНДИР
Отца Ванькиного это же ты заарестовал? Вредителя, понимаешь, нашел. А следом и бабку — за колдовство и религиозные предрассудки. Только, говорят, сперва ты к ней на поклон ездил, когда Оксана твоя помирала.
Особист вскакивает, роняя табурет.
ОСОБИСТ
Враньё!!! Я — коммунист. И в бабкины сказки не верю! (С недобрым прищуром) А ты, Петрович, гляжу, смелым стал? До войны-то всё больше в пол смотрел… (Срываясь, блажит) Кто?! Кто конкретно эти грязные сплетни распространяет? А ведь это не шуточки! Это клевета не только на меня, но и на наши органы!
КОМАНДИР
Да что там — и на всю партию тоже.
Задохнувшись от возмущения, Особист не может достойно ответить, а далее на него обрушивается воспоминание о том, как два года назад он действительно приезжал к бабке Ивана.
1.4. ФЛЕШБЭК. ИЗБА. ИНТ. ДЕНЬ
Лето 1939 года. Та же самая горница, только вместо Командира за столом сидит строгая статная старуха в платке. На полу, у её ног, Особист. Он на коленях, мало не бьётся головой об пол. За окном хлещет дождь.
ОСОБИСТ
Симоновна, Христом Богом прошу! Прости ты меня! Заклинаю, помоги! Я всё, что хочешь… Не за себя, за Оксанку прошу. Ты ж её с малолетства… Богом молю, не мстись!
СИМОНОВНА
Бога вспомнил… (Цитирует из послания к римлянам) «Не мститесь за себя, возлюбленные, но дайте место гневу Божьему, ибо мне отмщение и аз воздам, говорил Господь».
ОСОБИСТ
Симоновна, молю тебя!
СИМОНОВНА
Богу молись, он милостив. (Вздыхает, качает головой) Ни при чём тут месть. И хотела бы помочь — не смогла б. Вон в окно глянь: бачишь, як льёть? Змеево болото разлилось — не пройти и не проплыть даже мне. А уж я-то там уси тропки знаю, хошь глаза завяжи.
ОСОБИСТ
Да при чём тут Змеево?!
СИМОНОВНА
Живая вода не всем дается. И не всегда. И не каждый год, а только когда сушь приходит великая.
Особист меняется в лице, перебивает.
ОСОБИСТ
Врёшь, ведьма! Мстишь, сволочь старая!
1.3.2. ИЗБА. ИНТ. УТРО
Та же горница. Особист с легким стоном выныривает из воспоминания. Он весь мокрый от пота.
КОМАНДИР
Эк тебя в пот бросило! Вспомнилось что?
ОСОБИСТ
Не. Жарко просто. В хате ещё ничего, а на улице…
КОМАНДИР
Да, жара адова. (Задумывается) Может, она и спасёт нас.
ОСОБИСТ
Думаешь?
Командир пожимает плечами.
КОМАНДИР
Скоро узнаем. В такую жару болота пересыхают. И Змеево тоже… (Усмехается) Старики говорили, что когда Змеево пересыхает, где-то там ключ начинает бить. С живой водой.
ОСОБИСТ
Сказки! Это всё глупые сказки! А ведь ты, Петрович, такой же коммунист, как и я.
КОМАНДИР
С чего ж такой же? У меня, в отличие от тебя, стаж партейный еще до революции пошёл. А насчёт сказок… Может, и так. Может, оно и сказки. Только сказки тоже нужны. В них утешение.
ОСОБИСТ
Во-во. Сейчас нас немец и утешит. Безо всяких сказок.
КОМАНДИР
Знаешь, почему их до сих пор здесь нет? А жарко. Немец ни жару, ни холод не любит. Ждёт, пока солнышко на закат пойдёт. Может, тогда ветерок какой подымется… Да и куда им торопиться? Они ж уверены, что к трясинам нас прижали. А ночи ещё светлые. Вот к вечеру и прибудут. Нас кончать. Так что полдня у нас есть, не больше. (Дальше с командными нотками) Людей в озерце остудить-помыть. Потом покормить. Час на отдых — и всё. Будем через Змеево болото до Ганькиного Бора уходить.
ОСОБИСТ
Думаешь, пройдём?
КОМАНДИР
А что тут думать? Последний бой всегда принять успеем. (Вспоминает) Да, Ивана надо с собой брать!
ОСОБИСТ
Какой толк с него, с недоумка?
Командир несогласно качает головой.
КОМАНДИР
Не скажи. Руки-то у него золотые. (Вздохнув) Да и голова такой же была… Пока в омуте не притоп. Еле откачала его бабка тогда. Вот и стал малость дурковатым… Но руки, повторюсь, золотые. И стреляет отлично.
ОСОБИСТ
Ты, конечно, командир, тебе и решать. (Огрызнувшись) Гляди только, как бы он отлично не в ту сторону стрелять не начал!
КОМАНДИР
Может, хватит нам уже собачиться, майор? Давай на гансов сил и злости оставим. Время покажет, кто прав. Если будет кому это кино смотреть. (Встаёт) Всё, ступай к бойцам. А я комиссара навещу-попрощаюсь…
1.5. ХУТОР. СБОРЫ И ПОСТРОЕНИЕ. НАТ. ДЕНЬ
Помывка партизан в озере, плотный завтрак, погрузка поклажи и легкораненых на телеги. Телег всего три. Сам отряд небольшой (порядка сорока человек) и сильно потрёпанный. Перед выходом командир строит личный состав. Услышав команду, Иван, будучи один, вне зоны видения прочих, достаёт из-под амбарной стрехи немецкий пистолет «Люггер», завёрнутый в тряпицу. Пистолет Иван прячет за пазуху, бормоча при этом что-то невнятное.
Вид у построенного войска ещё тот: у кого-то обувка каши просит, у кого-то с оружием беда. Есть даже вооружённые топорами и просто дубинами. По сути, в полноценной военной форме здесь только один человек — Володя, в петлицах которого кубари лейтенанта. Есть и несколько женщин, одна из них — Лена.
КОМАНДИР
Равняйсь. Смирно. Бойцы! Времени на долгие речи нет. Немцы рядом. Пойдём через Змеево болото. Идти тихо. Не кричать, не стрелять, котелками не брякать. Идём колонной по два, с интервалом пять метров между парами. Первая телега — через две пары. Вторая — ещё через две. И третья — так же. Лошадей беречь больше, чем себя. Друг за дружкой тоже приглядывай! Всё. Нале-во. Шагом марш.
1.6. ЛЕСНАЯ ДОРОГА. НАТ. ДЕНЬ
Маленькая колонна партизан уходит к болоту. Держась за третью телегу, идет угрюмый Иван. У самого болота перед кромкой чахлого леса он в последний раз оглядывается.
ПоделитьсяПортрет пожилого мужчины в оккупированном советском селе. Снимок из немецкого солдатского альбома. Время съемки: 1942.
1.7. ХУТОР. ПЛОЩАДЬ. НАТ. ДЕНЬ
Установленное в центре хутора ржавое било*. Уже совсем седой, но ещё с прямой спиной старик Лукич бьёт в него, созывая народ. Люди подтягиваются на площадь, их немного, преимущественно бабы, ребятишки. Мужчины представлены парочкой глубоких стариков да одноруким инвалидом Афанасием (50).
СТАРОСТА
Уж простите, хуторяне. Худые у меня для вас вести.
АФАНАСИЙ
Эк удивил. Так ведь иных по нынешним временам не бывает. Так что валяй, Лукич, излагай.
СТАРОСТА
По всему, ближе к вечеру сызнова немец в гости заявится.
СТАРУХА ГЛАФИРА
От таких гостей мясо слезет с костей.
СТАРОСТА
А ну цыц, Глафира! Тебе слова дадено не было.
СТАРУХА ГЛАФИРА
А кто ты есть такой, чтоб мне рот затыкать? Думаешь, ежели тебя германцы верховодить поставили, теперь и слова поперёк не скажи? Да тьфу на тебя!
АФАНАСИЙ
Бабка Глафира! Угомонись!
АГАТА
И то правда! (Старухе) Чего ты до нёго чипляешься? Сама знаешь, не по своей воле Лукич в старосты подался.
Но старуха гнёт своё.
СТАРУХА ГЛАФИРА
Кто в кони пошёл — вот тот пущай и возит. А я сёдня последнее, что по сусекам наскребла, нашим хлопцам в дорогу всучила. Так что извиняйте, православныя, для германцев разносолов не осталось. А ежели даже и есть ещё чего — во им! (Показывает кукиш)
СТАРОСТА
Ты, Глафира, который год свой срок на этой земле перехаживаешь. Потому тебе хошь трава не расти, можно и фиги немцу казать. А я… (Обводит взглядом собравшихся) за всё обчество пекусь. Вон (кивает на детишек) наперёд всего за эту сопливую команду. Разницу чуешь? Потому вот какой будет вам, хуторяне, мой наказ: немцы, как заявятся, всенепременно про партизан спрашивать будут. Так вы не юлите, отвечайте, как оно как бы есть. Дескать, да, было дело: вчерась заявились, встали ночлегом, переночевали, утром ушли. Трёх лошадей по дворам забрали да три же телеги обчественные реквизировали. А попробуй не дать, коли они с оружием? А куда ушли — Бог весть, нам про то не докладали. Всё ясно?
Бабы понимающе кивают головами. Одна из них — разбитная бабёнка Анфиса интересуется.
АНФИСА
Лукич! А то правда, что Ванька-дурачок с партизанами ушёл?
СТАРОСТА
Правда. Уж не знаю, на шута он им сдался.
АНФИСА
Получается, хата Симоновны таперича свободная?
СТАРОСТА
А тебе-то что?
АНФИСА
Може, я переселиться туда желаю. У меня в дому крыша зовсим худая, вот-вот провалится, а латать кому? Мужичков нетути.
СТАРУХА ГЛАФИРА
Сдурела, баба?! Там же нечистый водится! (Осеняет себя крестным знамением)
АНФИСА
Да по мне — хошь бы и нечистый, было б тяпло да чисто. И вообще. Може, я эта, как её… Атеистка, во!
СТАРУХА ГЛАФИРА
Тьфу на тебя! Сатана в юбке!
КТО-ТО ИЗ БАБ
А ты, Анфиска, немцев попроси. Пусть пособят. Они и крышу покроют, и тебя самою заодно.
Бабы дружно гогочут.
СТАРОСТА
А ну цыц! Я так полагаю, что хату Ванькину, ноне пустую, мы для немцев оставим. Пусть уж лучше они там наособицу наездами обретаются.
СТАРУХА
В кои-то веки умное слово сказал. Нечистый германцу — самая та компания.
СТАРОСТА
Вот такие, хуторяне, будут мои печальные слова. На этом — всё, расходимся. Да, и собак, у кого остались, поховайте. Мне немцы ещё в прошлый раз такое указание выдали… (Люди печально расходятся) Агата, задержись.
АФАНАСИЙ
Лукич, так мы на озеро едем?
СТАРОСТА
Да-да, ступай, запрягай свою Звёздочку. Я сейчас.
Староста подходит к Агате. Это молодая девушка, ровесница Лены. Но если в той угадывалось явное городское, даже столичное, то здесь — типичная деревенская классика: кровь с молоком, полна пазуха, толстая коса. Всем хороша девка, только лицо подкачало, рябое — щёки, лоб густо усыпаны оставленными оспой шрамами и рытвинами.
СТАРОСТА
Раненого комиссара у тебя в хате оставили?
АГАТА
Какого раненого? О чём ты, Лукич?
СТАРОСТА
Ты мне, девка, зубы не заговаривай! Как он? Ходить может?
АГАТА
Какое! Мало что ноги перебиты и кровищи потерял — у-уу, так ещё лихоманка началась. Вторые сутки в жару да в бреду мечется… Думала, може, у Ваньки от бабки травки какие целебные остались, а он, вишь, с партизанами возьми да уйди. (Подозрительно) А ты откудова про комиссара знаешь?
СТАРОСТА
Анфиска мне доложилась. Она вчера в огороде допоздна возилась и видела, как его к тебе тишком заносили.
Агата всплёскивает руками.
АГАТА
Охушки! Ой, худо, что видала!
СТАРОСТА
Да уж ничего хорошего. От этой стерьвы чего угодно ожидать можно. (Поразмыслив) Мы сейчас с Афанасием на озеро съездим, перемёты проверим. (Кривится) Немец, он дюже до нашей рыбки охоч. Растудыть ему в дышло!.. В общем, через пару часиков загляни ко мне, я тебе уксусу для компрессов отолью. Заодно померкуем, что с комиссаром твоим дале делать станем. По всему, лучше бы переховать его куда, от греха.
АГАТА
Спасибо, Лукич.
СТАРОСТА
Да что там спасибо. Нам бы только очередное ихнее пришествие пережить. А там, глядишь, и махнёт немчура на нас рукой. И то сказать — чего с нас ещё взять, когда и так до нитки раздели? (В сердцах) Что свои, что чужие.
АГАТА
Не гневи Бога, Лукич! Свои — они за нас кровь проливают!
СТАРОСТА
Угу. Проливают, комарью на радость. Через Змеево болото драпают, язви их.
АГАТА
Да, пока драпают. Но ведь при этом — бьются?
СТАРОСТА
Бьются. Да только пока всё больше что о стену горох. Бьются.
АГАТА
А я — веришь, нет — кабы ихний командир не попросил за раненым приглядеть, тоже, как Иван, с ними бы ушла.
СТАРОСТА
Отчего ж, верю. При твоих младых годах, да ещё и с такой… хм… (Усмехается) пышной конституцией, немцу на глаза лучше лишний раз не попадаться. Этим иродам девку спортить — всё равно как мне сморкнуться.
АГАТА
Типун тебе на язык! (Сердито уходит, колыхнув грудями, и досадливо бормочет под нос о наболевшем) Как же, немцы… На меня и свои-то не больно заглядываются.
1.8.1. РЕКА. ОТМЕЛЬ. НАТ. ДЕНЬ
Излучина реки, что в десяти километрах от покинутого бойцами хутора. На песчаной отмели, опустив ноги до колен в воду, лежат два породистых немца («истинные арийцы»), из одежды на них — только армейские трусы с орлом. В мокрый песок вдавлена большая бутылка белого вина. Бутылка уже наполовину пуста, впрочем, это легчайшее, меньше десяти градусов, мозельское вино. Немцы похожи, как родные братья, — ну так они и есть родные братья. Чуть выше по склону стоят раскладной столик с закусками и раскладные стулья, на которых развешаны мундиры: черный «эсэсовский» с кубиками гауптштурмфюрера и серо-зеленый мундир с майорскими погонами и бляхой и особыми нашивками фельджандармерии. Начищенные сапоги братьев блестят на солнце. Неподалёку двое часовых с автоматами изнывают от жары. В сторонке от них в тени раскидистой ивы дремлет Рильке — возрастной слуга, он же денщик Карла.
КАРЛ фон БЕРГЕНЗЕЕ
Ты не представляешь, Гюнтер, как я рад тебя видеть! Отец писал, что ты уехал в какую-то секретную командировку в Гималаи и последнее письмо прислал ещё четыре месяца назад.
ГЮНТЕР фон БЕРГЕНЗЕЕ
Наш дорогой Агроном** гоняет всю «Аненербе», как гончих псов. Он одержим мистикой, грезит сокровищами Шамбалы и духом древних ариев. (Усмехается) Считает, в Гималаях скрываются подлинные правители Земли.
КАРЛ
А что, они действительно скрываются?
ГЮНТЕР
Не знаю. Я видел только маленьких грязных шерпов, которые ни от кого не скрываются.
Братья смеются, по очереди прикладываются к бутылке.
ГЮНТЕР
Однако, мой дорогой Карл, ты удивил меня много больше. Как это понимать? (Показывает на майорский мундир) Фельджандармерия, партизаны. И по-прежнему майор. За твои подвиги в Польше, я полагал…
Карл болезненно перебивает младшего брата.
КАРЛ
Да, Польша, подвиги. Какой-то польский сопляк умудрился прострелить мне плечо. А стрелял, подлец, из парабеллума. (Грустно усмехнувшись) Хорошая машинка. Меня словно молотом ударило, я даже не понял, как упал… Это и спасло. Дурачок успел выстрелить еще дважды, пока мои парни не сделали из него решето. А потом из его девушки, которая бросилась его оплакивать. (Отхлёбывает вино, продолжает) Отпуск по ранению, отец, имение… Всё было прекрасно, пока я не решил съездить в Берлин. О, Берлин! Сколько же там ресторанов! Почти столько же, сколько и шлюх… Я пил, и пил много. Мне всё эта девка, польская, покоя не давала. Снилась даже. И в одном дорогом кабаке, ты не поверишь, мне показалось, я её увидел.
ГЮНТЕР
Кого?
КАРЛ
Ту польку, которую даже не знаю, как звали… Короче, схватил её за руку. Достаточно грубо. Схватил.
ГЮНТЕР
И?
КАРЛ
Она с папочкой и мамочкой пришла в ресторан поужинать. Папочка оказался американским послом.
ГЮНТЕР
Тебе не всегда везёт с девушками.
От этих слов Карл вскидывается, будто почуяв скрытый подтекст, но Гюнтер продолжает невозмутимо смотреть на воду, и старший брат, успокоившись, продолжает свой рассказ.
КАРЛ
Скандал был большой. Этот америкашка так разозлился, что отцу пришлось задействовать все свои связи. В итоге — фельджандармерия. Обещали, что временно, пока не уляжется пыль. Но… Я надеялся, что когда мы войдем в Россию… Знаешь, всегда хотел посмотреть Петербург. Ты тогда был ещё маленьким, а вот я прекрасно помню мамины рассказы об этом городе…
Братья замолкают, вспоминая.
1.8. ФЛЕШБЭК
Панорамный вид на имение фон Бергензее. Далее акцент на маленькой кирхе. В ней стоит открытый гроб, в котором лежит довольно молодая женщина. Вокруг стоят: маленькие Карл и Гюнтер, их отец, молодой Рильке, соседи.
1.7.2. РЕКА. ОТМЕЛЬ. НАТ. ДЕНЬ
И снова река, братья-немцы, жаркий август 1941 года.
ГЮНТЕР
Её можно было спасти, если бы не доверчивость отца к нашему дремучему деревенскому эскулапу.
КАРЛ
Оставь, Гюнтер. История не знает сослагательного наклонения. (Улыбается) А я помню, как ты ходил в лес искать живую воду для мамы. Она тоже это знала и очень… была очень рада, что ты у нас такой добрый и такой мечтательный мальчик.
Гюнтер резко садится.
ГЮНТЕР
Ты рассказал ей? (Гневно) Зачем?
КАРЛ
Оставь, Гюнтер! Давай ещё подерёмся, как бывало?.. Мама умерла, а мы выросли. И все сказки остались в детстве.
ГЮНТЕР
Живая вода — не сказка. (После долгой паузы, тихо) Я… Я почти нашел её. В Гималаях.
КАРЛ
Ну вот, а говоришь, что это ваш Агроном одержим мистикой. Ты случайно не от него заразился? Хотя нет, ты болел этим с детства. Правда, я думал, переболел.
В дальнейшей интонации Гюнтера проскальзывают нотки с лёгким оттенком презрения.
ГЮНТЕР
Гиммлер грезит мистической природой абсолютной власти, биокосмизмом и устойчивой связью с давно погибшими рыцарями-тевтонами. А живая вода — это особенное, если хочешь, химическое соединение. У меня есть одна версия…
КАРЛ
Что ж ты тогда не доделал работу в Гималаях?
ГЮНТЕР
У нас в горах погибла целая группа. Мне пришлось вернуться в Берлин. Доклад Агроному вспоминать… неприятно. Представь, этот плебей почти повысил на меня голос. Я еле сдержался. (Привстает) Слушай, а мы не упустим твоих бандитов?
КАРЛ
Нет. (Со вздохом и странным выражением на лице) Не упустим. Деваться им некуда.
Поделиться1.9. ЗМЕЕВО БОЛОТО. НАТ. ДЕНЬ
Отряд продолжает пробираться через болото, вот только, похоже, всё сейчас идёт не по плану: люди суетятся, мечутся, лошади тревожно ржут… Топь не пересохла, точнее — пересохла не до конца. Медсестра Лена срывается с тропы в грязную жижу. Её еле-еле вытаскивают доктор Александр Григорьевич и Ваня. Оказавшись на более-менее твердом участке, Лена пытается оттереть болотную грязь с лица, но её останавливает Иван: он отводит девичью руку, бурчит что-то невнятное и уходит, загребая ногами болотную жижу, в голову колонны.
ЛЕНА
Я так и не поняла, что он сказал.
АЛЕКСАНДР ГРИГОРЬЕВИЧ
Сказал, чтоб вы, Леночка, грязь не оттирали. Тогда мошкА не покусает.
ЛЕНА
Квазимодо. (Поёжившись) Я его боюсь.
АЛЕКСАНДР ГРИГОРЬЕВИЧ
Квазимодо, говорите? (Усмехается) А ведь из всей нашей (окидывает взглядом колонну) разношёрстной, скажем так, компании, думается, только вы да я читали Гюго.
ЛЕНА
Это вы к чему?
АЛЕКСАНДР ГРИГОРЬЕВИЧ
Так, мысли вслух. Не перестаю удивляться: какие вычурные зигзаги расчерчивает порой Судьба. Я — москвич, вы — ленинградка. Казалось бы, какого чёрта мы с вами сейчас здесь, в этих Полесских болотах, среди всего этого… (Спохватившись, возвращается к теме) А что касается Ивана… Да, парень он странный. Но без него я бы вас из трясины не вытянул. Так что благодарите Ваню. И впредь шагайте аккуратнее.
ЛЕНА
Да куда шагать-то? Кругом топь одна!
АЛЕКСАНДР ГРИГОРЬЕВИЧ
Как это куда? Шагать надо в ногу! (С сарказмом) С коммунистическим задором и с песней. Которая строить и жить помогает.
ЛЕНА
Александр Григорьевич, а вы коммунист?
АЛЕКСАНДР ГРИГОРЬЕВИЧ
Нет.
ЛЕНА
А почему?
АЛЕКСАНДР ГРИГОРЬЕВИЧ
Происхождение неподходящее.
Доктор уходит в голову колонны и, соответственно, от продолжения этого разговора.
1.11. ЗМЕЕВО БОЛОТО. ГОЛОВА КОЛОННЫ. НАТ. ДЕНЬ
Всё, походный порядок окончательно сбился. Телеги стоят рядом, у лошадей тяжело ходят бока, бойцы переводят дух и устало молчат. К явно не знающему, как поступить дальше, Командиру подходит Иван и что-то бурчит, показывая на большую группу сосен метрах в пятистах. Произнеся свою невнятную тираду, парень идёт к самой перепуганной лошади, начинает её поглаживать и что-то такое нашёптывать.
ОСОБИСТ
Чё он тебе сказал?
КОМАНДИР
Говорит, во-он туда идти надо. Там остров, Малый Змей. А за ним — Большой Змей. На Малом Змее чуток отдышимся и жердей для гати нарубим. Тогда, может, и до Большого дойдём. Там и заночуем. Немец туда к ночи не сунется.
ОСОБИСТ
Сунется… Не сунется… Ты, Петрович, не одного себя этому полудурку доверяешь. А ну как в самую топь укажет?
КОМАНДИР
А зачем же ему нас в топь? Никто ему (акцентируя), кроме тебя, зла не делал. И потом… У тебя что, какой другой план имеется? У меня вот был — да не сработал. Так, может, ты подскажешь? А? Органы, они ведь никогда не ошибаются?
ОСОБИСТ
Ты гляди, Петрович. Дошутишься! (Вздохнув) Только бы нам из топи этой выбраться, а там — посмотрим.
КОМАНДИР
Посмотрим, майор, посмотрим. Нам на многое надо бы повнимательнее посмотреть. (С недобрым прищуром) Например, на то, как это немцы нас, на нашей же земле, вдруг перехитрили да к болотам прижали? Опять же запасные батареи к радиостанции каким-то загадочным образом взяли да и сами собой потерялись. Я уже молчу про…
Задыхаясь от ярости, Особист хватает Командира за руку.
ОСОБИСТ
Да ты!!! Ты это сейчас на что намекаешь?!!!
Командир скидывает руку Особиста.
КОМАНДИР
Не лапай, я тебе не девка! (После паузы, устало) Ладно, майор, идти надо. А про острова эти я и раньше слыхал. Говорят, в начале лета там гадючьи свадьбы такие… Жуть, одним словом. Боишься змей?
ОСОБИСТ
Опасаюсь. Гадов все опасаются.
КОМАНДИР
Все, да не все. Я однажды видел, как Ванька со змеями игрался. И они его мало не кусали, так ещё и тягать себя всяко-разно позволяли. Будто слово какое знает, змеиное.
Особист, не удержавшись, фыркает.
ОСОБИСТ
У тебя, Петрович, то живая вода, то слово змеиное.
КОМАНДИР
А у тебя, майор, в голове, видать, только «Капитал» товарища Маркса и диалектический материализм. (Обращаясь к отряду) Успокойтесь, товарищи. Всё нормально. Ну, сбились малость. На болотах это бывает. Скоро на остров выйдем и привал устроим. Аккуратно следуем за Иваном.
1.11. ЗМЕЕВО БОЛОТО. НАТ. ДЕНЬ
Иван, загребая жижу, бредёт впереди колонны. Тропа постепенно начинает идти в гору, жижа уже не выше колена, а лишь по щиколотку. Колонна начинает двигаться быстрее, на лицах людей появляется надежда, атмосфера страха и подавленность постепенно развеиваются.
1.12.1. ИЗЛУЧИНА РЕКИ. НАТ. ДЕНЬ
Братья Карл и Гюнтер купаются. Гюнтер свободно плавает на самой стремнине, а Карл, словно боясь чего-то, плещется у берега. Натешившись, Гюнтер выходит на берег, протягивает руку, помогая выйти брату, смотрит понимающе-сочувственно.
ГЮНТЕР
Так глубину и не… Не приемлешь?
КАРЛ
Хотя бы уже спокойно захожу в воду. Оставим это.
ГЮНТЕР
Ты продолжаешь винить себя, брат. Только ты один. Мы оба были влюблены в Грету, но даже я… Даже я знаю, что тогда ты спас её. И только один ты считаешь, что погубил.
КАРЛ
Гюнтер, прошу тебя… (Со стоном) Прошу!
В ответ Гюнтер обнимает брата, словно бы он не младший, а старший.
ГЮНТЕР
Всё, всё, всё… Прости. Всё.
Поделиться1.13.1. ФЛЕШБЭК. ИМЕНИЕ ФОН БЕРГЕНЗЕЕ. ЛЕСНОЕ ОЗЕРО. ЛЕТО 1915. НАТ. ДЕНЬ
Лесное озеро. На берегу играют ракетками в мяч юный Карл и чуть повзрослее Грета — гувернантка в их имении. Утомившись, они садятся на два огромных прибрежных старых пня. Оба тяжело дышат. Жарко. Карл берётся запустить «пробный шар».
КАРЛ
Грета, тебе не хотелось бы искупаться?
ГРЕТА
Конечно. Жаль, я не подумала взять купальный костюм.
Задохнувшись от желания, юный барон как бы невинно предлагает.
КАРЛ
Мы можем искупаться нагими, как индейцы.
ГРЕТА
Что-то я не припомню (усмехается) таких сцен — ни у Купера, ни у Рида?
КАРЛ
Про индейцев писали не только они. Дикари сейчас в моде.
ГРЕТА
Вот именно, господин барон, дикари. (Наставительно) А вы — потомок знатного рыцарского рода, древнего, как Нибелунги.
КАРЛ
Вот именно. Нибелунги! Зигфрид, между прочим, абсолютно голым купался. В крови дракона.
ГРЕТА
И это ему не очень помогло. Кстати, по одной из версий легенды о Нибелунгах, Зигфрид искупался нагим в озере с мёртвой водой.
КАРЛ
Вот видишь!.. Грета, я отвернусь и подсматривать не буду.
ГРЕТА
Слово рыцаря?
КАРЛ
Слово рыцаря.
ГРЕТА
Ну хорошо, господин барон. Я крикну, когда будет можно обернуться.
Девушка быстро раздевается. Карл тем временем тоже стягивает с себя мокрую от пота рубашку.
КАРЛ
Грета, а почему ты сказала «в озере с мёртвой водой»? Гюнтер всегда рассказывает про живую воду. Грета?!
Не дождавшись ответа, Карл ещё раз окликает девушку, а потом оборачивается. Грета уже зашла в озеро по пояс, шаловливо, буквально на пару секунд, продемонстрировав господину барону налитую девичью грудь.
ГРЕТА
Теперь можно, господин барон!
Пытаясь быстрее скинуть спортивные брюки, Карл запутывается в них и падает. Грета плывёт к середине озера — не такого уж и маленького — и весело кричит.
ГРЕТА
Догоняйте, господин барон!
Нагой Карл вбегает в озеро, быстро и красиво плывёт за Гретой. Обернувшись и якобы испугавшись, Грета глубоко ныряет. Карл крутит головой, пытаясь понять, где вынырнет девушка. Но она и впрямь «как в воду канула». И тогда Карл, уже с тревогой в голосе, кричит.
КАРЛ
Грета! Гретхен… Ты снова пугаешь меня! Не надо, Грета! Я уже вырос… Грета! Грета!!!
Грета не отзывается, и тогда Карл начинает нырять. Выныривая, он всякий раз отчаянно зовёт на помощь.
1.14. ФЛЕШБЭК. ИМЕНИЕ ФОН БЕРГЕНЗЕЕ. ЛЕС. ЛЕТО 1915. НАТ. ДЕНЬ
Отчаянный крик брата очень издалека слышит Гюнтер — совсем ещё мальчишка. Он один гуляет по лесу, будучи экипирован, как геолог. Крик Карла доносится до Гюнтера в тот момент, когда он набирает во флягу воду из лесного ключа. Гюнтер затыкает флягу и маленьким топориком делает затёс на ближайшей сосне. Собираясь убегать, он ещё раз оборачивается к ключу, зачерпывает ладошкой воду и быстро пьёт: не чтоб утолить жажду, а дабы продегустировать. Глядя на этого маленького геолога со стороны, складывается очевидное ощущение, что он в самом деле ищет свою живую воду.
1.13.2. ФЛЕШБЭК. ИМЕНИЕ ФОН БЕРГЕНЗЕЕ. ЛЕСНОЕ ОЗЕРО. ЛЕТО 1915. НАТ. ДЕНЬ
Тем временем Карл каким-то чудом находит в озере Грету и из последних сил, за волосы, вытаскивает обнажённую девушку на берег. Сам падает рядом, несколько секунд тяжело дышит, а потом пытается реанимировать Грету. Вот здесь-то на них и выбегает Гюнтер. Охнув сперва от наготы брата и гувернантки, далее он помогает Карлу. Но всё напрасно, Грета не приходит в себя. Спустя какое-то время братья оставляют свои бесплодные попытки, сдаются. Но вдруг Гюнтер, словно сумасшедший, хватает свою флягу, плещет Грете в лицо и даже пытается залить влагу в её рот. Карл орёт на младшего брата.
КАРЛ
Дурак! Идиотские сказки не работают в жизни! Прекрати! В ней и так слишком много воды!
Однако Грета неожиданно начинает кашлять и выталкивать из себя воду. Потрясённые братья, не веря, смотрят на неё, а потом Карл снова бросается к девушке, приказывая младшему брату.
КАРЛ
Гюнтер! Беги за помощью, со всех ног беги!..
1.12.2. ИЗЛУЧИНА РЕКИ. НАТ. ДЕНЬ
Излучина реки. Братья по-прежнему сидят обнявшись.
ГЮНТЕР
Не вини себя, Карл. Ты спас её. А дальше… Это судьба. Или Бог.
КАРЛ
Или дьявол. Я бы действительно спас её, если бы она выжила, а не умерла в больнице.
ГЮНТЕР
Ты её спас! Грета умерла почти через полтора месяца, хотя врачи диагностировали, что мозг отключился ещё в воде. Они так и не поняли, как она смогла после этого прожить так долго.
Братья, обсохнув на солнце, поднимаются к столику, облачаются в рубахи и в галифе. Но их кители пока остаются на спинках стульев.
ГЮНТЕР
А помнишь, я выплеснул ей на лицо воду из фляги?
Старший брат невольно усмехается.
КАРЛ
Думаешь, это была живая вода?
В ответ младший пожимает плечами.
ГЮНТЕР
Кто знает? Я в тот день нашёл в лесу ключ, пометил его.
КАРЛ
И что?
ГЮНТЕР
Нас с тобой тогда наказали, помнишь?
КАРЛ
Помню. Неделю из дома никуда не выпускали. Даже в церковь.
ГЮНТЕР
Да. А потом дожди зарядили… В общем, место это, в лесу, я потом отыскал — по своим затёсам. Но ключа там уже не было. Словно… Как будто и не было вовсе.
Вновь разливая вино по бокалам, Карл решает заодно сменить и тему разговора.
КАРЛ
Кстати. Я так и не понял, как после доклада самому Гиммлеру ты вдруг оказался в этой белой русской глуши? Нет, ты не подумай, я безумно рад такому сюрпризу. Опять же мне предписано помогать тебе. Вот только в чём?
Прихлёбывая прозрачное вино, Гюнтер объясняет.
ГЮНТЕР
После доклада Агроному я был почти изолирован в штаб-квартире «Аненербе». Гиммлер счёл меня носителем особо секретной информации. Я даже к отцу выбраться не смог. Да и времени, честно говоря, не было.
КАРЛ
Чем же ты был так занят?
ГЮНТЕР
Ты снова разозлишься, брат, но… (Лукаво улыбнувшись) Живой водой!
ПоделитьсяРейхсфюрер СС Генрих Гиммлер разговаривает с крестьянами во время инспекционной поездки по Белоруссии. Место съемки: Новинки, Минская область, БССР. Время съёмки: 15.08.1941.
1.15. ЗМЕЕВО БОЛОТО. ОСТРОВОК МАЛЫЙ ЗМЕЙ. НАТ. ДЕНЬ
Колонна добралась до островка Малый Змей. Люди обсушиваются, чистят оружие, а возчики, под руководством Архипыча, обтирают лошадей, не распрягая их. Тем временем Особист подгоняет «сапёрную» группу с топорами — они рубят жерди для гати.
ОСОБИСТ
Быстрее, быстрее! Копаетесь, как саботажники!
Услышав эти слова, Архипыч рефлекторно ворчит.
АРХИПЫЧ
Сам бы лучше с мужиками топором помахал. Подгонять-то горазд.
Чуткое ухо Особиста ловит эту реплику, и он принимает привычную стойку.
ОСОБИСТ
Это кто там пасть раскрыл?! За такие разговоры по законам военного времени — расстрел на месте!
«Сапёры» продолжают угрюмо стучать топорами, подходит командир.
КОМАНДИР
Кого это ты там опять расстрелять собрался?
ОДИН ИЗ «САПЁРОВ»
Да вон, Архипыча.
КОМАНДИР
О как. И за что же?
ОСОБИСТ
Разговоры, порочащие органы, в военное время!
КОМАНДИР
А право расстреливать тебе кто дал?
ОСОБИСТ
Родина дала. Я, как сотрудник органов госбезопасности...
КОМАНДИР
Сотрудник, сотрудник. Целый майор.
Берёт Особиста за рукав, отводит в сторону, смотрит с прищуром.
КОМАНДИР
А может, и не майор?
ОСОБИСТ
Как это?
КОМАНДИР
А так это! Майором я тебя с лета 39-го помню. Много с тех пор воды утекло. Может, разжаловали тебя? А может, наоборот, повысили? Может, ты полковник уже? Или генерал. Или вообще никто. У тебя, милый мой, когда ты на нас наткнулся, документов не было.
ОСОБИСТ
Петрович, ты чего? (Потрясённо) Я же… я же объяснил всё! Что партбилет и удостоверение зарыл в тайнике! Опасался к немцам в плен попасть.
КОМАНДИР
Ну да, ну да. (С кривой ухмылкой) А стреляться не стал, чтобы успеть врагов убить побольше. Немцев и наших саботажников.
ОСОБИСТ
Петрович! (Почти взмолившись) Ты же меня знаешь!
КОМАНДИР
Я тебя раньше знал. На партийных конференциях ты выступал здорово… (Продолжает буравить взглядом) Но! Война — она ведь людей сильно меняет. Насмотрелись. В том числе и на партийных.
ОСОБИСТ
Петрович! Ты это сейчас как, серьезно?!
КОМАНДИР
Товарищ командир, а не Петрович! И скажи спасибо, что не «гражданин командир». И прекрати людей стращать! А то доведёшь до греха, и я тебя сам по законам военного времени… (Заводится) Держи себя в руках, майор, второй раз за день за наган хватаешься. То Ваньку хотел за разврат шлёпнуть, теперь вот Архипыча… (Прищуривается) Может, просто страшно тебе? Трясун нутряной бьет? Так ведь всем страшно. Но если кого расстреляешь со страху — легче-то не станет. Проверено. (Чуть успокаивается) И ещё. На людях-то я тебя майором называю. Но хорошо бы, чтоб ты побыстрее документы свои нашел. Слова, сам понимаешь, — это только слова…
Особист молчит-пыхтит, сказать ему нечего. Командир похлопывает его по плечу (эдак покровительственно) и отходит в сторону. Из-под его сапога быстро скользит гадюка.
КОМАНДИР
Сколько ж вас здесь!
1.12.3. ИЗЛУЧИНА РЕКИ. НАТ. ДЕНЬ
Братья продолжают сидеть за столиком, попивая вино.
ГЮНТЕР
Между прочим, мне разрешены любые способы получения информации. Любые! И даже не просто разрешены — впрямую предписаны. Так что я имею полное право обращаться за помощью не только к тебе, но и ко всем, к кому сочту нужным.
Карл шутливо закатывает глаза.
КАРЛ
Майн Гот! Наконец-то ты стал моим начальником! Ничего, что я босой и без кителя?
ГЮНТЕР
Прекрати, Карл. (С досадой) Наши детские распри остались в детстве.
КАРЛ
Слушаюсь, мой дорогой шеф! (Шутливо) Последуют ещё какие-то указания-распоряжения?
ГЮНТЕР
Последуют… (После паузы) Знаешь, с некоторых пор я могу целый день сидеть на берегу и смотреть на воду. Но… Эти твои бандиты. Всё же их необходимо уничтожить.
КАРЛ
Да... К сожалению.
ГЮНТЕР
К сожалению? Ты жалеешь этих недочеловеков?
КАРЛ
Я жалею своих солдат, Гюнтер. (С презрением) Хотя большинство из них — конченые ублюдки. На всё пойдут, лишь бы не оказаться на передовой. (Спохватывается, далее спокойно) Тем не менее через несколько недель война закончится. И каждый убитый или искалеченный этими бандитами немецкий солдат — это трагедия для их отцов и матерей. А бандитам всё равно деваться некуда, там непроходимое болото. Было бы славно, если бы они сами и потонули в этих топях. Но, к сожалению, придётся им в этом помочь. Хотя, повторюсь, будь моя воля, я бы просто прижал их к трясинам и ждал.
ГЮНТЕР
И в чём проблема? Разве ты не волен в принятии решений?
КАРЛ
Видишь ли, братец, мы живём в такие времена… (Хмуро) Не удивлюсь, если кто-то из моих солдат напишет на меня донос. Обвинив в малодушии и бездействии. То есть в трусости. Так что мне действительно пора.
ГЮНТЕР
Я еду с тобой.
КАРЛ
Есть, мой командир! Слушаюсь!
Поделиться1.16. ЗМЕЕВО БОЛОТО. ОСТРОВОК МАЛЫЙ ЗМЕЙ. НАТ. ДЕНЬ
А змей и в самом деле много. Убив на другом краю острова пару гадюк, Иван развел маленький костёрчик и взялся их жарить, намотав на деревянные прутья. За этим процессом наблюдают Лена и Александр Григорьевич: она — с ужасом и отвращением, он — с одобрением.
ЛЕНА
Бр-р-р! Как можно есть гадюк? Они же ядовитые!
АЛЕКСАНДР ГРИГОРЬЕВИЧ
Леночка, что за глупость вы говорите? Вы же медик! Ядовитые железы поглощать необязательно, а остальное… Вообще, мясо змеи чем-то похоже на куриное.
ЛЕНА
Гадость. Гадость какая!
Девушка брезгливо отворачивается, возвращается к обозу. Доктор провожает её фигурку сочувственным взглядом.
АЛЕКСАНДР ГРИГОРЬЕВИЧ
Это ты, девонька, ещё не оголодала. Так, чтобы и змей, и ежей, и летучих мышей… Уж молчу про людей. (Подходит к Ивану) Ты позволишь?
Иван кивает, врач садится рядышком. Иван протягивает прут со змеиным мясом, Александр Григорьевич с благодарностью принимает его, начинает есть.
1.17. ЛЕСНАЯ ДОРОГА. НАТ. ДЕНЬ
По лесной дороге, в направлении оставленного нашим отрядом хутора, движется немецкая автоколонна. В её составе есть и легковая машина, в которой едут братья фон Бергензее.
1.18. ЗМЕЕВО БОЛОТО. ОСТРОВОК МАЛЫЙ ЗМЕЙ. НАТ. ДЕНЬ
С самой высокой сосны спрыгивает вооружённый биноклем дозорный — лейтенант Володя. Удачно приземлившись, он подбегает к Командиру.
ВОЛОДЯ
Товарищ командир!
КОМАНДИР
Углядел чего?
ВОЛОДЯ
Да, Алесь Петрович. Оно, конечно, далековато, да и деревья обзор закрывают. Но в одном секторе — прогал лесной, и там виден кусок тракта, что к хутору ведет.
КОМАНДИР
И?! Не томи, Володя, ты не в драмкружке!
ВОЛОДЯ
Немцы на хутор идут. Точнее, едут. Много. Несколько грузовиков фельджандармерии. Тяжёлые минометы. И ещё...
КОМАНДИР
Что?
ВОЛОДЯ
Похоже, всерьёз за нас взялись. Если не ошибаюсь, понтоны с собой тянут. Значит — плюс инженерный взвод. Болото форсировать собрались. (С досадой) И как это они так хорошо ориентируются, собаки?!
КОМАНДИР
Как-как!!! Кверху каком! (Мрачно) Мы от них который день уйти не можем. И это на своей земле, в своих лесах… Словно подсказывает кто.
Володя изумлённо реагирует.
ВОЛОДЯ
Думаете, в отряде кто-то?..
КОМАНДИР
Ничего я не думаю, Володя. Вроде все на виду, всех более-менее знаю. А вот почему от гансов оторваться не получается — не понимаю. Ладно, потом рассуждать будем. Поднимай людей, лейтенант! Уходить надо. У нас пока есть пара часов форы. (Вздыхает) Но, с их техникой, сожрут немцы эту фору очень быстро. Сожрут — не подавятся.
Володя бежит к обозу, отдаёт приказание, и бойцы начинают выстраиваться в походный порядок. До заката ещё очень далеко. Болото парит.
1.19. ХУТОР. НАТ. ДЕНЬ
Немецкая колонна заруливает на хутор. На крылечке избы Ивана сидит мрачный староста Лукич. Завидев подъезжающую легковую машину, кряхтя, встаёт, идёт встречать «начальство».
1.20. ИЗБА. ИНТ. ДЕНЬ
Войдя в горницу, Карл по-хозяйски бросает на стол фуражку — аккурат на то место, где ещё утром лежала фуражка Командира. Следом заходит Гюнтер.
КАРЛ
Располагайся, мой дорогой Гюнтер. Пока наши инженеры проводят рекогносцировку, у нас есть немного времени — передохнуть и экипироваться. (Усмехнувшись) Ты ведь наверняка захочешь залезть в самую топь?
ГЮНТЕР
Разумеется.
Кивнув, Гюнтер начинает с любопытством разглядывать иконы и большую рамку с фотографиями.
КАРЛ
Тогда придётся надеть каучуковый комбинезон и накомарник. Я, как чувствовал, распорядился захватить твоего размера. (Улыбается) Хотя тебе накомарник, пожалуй, и не нужен. (Теплеет воспоминаниями) Помню, в детстве комары кусали только меня, а тебя не трогали. Я всё удивлялся: как так? Два родных брата. Одного комары кусают, а другого — нет.
ГЮНТЕР
Это потому, что ты вкусный, сладкий. А я — горький. Комары не дураки, они выбирают лучшего. Да, а зачем этот противохимический комбинезон? Болото что, отравлено?
КАРЛ
В здешнем болоте много змей. Оно так и называется — Змеиное. Ну и вообще. В болотах вода застойная, заразы разной хватает. Понимаю, жарко. Но мы — не дикари. Мы соблюдаем правила гигиены. Ибо всегда и везде должны побеждать не только оружием, но и своим культурным превосходством.
ГЮНТЕР
О, да! (С иронией) Эти твои затравленные партизаны, разумеется, станут любоваться нашей экипировкой. Вот только, боюсь, у них возникнут проблемы с ощущением эстетических эмоций… (Осматривается) Довольно приличный сельский дом. И достаточно чистый для местных крестьян. Я думал, тут кости диких зверей на земляном полу разбросаны. Как в логове оборотня.
Расстёгивая мундир, Карл берётся пояснить.
КАРЛ
Это не совсем крестьянская изба. Раньше здесь жила местная ведьма. Пока её не посадили коммунисты.
ГЮНТЕР
Ведьма? А как же все эти иконы? У ведьм не висят иконы.
КАРЛ
У этих русских ничего не поймешь. Всё прекрасно сочетается: колдовство, иконы и «Манифест» Маркса и Энгельса. Маркс, кстати, ненавидел Россию и никогда не мог понять секрета своей популярности в этой дикой стране.
ГЮНТЕР
Посадили, говоришь, ведьму? Жаль, я бы с ней поговорил… Но дом всё равно не выглядит брошенным.
КАРЛ
У неё есть внук — местный силач, полуидиот. Говорят, однажды он едва не утонул в лесном озере. Это здесь, неподалёку.
Эта история заставляет Гюнтера насторожиться.
ГЮНТЕР
В лесном озере? Утонул?
КАРЛ
Почти. Парня вытащили, откачали, но после этого он стал странным. Когда арестовали бабку, жил здесь один.
ГЮНТЕР
Откачали… Стал странным… Хм… Очень интересно… (Спохватившись) А ты не терял времени, братец! Ты многое знаешь об этих местах и об этих людях. Точнее — полулюдях, в этом вопросе я полностью согласен с фюрером. Но ты, дорогой Карл, научился с ними работать, так ведь? (Брат неопределённо пожимает плечами) Я всё хотел спросить: каким образом ты всё время идёшь по следу этого сброда?.. Это ведь то, о чём я думаю?
КАРЛ
Ты всегда был толковым мальчиком, Гюнтер. Да, в их банде у меня есть свой человек. И пока он меня не подводил.
ГЮНТЕР
И чем же ты соблазнил этого выродка? Если не секрет?
КАРЛ
Да какой тут секрет, братец? Просто все хотят жить. И люди, и нелюди. Их родственники и друзья. Жёны и любовницы. Все. А я могу оставить жизнь или отнять её. Самый простой и надёжный мотив.
ГЮНТЕР
Любопытно, кто он?
КАРЛ
Ты же понимаешь, я не имею права… (Уточняет) Это не от недоверия к тебе, мой дорогой. Считай, просто медицинское гигиеническое правило. (Усмехается) Да и с чего ты решил, что это он, а не она?
Гюнтер смеётся, сбрасывает мундир и, не снимая сапог, заваливается на кровать в смежной комнатке. Демонстрируя подобным образом стенам этого дома своё культурное превосходство.
ПоделитьсяНемецкий зенитчик позирует на фоне германского среднего полугусеничного тягача ЗСУ Sd.Kfz. 10/4, стоящего у дома в советской деревне. Информации о месте и дате съёмки нет.
1.21. ЗМЕЕВО БОЛОТО. НАТ. ВЕЧЕР
Колонна партизан переправляется на Большой Змей. Идут медленно. Болотная жижа то поднимается выше колен, то опускается. Лошади хрипят, люди тяжело дышат. Когда первая повозка выкатывается на сухой участок, к Командиру пробирается лейтенант Володя.
ВОЛОДЯ
Нагоняют они нас, Алесь Петрович. С понтонами — в несколько раз быстрее идут. (Не без зависти) Здорово, сволочи, придумали. Понтоны эти как гармошки раскладываются. И дальше танкеточка такая, как маленький тракторок, миномёты тащит. А за ней — личный состав, как на прогулку. Чуть подошвы замочив.
КОМАНДИР
Тракторок, говоришь? (Поцокав языком) Техническая нация, грамотная. Ничего, всех нашей клюквой болотной накормим и в трясины спать положим. Вечным сном. А тракторки себе заберем. После нашей победы им много работы будет.
ВОЛОДЯ
Дожить бы. До победы.
КОМАНДИР
Доживём, не сомневайся. Но сейчас поспешать надо. Нам бы только успеть на второй выгиб забраться.
ВОЛОДЯ
Не понял… Второй чего?
КОМАНДИР
Второй выгиб. Видел, как змея ползает? Выгибами такими елозит. Вот этот остров, его почему Большой Змей называют? Он длинный, будто змея выгибами ползёт. Когда дожди льют, становится как бы островной грядой — всего несколько выгибов, между которыми топи непролазные. Но сейчас, надеюсь, пересохло всё. Вот Ванька и говорит: нам сейчас, самое главное, успеть на второй выгиб перебраться.
ВОЛОДЯ
Почему?
КОМАНДИР
Там вроде как несколько холмов — словно природный укрепрайон. Там никакие тракторки и понтоны не помогут. Пару-тройку человек на эти холмы посадишь — и шмаляй себе немчуру сверху вниз. Всех, конечно, не перебить, но кровушки их поганой попить можно вволю. А немец — человек культурный, в болотах подыхать непривычный. Да и тракторочку ихнему топливо нужно. Трактора — они прожорливые. Хотя бы и немецкие. Так что надо успеть.
ВОЛОДЯ
А потом?
КОМАНДИР
Потом — суп с котом. Пойдём выгибами до Ганькиной Пади, а там уж до Ганькиного Бора рукой подать. Это уже хороший, чистый и сухой лес. А главное, непролазный. Там не то что тропинок — направлений нет.
ВОЛОДЯ
А кто она такая, эта Ганька?
КОМАНДИР
Это он. Крестьянин один, который от помещика в отшельники сбежал. Больше ста лет назад это было. Говорят, где-то там даже хижина его сохранилась.
ВОЛОДЯ
Да ладно? Кто ж её видел-то?
КОМАНДИР
Вот и проверим, насколько правдивы легенды и сказки.
1.22. ЗМЕЕВО БОЛОТО. НАТ. ВЕЧЕР
Немцы и впрямь быстро и слаженно продвигаются по болоту в направлении островка Малый Змей, очень хорошо понимая направление движения. Карл и Гюнтер движутся в арьергарде, в руке у младшего брата зачем-то пистолет. Это знаменитый офицерский вальтер, такие ещё называли «шахматными», поскольку в его слегка утолщенную рукоятку входила т. н. двойная обойма, где патроны располагались в шахматном порядке. Карл же шагает вольготно, улыбаясь и попыхивая сигареткой.
КАРЛ
Дорогой братец, ты можешь пока поберечь от сырости своё оружие. Всё веселье впереди. (Осматривается) Вот с этого островка мы и попробуем пощекотать их пулемётами и миномётами. Жалко, что у нас только лёгкие миномёты. Но тащить в болото тяжёлые — слишком рискованно, можно утопить.
ГЮНТЕР
И что с того? Подобного рода потери — они неизбежны.
КАРЛ
Ты же знаешь наших бюрократов? Придётся потом написать кучу бумаг. На передовой проще: короткий рапорт об уничтожении миномёта в бою, и всё. А здесь, считается, глубокий тыл. Миномёт утонул — значит, командир идиот. А идиот не может командовать, он должен сидеть в сумасшедшем доме. Или на той же передовой. Лично мне не по душе ни первый, ни второй вариант.
Глаза Карла возбуждённо блестят, видно, что всё происходящее ему очень нравится. Он словно гончий пёс, уверенно взявший след. Под весом офицеров и солдат понтон проседает и снова поднимается, как бы дышит. Когда понтон уходит в жижу в очередной раз, нога Гюнтера соскальзывает в топь, но Карл успевает подхватить брата.
КАРЛ
Нет, нет, Гюнтер! Купаться ещё рано. Ты нужен сухим — и мне, и рейху.
ГЮНТЕР
Проклятое болото! Спасибо, Карл! Я и не знал, что местные топи так омерзительно воняют.
КАРЛ
Здесь много торфа. Только на нём одном можно разбогатеть! Торфяные брикеты — прекрасное топливо, но местные дикари предпочитают жечь дрова. Им совсем не жалко деревьев, вот болота и наступают. (Презрительно) Тупые славяне не умеют сложить два и два.
Немцы добираются до Малого Змея и начинают оборудовать миномётные и пулемётные позиции.
1.23. ЗМЕЕВО БОЛОТО. ОСТРОВОК БОЛЬШОЙ ЗМЕЙ. НАТ. ВЕЧЕР
Вся колонна уже на острове. Люди еле бредут. Кто-то пытается ухватиться за телеги, но возницы сердито отгоняют их кнутами: мол, животина и так еле тянет, того и гляди падёт. Со второй телеги сгружают умершего раненого. Александр Григорьевич и Лена вопросительно смотрят на Командира. Он отрицательно качает головой.
КОМАНДИР
Нет, хоронить не будем. (Смотрит на тело) Он нас простит. Несите в топь. Обувь и одежду… Сами понимаете.
Партизаны раздевают мёртвого и тащат тело к берегу. Наблюдая за ними, Лена печально цитирует.
ЛЕНА
«Забросали их ёлками, закидали их грязью, и пошли по домам, под шумок, толковать…»
АЛЕКСАНДР ГРИГОРЬЕВИЧ
Не перестаю удивляться вам, Леночка! Вы, комсомолка, и вдруг — Вертинский?!
ЛЕНА
У папы дома, в Ленинграде, были его пластинки. Как он их называл, «трофейные», рижского производства.
АЛЕКСАНДР ГРИГОРЬЕВИЧ
Стесняюсь спросить: а кто у нас папа?
ЛЕНА
Дипломат.
АЛЕКСАНДР ГРИГОРЬЕВИЧ
А! Тогда понятно. (Саркастически) Белая советская кость!
ЛЕНА
Папу… (Опускает глаза) Расстреляли. В ноябре прошлого года.
АЛЕКСАНДР ГРИГОРЬЕВИЧ
Извините меня, Леночка. Я… я глупость сморозил.
Едва партизаны успевают провести быстрые болотные похороны, тут же следует первая миномётно-пулемётная атака немцев. Людей она словно подстегнула: все бросаются к телегам и уже не хватаются за них, а толкают, помогая лошадям.
ВОЛОДЯ
Товарищ командир! Так нам не успеть! Они сейчас подолбают нас, а затем пустят под огневым прикрытием головной отряд! А нам быстро на этот второй выгиб не выйти… И тогда они нас тут всех покрошат.
КОМАНДИР
Что предлагаешь?
ВОЛОДЯ
А вариантов немного, Алесь Петрович. Этих шустряков надо задержать, хоть немного. Разрешите, я у Азарёнка пулемёт возьму и прилягу? На бережку? Там такая сопочка маленькая имеется — встречу как дорогих гостей.
КОМАНДИР
Не разрешаю! Ты, лейтенант, мне рядом нужен. По большому счёту, в военном деле ты, да Свешников, у нас одни только специалисты. Даром что молодые… Майор! Давай-ка, живо дуйте с лейтенантом к Азарёнку и ставьте ему боевую задачу. Володя где-то там хорошую позицию присмотрел.
Особист отзывается на это без энтузиазма.
ОСОБИСТ
Как скажете, товарищ командир. Только Азарёнок опять ныть будет. Дескать, у него пулемёт всё время клинит.
КОМАНДИР
Ты, главное, сам не ной! Ты ж всё время расстрелять кого-нибудь хотел? Вот тебе и случай подходящий. За отказ выполнить приказ в бою. А пулемёт этот…
Реплику командира прерывает разрыв мины. Все невольно приседают, а когда расправляются, к Командиру вплотную подходит крутившийся рядом Иван. Он что-то бормочет и даже пытается показать пальцами.
КОМАНДИР
Вон, Ивана с собой возьмите. Он говорит, на Дегтярёве пружина не родная, её поджать надо… Живей, хлопцы, а то они и впрямь пристреляются! Не дай Бог ветерок появится — дымку-туман разгонит. А мы сквозь деревья для них как на блюдечке.
Дозорный, майор и Иван бросаются к арьергардной группе партизан, среди которых выделяется мелкий мужичок с ручным пулеметом Дегтярёва на ремне.
ПоделитьсяРучной пулемет Дегтярёва. Принят на вооружение в РККА под обозначением «7,62-мм ручной пулемет обр. 1927 г.» или ДП («Дегтярёва, пехотный»), также встречалось обозначение ДП-27. Пулемет Дегтярёва стал первым массовым пулеметом отечественной разработки.
1.24. ХУТОР. ИЗБА. НАТ. ВЕЧЕР
На завалинке возле избы Ивана сидит денщик Карла. В данный момент он занят делом: старательно отчищает песком закопченные бока пузатого самовара. Рядышком курит сигарету симпатичная, чуть за сорок, блондинка. Это Хельга, она же Ольга, которая исполняет при Карле обязанности переводчицы.
РИЛЬКЕ
Очень удобная штука. А главное — вода так долго остаётся горячей!.. На родине я много слышал о русской чайной машине, но понадобилось поехать в Россию, чтобы увидеть её своими глазами… (Поглаживает бока самовара) Хочу отправить такую же в подарок супруге, она у меня страстная любительница чая.
ХЕЛЬГА
Странно. А я думала, немцы пьют исключительно кофе.
РИЛЬКЕ
В первую очередь, немцы пьют исключительно пиво. (Озабоченно) Мой хозяин страшно страдает без пива. И я его очень хорошо понимаю. В такую невыносимую жару кружечка ледяного пильзнера или цвикельбира… У-уу! (Блаженно закатывает глаза, затем тускнеет) Удивительное дело: раздобыть здесь вино, а уж тем более шнапс — никаких проблем. Но вот пиво… Вы случайно не знаете, Хельга, быть может, в этой деревне кто-нибудь варит пиво?
Мимо проезжает телега, груженная сеном. Лошадью правит однорукий Афанасий.
ХЕЛЬГА
Понятия не имею. Об этом вам лучше справиться у кого-то из местных. Вон, хотя бы у него.
РИЛЬКЕ
Хорошая мысль. Будьте любезны, позовите.
ХЕЛЬГА
Эй вы! Подойдите сюда!
АФАНАСИЙ
Я?
ХЕЛЬГА
Да-да, вы.
Афанасий останавливает лошадь, слезает с телеги, подходит, смотрит вопросительно.
ХЕЛЬГА
Скажите, кто-нибудь из местных жителей варит пиво?
АФАНАСИЙ
Пиво? (Качает головой, задумывается) Квас готовят. Само собой, самогонку. Опять же настойки всякие, на травах, бабки настаивают. А пиво… Ни разу не слышал.
Хельга переводит, Рильке что-то уточняет у неё, Хельга снова переводит.
ХЕЛЬГА
В этой местности что, совершенно никто не пьёт пива?
АФАНАСИЙ
Почему же? В райцентре пьют. Там даже пивоварня имеется. По крайней мере, при большевиках имелась. Как сейчас — не знаю.
Хельга переводит, Рильке снова что-то уточняет.
ХЕЛЬГА
Господин Рильке интересуется: какие сорта пива там производили?
АФАНАСИЙ
Шут его знает. Я до пива не особый охотник, как-то всё больше по водочке… Вроде «Красная Бавария».
Хельга переводит, и Рильке начинает хохотать как ненормальный. Афанасий, наблюдая за ним, дежурно улыбается. Отсмеявшись, Рильке достает портсигар, вынимает сигарету, закуривает. Афанасий неожиданно начинает говорить по-немецки.
АФАНАСИЙ
Господин, будьте любезны, угостите папиросой.
РИЛЬКЕ
Ты что, говоришь по-немецки?
АФАНАСИЙ
Не очень хорошо.
Рильке протягивает портсигар.
РИЛЬКЕ
А где учил? В школе?
АФАНАСИЙ
Нет. (Берёт сигарету, уважительно рассматривает) Настоящая, немецкая.
Достаёт спички, закуривает одной рукой, очень ловко.
РИЛЬКЕ
Если не в школе, тогда где?
АФАНАСИЙ
В Австрии. (Считав удивление, уточняет) В Визельбурге, в лагере для русских военнопленных. В Империалистическую я там почти полтора года отсидел.
Переварив удивление, Рильке сочувственно смотрит на пустой рукав.
РИЛЬКЕ
Это у тебя оттуда? С той войны?
АФАНАСИЙ
Нет. Это я в 36-м, на лесопилке…
Здесь он сбивается. Так и не сумев подобрать слова на немецком, хмуро улыбнувшись, довершает фразу на русском.
АФАНАСИЙ
Толще брёвна — ближе воля!
1.25. ЗМЕЕВО БОЛОТО. ОСТРОВОК МАЛЫЙ ЗМЕЙ. НАТ. ВЕЧЕР
Братья фон Бергензее расположились за позициями миномётов и пулемётов. Оба без накомарников. Однако Карл постоянно отгоняет мошкару еловой веточкой, а Гюнтер сидит спокойно, его и впрямь почему-то не кусают.
КАРЛ
Ну, мой дорогой, вот мы и приблизились к финалу. Коммунистические бандиты из последних сил удирают, наложив в штаны. Значит, пора идти вперед нашему храброму авангарду.
ГЮНТЕР
Брат, позволь мне пойти с ними?
КАРЛ
Дорогой Гюнтер, я не сомневаюсь в твоей доблести. Но позволь отказать тебе, мой милый. Хотя бы пока. А там, на большом острове, посмотрим… Но здесь, на понтонах, между островами, — даже не укрыться.
ГЮНТЕР
Ты полагаешь, они способны выставить арьергардные заслоны? Не слишком ли? Для унтерменшей?
Карл неопределённо пожимает плечами.
КАРЛ
Загнанная в угол крыса способна броситься на человека.
После этих слов он подзывает к себе обер-лейтенанта Хазе и негромко отдаёт приказ. Немецкие миномёты и пулемёты продолжают безостановочно бить.
1.26. ЗМЕЕВО БОЛОТО. ОСТРОВОК БОЛЬШОЙ ЗМЕЙ. НАТ. ВЕЧЕР
АЗАРЁНОК
Да я ж не… Да я со всей радостью и гордостью, раз доверили. Только машинку клинит, с четвёртого выстрела на пятый. Сами потом скажете: мол, Азарёнок — саботажник, вредитель-предатель.
Иван что-то бурчит, ловко сдергивает пулемёт с плеча Азарёнка, вынимает из кармана так называемый складень механика — нечто вроде советского ответа швейцарскому ножу. Вытащив из складня отвёртку, начинает манипулировать с пружинкой пулемёта. Потом удовлетворённо кивает головой, проверяет свободный ход затвора.
АЗАРЁНОК
Как скажете, товарищ майор, а только не доверяю я этому… ведьминому выкормышу. Что он там накрутил? Может, теперь машинка вообще стрелять не сможет?
ВОЛОДЯ
Ты, Азарёнок, свое оружие сам должен был в исправности соблюсти. А теперь у тебя Ванька виноват.
Иван медленно поднимает глаза на Азарёнка и смотрит так, что тот в ответ даже попятился.
АЗАРЁНОК
Ты чего, дурак?! (Иван опускает взгляд и отбирает у него мешок с запасными дисками) Э-ээ! Ты чего, паря?
ОСОБИСТ
Похоже, наш Ваня решил стать героем. Что ж, похвально. Повезло тебе, Азарёнок.
ВОЛОДЯ
Но ведь Алесь Петрович приказал…
ОСОБИСТ
Ничего, я командиру сам объясню. Иван — он и духом крепче, и… Опять же, в случае чего, сможет быстро пулемёт починить. Раз уж у него руки золотые. Вы, лейтенант, лучше покажите, какую вы там позицию наметили? Времени в обрез!
Володя ставит Ивану боевую задачу.
ВОЛОДЯ
Видишь, на берегу валун большой? Вот, рядом с ним. Когда немцы попрут, приглядись, дай две-три очереди и меняй позицию — во-он туда, направо, уходи. Там чуть-чуть подождёшь, снова две-три очереди — и обратно. Главное, не лупи длинными очередями в белый свет как в копеечку. Иначе смысла в этом заслоне никакого. (Досадливо) Хотя… У тебя всего три диска, всё равно отстреляешься быстро. И тогда — сразу назад. Только пулемёт не бросай, может, ещё пригодится. И диски пустые забери, патрон-то к ним винтовочный. А я тебя здесь подожду, с винтовочкой. Постараюсь прикрыть.
ОСОБИСТ
Не стоит, лейтенант. Идите к колонне, вы там нужнее. А винтовку свою оставьте мне. Я и прикрою.
ВОЛОДЯ
Есть, товарищ майор! Удачи тебе, Ваня.
Иван кивает лейтенанту и, даже не глянув на Азарёнка и Особиста, уходит к треугольной формы камню, торчащему из земли у самого берега. Особист смотрит ему в спину с очень странным выражением лица.
1.27. ЗМЕЕВО БОЛОТО. ОСТРОВОК МАЛЫЙ ЗМЕЙ. НАТ. ВЕЧЕР
Немецкие пулемётные и миномётные расчёты поднимают прицелы и начинают работать уже совсем вглубь Большого Змея. Результатов обстрела немцы не видят, так как бьют почти вслепую. Остров тонет: то ли в тумане, то ли в жарком, душном мареве. Ветра нет совсем. Тем временем от Малого Змея стартует немецкая понтонная раскладушка, которая, словно гигантская гусеница, бодро ползёт по болоту. На понтонных плотах — передовой взвод, около 15 человек, все отлично экипированы. Братья фон Бергензее рассматривают всё происходящее в бинокли, словно театральную постановку. Миномёты и пулемёты берут паузу — чтобы не зацепить ненароком своих. После грохота выстрелов становится очень тихо. Или так только кажется.
КАРЛ
Ну, давай, Заяц. (Закуривает) Посмотрим, как быстро ты умеешь прыгать.
ГЮНТЕР
Какой заяц? Я не понял?
КАРЛ
У обер-лейтенанта, командира группы, фамилия Хазе***. Производят в офицеры чёрт знает кого… Ты не обратил внимания, у него ведь и впрямь зубы, как у зайца?
Гюнтер фыркает, потом ещё, а затем заходится нервным хохотом. Карл тоже начинает смеяться.
1.28. ЗМЕЕВО БОЛОТО. ОСТРОВОК БОЛЬШОЙ ЗМЕЙ. НАТ. ВЕЧЕР
Иван лежит у камня и ждёт. Для молодого парня он удивительно спокоен: у него не проявляется нервный неусиндёнчик, он не тянет в рот веточки и травинки, а тело его почти расслабленно. Иван ждёт. Не мигая, следит за понтонной раскладушкой, сопровождая её стволом, и ждёт.
А вот Особист, пригнувшийся за прибрежными соснами, явно нервничает: то садится на землю, то ложится, то встаёт, то вскидывает винтовку, то опускает. По лицу майора градом льёт пот. С секунды на секунду он ждёт, что Иван начнёт стрелять, и всё равно вздрагивает всем телом от первой очереди из Дегтярёва. Иван дождался, когда раскладушка подойдет метров на сто, выждал ещё несколько секунд — и спокойно открыл огонь. Четырьмя очередями он буквально смёл немцев с понтона: кого-то убил, кого-то ранил, а кого-то согнал в болото жутким щёлканьем по заклёпкам плота пулемётных пуль.
ПоделитьсяСоветский агитационный плакат. Художники — Н. Долгоруков, Ю. Узбеков. Дата создания: 1939.
1.29. ЗМЕЕВО БОЛОТО. ОСТРОВОК МАЛЫЙ ЗМЕЙ. НАТ. ВЕЧЕР
Смех братьев фон Бергензее прекращается также внезапно, как внезапно началась стрельба. На какое-то время они словно оцепенели, причем опытный Карл почему-то впал в ещё больший ступор, чем Гюнтер. Опомнившись, Карл хватается за свой (разумеется, цейсовский) бинокль.
КАРЛ
Чёрт! Чёрт меня подери! Что происходит?! (В ярости) Там не должно быть этого чёртова пулемета! Он не должен был работать! Чёрт! (Кричит пулемётным расчётам) Что вы заснули, кретины? Уничтожить этого стрелка. Немедленно!!!
Немецкие пулемётчики обрушивают град пуль на позицию Ивана.
1.30. ЗМЕЕВО БОЛОТО. ОСТРОВОК БОЛЬШОЙ ЗМЕЙ. НАТ. ВЕЧЕР
А Ивана на первой позиции уже нет. Он ловко перекатился на вторую позицию, поменял диск и замер, разглядывая, как немецкие пулемётчики расстреливают первую позицию. Особист следит за действиями парня с вытаращенными глазами.
ОСОБИСТ
Ай да Ваня! Ай да дурачок деревенский! Кто бы мог подумать?
Немцы прекратили огонь. Уцелевшие солдаты передового отряда начали вылезать из болота на понтон. Кого-то даже пробрал нервный смешок — наверное, парень решил, что всё уже кончилось. И в этот момент Иван снова открыл огонь...
Эта вторая атака стала для немцев ещё страшнее, чем первая. Сразу несколько солдат закричали — нет, скорее, завыли от ужаса. А Иван продолжал расстреливать их, словно в тире. Когда закончился второй диск, он снова быстро поменял позицию, но не стал возвращаться на первую, а поднялся чуть выше к деревьям и спрятался в естественную складку из сосновых корней и короткого земляного вала. Иван ощутил, будто что-то дохнуло на него — это погладил его по лицу легкий ветерок, начавший разгонять марево над болотом. Прищурившись, Иван сквозь колеблющееся, неверное марево начал различать фигурки немцев на Малом Змее. До них было достаточно далеко — метров 600 или даже чуть больше. Спокойно, не обращая внимания на стрельбу, Иван перезарядил пулемёт последним диском, положил ствол на толстый сосновый корень и… открыл огонь по Малому Змею.
1.31. ЗМЕЕВО БОЛОТО. ОСТРОВОК МАЛЫЙ ЗМЕЙ. НАТ. ВЕЧЕР
Первая пулемётная очередь выхлестнула пулемётный расчёт, вторая — миномётный, а третья ударила под ноги братьев фон Бергензее так, что они попадали со своих стульчиков.
КАРЛ
Гюнтер! Гюнтер, следи за вспышками! Поможешь навести?! Я к пулемёту… Сможешь?!
ГЮНТЕР
Конечно, Карл. Я в порядке. Сейчас ты убьёшь его!
Карл почти на корточках ползет к пулемёту, и новая очередь чуть не прошивает его, обдает лицо фонтанчиками земли. Следом он слышит крик брата.
ГЮНТЕР
Есть! Карл, на два часа!
Но стрельба с Большого Змея прекращается. Так же неожиданно, как и началась.
1.32. ЗМЕЕВО БОЛОТО. ОСТРОВОК БОЛЬШОЙ ЗМЕЙ. НАТ. ВЕЧЕР
А ничего неожиданного в том, что стрельба внезапно закончилась, нет. У Ивана просто кончились патроны. Он быстро собрал пустые диски, подхватил пулемёт и припустил к лесу. Он почти добежал до деревьев, но… Его ведь воевать никто не учил. Ему не объяснили, что в такой ситуации вставать и бежать смертельно опасно. Надо было как можно дальше отползти, вбок и наверх, и не вставать до последнего, секундного броска. Тогда, может, и успел бы. А так — пулемётная очередь ударила в спину, опрокинула на землю, но ещё не убила. Иван забился, попытался встать, опираясь на пулемёт. И тут из-за деревьев в грудь ударил винтовочный выстрел. Иван охнул, выронил пулемёт и, словно огромная тряпичная кукла, покатился к берегу. К тому камню, где он начал бой…
ОСОБИСТ (Опуская винтовку, с глубоким вздохом)
А ведь почти получилось… Эх, Ваня, Ваня. Прости, парень, но так оно лучше будет. И спокойнее — для всех… Прости. И потом, я б тебя всё равно не донес бы… Здорового такого.
А потом Особист быстро расстреливает всю обойму по Малому Змею. И в какой-то момент ему даже кажется, что он в кого-то попал. Но всматриваться-проверять Особисту некогда. Не дожидаясь ответной стрельбы, он уходит вглубь острова…
Конец первой серии
* Било — рельс для подачи сигналов, прежде всего пожарной тревоги.
** Агроном — пренебрежительная кличка Гиммлера. Демобилизовавшийся в 1918 году после недолгой военной службы Генрих Гиммлер, вняв совету отца, поступил на сельскохозяйственное отделение высшего технического училища при Мюнхенском университете, где учился на агронома, хотя скучная сельскохозяйственная карьера его явно не привлекала.
*** Хазе (Hase) — в переводе с немецкого «заяц».
Для справки:
История секретного нацистского общества «Аненербе» ведет отсчет с 1933 года. Тогда в Мюнхене проходила выставка под названием «наследие предков», в переводе с немецкого «аненербе». Ее организатор — специалист по древним религиям Герман Вирт интересовался историей и верованиями древнегерманских племен. Руководство Третьего рейха такую деятельность одобрило: в итоге Герман Вирт, Рихард Вальтер и Генри Гиммлер учредили организацию, которую назвали «немецкое наследие», «дойче аненербе». Вскоре «Аненербе» становится структурой СС и получает статус «главного управления А», осуществлявшего свою деятельность при патронаже рейхсфюрера Генриха Гиммлера и под личным контролем фюрера. Некоторые исследователи считают, что Гитлер на «Аненербе» и на исследования в области оккультизма израсходовал больше денег, чем американцы на создание атомной бомбы.
Одним из направлений деятельности «Аненербе» была попытка разгадать тайны «живой и мертвой» воды. Начиная свои поиски, немецкие ученые исходили из общенаучного факта, что человек состоит из воды в таких пропорциях: на
