760 лет на десятерых. Выпускники ленинградской школы отметили 58-ю годовщину выпуска

Последний звонок прозвенел для них 58 лет назад в 135-й школе Ленинграда, а они до сих пор вместе. Встретившись в кафе, солидные и состоявшиеся люди, к которым окружение обращается по имени-отчеству, заряжаются друг от друга общей молодостью, хотя иных уж нет.

— А я никогда не курила!

— И вот он результат — налицо! Но это не мешало тебе целоваться, но не со мной, к сожалению.

— Я сяду здесь, потому что меня тут не будут толкать.

— Смотри, как тебе удобнее, Жень.

Видеть такие отношения, щедро пересыпанные шутками и шпильками, необычно. Тем более если принять во внимание почтенный возраст собравшихся — шутка ли, 760 лет на десятерых одноклассников! Но сами мальчишки и девчонки, как они себя старомодно называют, ничего особенного в своей проверенной годами дружбе не видят.

— Это заслуга нашего классного руководителя. Нам было по 18 лет, а ему 32. Нас собрали из разных школ-восьмилеток, и 9–10 классы мы учились вместе. На выпуске нас было 38 человек — в вузы поступили все. Он очень много в нас вкладывал. Водил зимой и летом в дальние походы, мы спали в палатках и на снегу — лапник подстилали. Помогали друг другу всегда. Мне на свадьбу класс подарил детскую кроватку — каждый раз, когда я к ней подходила, вспоминала ребят. Мы все уже были тогда взрослыми, но никогда не теряли друг друга из вида, переписывались, — рассказывает Галина Костенко, но для своих она так и осталась — Латкина.

— Он умер от ковида недавно, ему было 90 лет. Он тоже приходил на наши встречи, даже из Израиля приезжал, правда, не каждый раз. А когда не мог, мы приносили аппаратуру и связывались с ним по скайпу. И они также разливали вино, тост произносили. Его звать Константин Яковлевич, а сокращенно мы его Коньяком звали. Он об этом знал. На каждую встречу мы дарили ему бутылку коньяка, — подхватывает Евгения.

— Здравствуйте, товарищи! — в обеденную залу входит приятная дама в очках и с белоснежными от седины локонами.

Снова всплеск смеха, объятий и таких трогательных поцелуев, какие дарят даже не в каждой семье.

— Сначала мы встречались один раз в пять лет, потом — в три, потом раз в год. А теперь народ так мрет, что, видите, два раза в год собираемся, — Евгения заливается задорным смехом.

Неподготовленных такая шутка может покоробить, но друзья Жени знают — это манифест вечной молодости души. Это их заповедь. Одна на весь класс. А чем дальше, тем проще им с этими темами.

— Девчонки, а помните, Костя всегда в походы брал с собой фляжку солдатскую? — говорит Галина, и голоса на другом конце стола затихают. — В один из его приездов я купила такую же, наполнила землей и положила записку…

— Что положила? — переспрашивает Люба.

— Земли российской, — подсказывают подруги.

— …а в записке написала: «На свете нет ничего дороже родной земли и ценнее настоящей дружбы». Он потом сказал: «Я половину земли жене отдал, а когда умру, вторую посыпьте мне на могилу». Я очень довольна, что так и сделали… Он уехал в Израиль в 1991 году, очень не хотел, но обстановка была такая, что надо было ехать…

— Тогда был бандитский Петербург, его дочерям пришлось уехать, и он — за ними…

— Так вот, у нас не стало города, не стало и школы — ее сначала закрыли на ремонт, сейчас там коррекционная. А весь наш коллектив из школы № 135 уехал на Большую Охту, в школу № 160. И мы туда ходили к нашим учителям. А потом они стали умирать, они же старше нас, и нам запретили туда ходить.

Двое мужчин пошли за алкоголем, девушки продолжают вспоминать и делиться с корреспондентом.

— Мы всегда, когда собирались, смотрели фильмы, которые снимали на 8 миллиметров в походах и в школе. Мы их перевели сначала на кассеты, потом оцифровали на диск. Там качество уже, сами понимаете, какое. Но мы-то всех узнаем, каждый силуэт! Сейчас мы их во «ВКонтакте» выложили, фотки тоже.

— Так давайте в альбоме смотреть! — как по волшебству, в руках у девчонок появляется фотоальбом со школьными снимками.

— Вот он, наш Костя Левин, — показывает на классного руководителя Евгения.

— Ему было 34 года, когда мы окончили, но нам он казался стариком! — смеется Любовь.

— Вот наш историк — Ольшанский Михаил Савельевич.

— Девочки, я была на его могиле буквально дней 10 назад! — говорит Галя.

— А это наша учительница физкультуры — Галина Ивановна. Она была такая крупная, сильная! Большое ей спасибо — она сделала наших пацанов мужиками, — включается в разговор Галина.

— Так, а это моя история. В прошлом Галина Ивановна была полковником медицинской службы. Она любила показывать на мне упражнения, потому что у меня были выглаженные трусы всегда, — вклинивается Борис, он уже вернулся из магазина с вином, его поддерживают громким смехом. — Однажды мы метали ядро — 7,25 кг. Половина класса — богатыри невероятные. И был Серёжа Иванов — дунь, и он упадет. Кидает ядро — оно приземляется даже не в метре, едва на ноги ему не упало. Мы смеемся. Она ему говорит: «Серёжа, соберись! Надо!» И у него получился бросок — ну не через два стола, а как через один перелетело ядро. «Четверку» у нее заработать было тяжело, а тут: «Пять баллов!» она ему говорит. И мы все сказали: «Да, справедливо».

— Если что, она могла и по попе врезать, — подает голос Слава.

— Ты что, это нивелирует весь наш спич! Попрошу вырезать это из протокола! — смеется Борис.

— Вот, посмотрите на фото, это он — гляньте, какой мальчик. И стал каким, — хихикают Люба и Женя, когда Борис заканчивает историю про физкультуру.

— «Стал каким!» — на себя погляди, — дружелюбно огрызается тот.

Вспоминают Лёшу — «уникума с парадоксальным мышлением»: «Задачки щелкал для развлекухи. Представляете — не пошел в вуз, сказал: «Мне интересно водить грузовик». Вот такой наш Лёша из деревни Яблоновка».

— Сейчас он в Австралии, владеет ранчо, и меня звал, — хвастливо произносит Борис. — Жалко, что Лёша не пошел в науку — мы бы точно лучше жили. И этого бы не случилось, что сейчас случилось.

В зал входит высокий крепкий мужчина с седой бородой, как у Хемингуэя.

— Всем привет!

— О, а это наш писатель — Боря Останин, мы его здесь еще не проходили, — Евгения щелкает пальцем по школьному альбому.

— Это наша Галочка — самая женственная была в классе, наш лидер, — одноклассницы разглядывают школьные снимки. — Если бы не она, вряд ли мы бы так собирались.

— Вот как на других ровесников смотришь…

— А я и не смотрю — отвратительное зрелище! — перебивает Евгению Борис, и вся компания заливается звонким гоготом.

— Сквозь то, что сейчас есть, мы же видим того, молодого, — ничуть не обидевшись, Евгения продолжает свою мысль.

— Вот наш Петя — сейчас сидит скромником, а в школе был стилягой и фарцовщиком! Про него говорили: «Пришел Петя и всё опошлил»!

— Танюша пришла — легка на помине! Ребята, раздевайте девушку!

Мужчины-мальчишки произносят тосты, признавая — без девочек бы «не собирались и не собирались собираться».

— Славик, расскажи, как я тебя нашла? — просит Галина. — В детстве я хотела быть разведчицей. А Славу мы после школы потеряли из виду. Не помню, какой это год был, лет 15 назад. Я у всех спрашивала — куда же он делся? И выяснила, что он преподает в колледже в Петровском. Я внуку говорю — помоги мне позвонить в Петровский, в колледж, в отдел кадров. Он со мной разговаривает, а сам по клавиатуре щелкает. И вдруг говорит — всё, связь есть! И сует мне трубку. Я оставила свой номер и просила передать, что звонила одноклассница. А там мне удивленно: «Кто?!» Будто звонок с того света.

Грохочет новый взрыв хохота.

— Он мне перезванивает, а у самого голос такой осторожный…

— …Мне подробности в отделе кадров не сказали, и я решил, что это — кредиторы, — подыгрывает Слава.

— И он всё повторял: «Как я рад, как я рад!» — завершает рассказ Галина.

— Только со временем понимаешь — как повезло, что я оказался в этом классе. Потому что где бы я ни был после вас, имеется в виду после школы, нигде таких компаний не встречал. Ни разговоры, ни речи. А потом всё и вовсе затухало. Сегодня ко мне пришли дипломники, завтра у них защита. Я говорю: «Ребята, я не могу уделить вам время, потому что мне дорога эта встреча. И вообще, там люди моего возраста, и они мне могут холку намылить!» А я их вот так держу, и они меня боятся, — Слава показывает руку, стиснутую в кулак, — они аж рты пооткрывали, что я могу получить. Повезло мне в жизни, что у меня такие однокашники!

На вопрос: «Почему вы столько лет собираетесь, снова и снова?», заданный в начале встречи, и уже всеми как будто позабытый, вдруг отвечает Борис:

— Эти люди, — кивает он на альбом, где со снимков улыбаются вечно молодые учителя, — создали такую атмосферу, что ее хочется чувствовать опять и опять. Конечно, мы ее не можем почувствовать, притворяемся, но хоть немного прикоснемся.

Наталья Вязовкина, «Фонтанка.ру»