ПоделитьсяТридцать лет — возраст, к которому многие уже успевают обзавестись карьерами и семьями с детьми. А для писателя тридцать лет — это совсем немного, время ранних дебютов осталось в прошлых веках. «Фонтанка» нашла нескольких авторов, которым еще не исполнилось тридцати, а они уже успели выпустить минимум по книге (а иногда и не по одной), и расспросила о том, что их сегодня волнует.
«Раньше мне казалось, что я могу фиксировать многое и быть услышанным»
Денис Сорокотягин называет себя в первую очередь режиссером. Он не только пишет прозу и верлибры, пьесы и песни, но и играет в театре музыки и поэзии Елены Камбуровой, сам ставит спектакли в «DAS-театре». Он начал писать художественные тексты в 2020 году — по его собственным словам, к этому его подтолкнуло творчество писательниц Оксаны Васякиной и Евгении Некрасовой.
Журнальный дебют Сорокотягина состоялся в конце того же года в «Знамени», где были напечатаны его белые стихи. За неполные два года список публикаций вырос почти до десяти позиций — тексты Сорокотягина теперь можно найти в журнале «Новый мир» (вообще-то дебютантов не особо привечающем), «Дружба народов», «Нева», «Сибирские огни», «Урал»: верлибры, эссеистику, рассказы и повесть «Синдром Шишигина». Прозвучит банально, но она не что иное, как светлая повесть о той любви, про которую часто забывают, — о любви к родным.
Поделиться Сорокотягин признается: «Как и многие авторы, я начал выписывать свое детство. Проехался по всем своим незарубцевавшимся ранам и задал вопросы — и себе, и взрослым. Форма белого стиха, близкого к прозе, открыла для меня какой-то писательский поток. Потом потихоньку ритмизованная строфа превратилась в строфу прозы, от описаний детства я перешел к другим темам, про здесь и сейчас. А потом уже появилась жанровая проза с придуманными героями, хотя я это не так люблю. Мне больше нравится такой большой
В этом году в детском издательстве «Белая ворона» вышла повесть Сорокотягина «Во всем виноват Бэнкси», адресованная подросткам и «невыросшим взрослым» (так говорит сам автор, проводя параллели с повестью Евгении Некрасовой «Калечина-Малечина», где всех детей звали «невыросшими»). На текст для более молодой аудитории его вдохновили истории писательницы Нины Дашевской, которые Сорокотягин называет очень музыкальными: Дашевская скрипачка, а он пианист (учился в Свердловском мужском хоровом колледже).
Для Сорокотягина очевидно, что реальность претерпевает изменения и его творчество тоже будет меняться: «Раньше я смотрел на мир и мне казалось, что я могу фиксировать многое и быть услышанным. Сейчас, когда я смотрю на мир, я всё вижу, и я понимаю, что всё это является частью литературы, но подцензурной, литературой какого-то мифического будущего».
«Меня волнует всё. Я вообще из «породы волнующихся»
Двадцатисемилетняя Арина Обух родилась и выросла в Петербурге в семье писательницы Светланы Мосовой и художника Павла Обуха. Она выпускница Академии имени
«В пятнадцать лет я, как и многие, сочиняла дурацкие стихи (беспечально впоследствии уничтоженные). И однажды мне исполнилось двадцать лет, было лето, хотелось на море, и в Интернете я увидела конкурс «Волошинский сентябрь» с номинацией «Рассказ с ладонь», условия были такие: победитель едет в Коктебель. И я написала рассказ про двух рыбаков под названием «Ангел». Первый в жизни рассказ. И стала лауреатом. После этого были публикации в толстых журналах, книги, премии, переводы на иностранные языки. То есть началась моя литературная история», — рассказывает Арина Обух.
Поделиться В 23 года Арина уже была членом Союза писателей Санкт-Петербурга, а в 24 года — членом Союза художников России. В 2018 году стала лауреатом Молодежной премии правительства Санкт-Петербурга в области художественного творчества, а также лауреатом журнала «Знамя».
Первая книга Арины Обух называется «Выгуливание молодого вина» — она издана на грант, который был получен благодаря конкурсу «Волошинский сентябрь». Спустя два года в издательстве «АСТ» (в «Редакции Елены Шубиной») вышла книга «Муха имени Штиглица». Все книги вышли с авторскими иллюстрациями. Также иллюстрации Арины Обух украшают более десятка книг издательства «Эксмо-АСТ» и некоторые обложки обновленного журнала «Юность».
«Муха имени Штиглица» — это сборник, состоящий из повести и рассказов о Петербурге, «чужой ностальгии» (авторский термин), о художниках, рыбаках, копачах, бомжах, философах, промоутерах и многих других.
«Меня волнует всё. Я вообще из породы, так сказать, волнующихся. Но главным образом, меня, конечно, волнуют сами люди. Волнуют сейчас и всегда», — говорит о себе автор.
«Мое сознание безостановочно создает истории, даже если я этого не хочу»
Писателю и сценаристу Рагиму Джафарову на днях исполнится тридцать лет. С 2014 года у него вышло четыре романа: «Атака Мертвецов», «Марк и Эзра», «Сато» и «Картина Сархана». Два из них — «Марк и Эзра» и «Сато» — этим летом выходят в новом оформлении в издательстве «Альпина. Проза», а «Марк и Эзра» впервые публикуется в двух частях. Поэтому можно сказать, что романов у Джафарова почти пять.
Поделиться «Меня заметил скаут «Эксмо» по моим рассказам в соцсети (они иногда вирусятся). И предложил издать их. Полагаю, из расчета на то, что большое количество подписчиков гарантирует продажу тиража», — рассказывает автор. У Джафарова сейчас 17 тысяч подписчиков.
В 2020 году его роман «Сато» получил приз зрительских симпатий премии «Новая словесность» («НОС»), а в 2021 году — главный приз премии в области фантастики «Новые горизонты». Главный герой книги, пятилетний мальчик, утверждает, что он контрадмирал Сато из карательного батальона. Родители отводят ребенка к врачу, которая пытается понять, что же происходит с маленьким пациентом. Читатели единодушно заявляют, что от книги невозможно оторваться.
Другая книга Джафарова, «Марк и Эзра», длится более шестисот страниц и успела получить как положительные, так и сдержанные отклики — во многом из-за своего объема. Действие романа происходит в антикварной лавке «Марк и Валентайн», в которую можно попасть из любого места на планете, а торгует она настоящими чудесами. Владелец лавки Марк хранит какие-то секреты — и их доведется узнать только его преемнику Эзре, взятому когда-то Марком на воспитание.
Некоторые тайны романа приоткроются, если распутать библейские отсылки текста. В остальном можно просто следовать за героями, их посетителями и автором, беспрестанно придумывающим новые истории.
«Я просто всегда это делал. Когда я не умел писать, я бесконечно выдумывал и рассказывал истории. Возможно, так устроено мое сознание в принципе. Оно просто безостановочно создает истории, даже если я этого не хочу», — говорит Джафаров.
«Пусть она поскорее закончится»
Живущий в Петербурге писатель и архитектор Владислав Городецкий признается, что стимулом для его творчества становится соперничество.
«Я стал писать прозу, потому что мой дядя писал прозу. Теперь я пишу в разы лучше него и соперничаю в этом деле с другими людьми», — заявляет он то ли полушутя, то ли серьезно.
Поделиться С 2016 года его рассказы публикуются в толстых литературных журналах. В 2020 году сборник рассказов с налетом апокалиптики «Инверсия Господа моего» был номинирован на «Нацбест», получил несколько положительных откликов и вышел в серии «Книжная полка Вадима Левенталя», а затем стал лауреатом премии для молодых авторов «ФИКШН35» — безденежной награды, присуждаемой авторам в возрасте до 35 лет жюри того же возраста.
«И в архитектуру я пошел, потому что мой школьный миметический соперник пытался поступить на архитектурный факультет, — продолжает Городецкий. — Литература и архитектура — дамы очень ревнивые, не терпят многоженства. Поэтому вы не вспомните больше трех архитекторов-писателей, в то время как врачи-писатели или менты-писатели выстроятся в две шеренги перед мысленным взором, стоит только свистнуть. Справляюсь я просто прекрасно. Секрет успеха в том, что я медленно пишу и плохо проектирую».
В конце прошлого года в журнале «Дружба народов» вышла повесть Городецкого «Человек из Кемерова», в которой герой бродит по юго-западу Петербурга и окрестностям Боровой улицы, его походы по городу комментирует некий Владислав, а немаловажную роль в тексте играет Борис Гребенщиков.
О том, что его волнует прямо сейчас, Городецкий отвечает: «Волнует, разумеется, в первую очередь [спецоперация]. Пусть она поскорее закончится. Победой русского оружия, конечно».
«Когда завтра тебе будет плохо, помощи ждать неоткуда»
В прошлом году первый приз литературной премии «Болдинская осень» в прозаической номинации (а это 800 тысяч рублей) получила писательница Мария Ким за книгу «Мой телефон 03». В ней описываются будни фельдшеров, медсестер, диспетчеров и врачей скорой помощи. До этого книга также была номинирована на «Нацбест». «Мой телефон 03» мало кого из читателей оставляет равнодушным, что неудивительно: работа медиков бывает тяжелой, грустной, вдохновляющей, но никогда — спокойной.
Поделиться Мария Ким учится в ординатуре по специальности «анестезиология–реаниматология» и сама работает на скорой. «Для меня творчество — форма психологической разгрузки. Я продолжаю работать на скорой, но сейчас приоритеты сместились. Чувствую, что для меня писательство — это профессия, а медицина — «для души», — рассказывает она.
Прозу Марии Ким заметил писатель Андрей Геласимов на фестивале имени Михаила Анищенко в Самаре. Он предложил ей подготовить книгу в издательстве «Городец». Она вышла уже через полгода под названием «Мой телефон 03». Еще Мария Ким пишет стихи и ведет телеграм-канал «Ночная охота» о жизни скорой, реанимации и операционного блока. Посмотрев несколько выложенных фото, сразу вспоминаешь слова о необходимости психологической разгрузки.
«Меня волнует кризисная ситуация в здравоохранении, — говорит Ким. — На фоне общеполитических событий мало кто заметил, что медикам отменили ковидные выплаты и расформировали ковид-госпитали. И это на фоне новой волны коронавируса, о которой тоже молчат. Зарплаты врачей упали в два-три раза, врачи стали уходить из медицины, массово увольняться. И об этом тоже молчат, хотя страшно — когда завтра тебе будет плохо, помощи ждать неоткуда».
Елена Васильева, специально для «Фонтанки.ру»
