Очень старый Новый год: как показывали зимние праздники в кино первой половины XX века

Последний рубеж празднования Нового года — на подходе: в ночь с 13 на 14 января во многих семьях еще раз поднимут бокалы, чтобы отметить необычный праздник. «Фонтанка» собрала подборку отечественных фильмов и хроники, соответствующих теме, — и очень старых.

Первый советский фильм, целиком посвящённый зимним праздникам, появился в 1956 году: Эльдар Рязанов снял «Карнавальную ночь». Конечно, это не значит, что прежде Новый год и Рождество на отечественных экранах совсем не появлялись. Ещё до революции кукольные насекомые водили хороводы вокруг ёлки, а солдаты первой мировой принимали подарки в окопах. А после 1917 года были маскарады для безбожников, сталинские вечеринки с культом личности и джаз-бэндами, суровые застолья в бомбоубежищах. Пересматривая сегодня эти ленты, можно не только подивиться разнице в духе «было» и «стало», но и тому, что некоторые вещи десятилетия спустя совершенно не изменились

«Рождество обитателей леса» (1912). Реж. Владислав Старевич

В ночь перед Рождеством, подчиняясь воле первого «на Руси» мультипликатора, маленький Дед Мороз — одно из украшений на ёлке — вдруг ожил. Спустился, попутно разбив стеклянный шарик и разбудив дремавшую под ёлочкой куклу, надел шапку-ушанку и отправился в лес, дарить подарки его маленьким жителям: жукам, лягушкам, стрекозам. Как вышло, что все они оттаяли зимой? Ещё одно праздничное чудо.

Интересно, что новогоднее убранство в фильме не выглядит как «ретро»: вполне современная ель, на ней привычные бусы и шарики-фонарики. Не хватает только мишуры и электрических гирлянд. А вот похожие на конфеты хлопушки теперь встречаются реже. И обращаются с ними насекомые ну очень неосторожно: отнимают друг у друга, пока хлопушка не взрывается. Сегодня режиссёру пришлось бы добавлять дисклеймер: «не пытайтесь повторить это дома».

Активный отдых рождественской ночью — явление, вроде, знакомое, но для большинства, скорее, понаслышке. А вот жуки вместо того, чтобы сидеть-лежать на одном месте, катаются на коньках и лыжах, кувыркаются, пляшут. Сразу видно, что телевизор с интернетом у них там ещё не изобрели

«Рождество в окопах» (1914). Реж. Яков Протазанов

Агитационная короткометражка времён Первой мировой войны. Объявление в газете: солдатам на передовую нужны подарки к праздникам, требуется участие неравнодушного населения.

Женщина сидит в кресле и что-то лениво шьёт, периодически отвлекаясь. Двое весёлых мужчин, энергично раскуривая сигареты, заворачивают в бумагу коробочки с неизвестным содержимым. Крестьянка складывает что-то в мешок, затем отдаёт бородатому мужику, и тот его куда-то уносит — видимо, прямиком на фронт.

На фронте солдаты получают подарки. Что конкретно им прислали, нам так и не покажут, но, судя по всему, задача по поднятию боевого духа воинов не выполнена — экран заполняют печальные титры: «Бывший актёр припоминает, как он бросил сцену, чтобы пойти добровольцем…», «В душе молодого прапорщика, как живой, встал образ его невесты», «Бравый ефрейтор вспоминает своего сына-первенца и молодую жену в далёкой деревне». Выскочивший сразу после этого ура-патриотический титр «Бодро и радостно бьются они за честь и величие нашей родины» выглядит странно.

К счастью, кто-то приносит чайник. Солдаты получают кружки, выпивают содержимое, после чего картинка размывается, сквозь кадр просвечивает красивая шубка с блёстками. Видимо, героям фильма почудилось, что к ним в окопы заглянула Снегурочка.

«Антирелигиозные мероприятия Советской России» (1919–1929). Хроника, режиссёр не указан

В конце 1920-х в СССР официально отменили зимние праздники. И, что логично, решили это дело отпраздновать.

В канун рождества 1929 года по Москве движется шествие с факелами. Минуя храм, атеистически настроенные граждане отправляются на поиски светских развлечений. Титры жизнерадостно комментируют: «От церкви идут туда, где радио, где эстрада, на расцвеченный огнями каток». В итоге Рождество всё же отмечается, хотя и на безбожный лад.

На радость трудящимся весело разбрызгивает искры пиротехническая мельница — похожие можно увидеть на народных гуляниях по сей день. Ряженые играют сатирический уличный спектакль на антирелигиозную тему. Потом почему-то пляшут матросы. Ну, почему бы и нет.

«Расцвеченный огнями каток» оказывается тёмной залитой льдом площадкой, на которой светло от того, что люди, катаясь, не расстаются с факелами или сомнительного вида пиротехникой. В наши дни пожарная инспекция была бы в ужасе.

«С Новым годом» (1935). Реж. Михаил Слуцкий

В декабре 1935 года зимние праздники народу решили вернуть: с ёлкой, с Дедом Морозом, но без религии. Тут же взялись делать документальный фильм о встрече нового, 1936 года.

Начали с того, чем мы занимаемся до сих пор, — подведения итогов. Чем запомнилась уходящая 365-дневка? Например, отменой карточной системы. «Вот он, исторический день, говорящий о мудром руководстве нашей партии. Хлеб без карточек: мы богатая, культурная страна», — радуется закадровый голос, не подозревая, что талоны ещё вернутся в СССР, и не один раз. Но пока что в магазинах изобилие (по крайней мере, так показано в фильме). Граждане в предпраздничном ажиотаже разбирают огромные жирные колбасы, живую рыбу и бутылки с чем-то тёмным. Всё это им упаковывают не в пакеты, как в сегодня в маркетах, а в бумагу — экологично и прогрессивно.

Воистину, «жить стало лучше, жить стало веселее». «Фирменный» сталинский слоган, озвученный в том же 1935-м — лейтмотив новогодней документалки. Его умудрились даже зарифмовать и спеть на околоджазовый мотив в духе песен из фильма «Весёлые ребята» (1934). Запрет на буржуазную музыку будет позже, а пока на сцене — настоящий бэнд с саксофонами и банджо. Граждане танцуют, но немного нервно, иногда оглядываясь на камеру: как, всё правильно делаем? В деревне танцы идут веселее, хотя со стены за парами наблюдает большое изображение вождя.

Застолье. Диктор призывает: «Выпьем за здоровье Иосифа Виссарионовича Сталина, за наших маршалов, за наших бесстрашных лётчиков, за нашу героическую Красную армию, за рабочих и колхозников нашей страны, за нашу Родину!» Это всё один длинный тост — видимо, алкогольная промышленность пока работает не по-стахановски и приходится экономить. Зато склады забиты несъедобными товарами, которые можно приобретать на подарки: настенные часы, гармошки, балалайки, домры, фортепиано и портреты Сталина. Вождь, музыка и время: что ещё нужно?

«Здравствуй, Новый год!» (1937). Реж. Михаил Слуцкий

Несмотря на зловещие ассоциации, связанные с 1937 годом, новый 1938-й, если верить этой, уже второй новогодней документалке Слуцкого, встретили веселее, чем 1936-й: меньше милитаризма и пропаганды, больше живой жизни и даже шуточки.

В итогах года на первом плане — рождение детей, достижения в науке и творчестве. После итогов — забавный эпизод про мужчину, который 31 декабря решил зайти в парикмахерскую и побриться, чтобы отметить праздник с гладкими щеками. На часах без 20 полночь — парикмахер-стахановец в трудовой горячке под энергичный джазовый ритм лихо орудует бритвой. «Скорей же, скорей, ведь скоро 12!» — подгоняет диктор. Все ускоряются, как в немом кино. Выбритый гражданин успевает добежать до дома, где его ждёт классический новогодний анекдот: до нового года 5 минут, а лифт застрял. Музыка изображает насмешливое: «Хи-хи-хи». Мужчина жмёт на все кнопки. Прибежавшая лифтёрша растерянно машет руками. Диктор: «Скорей же, скорей, ведь скоро 12!» Мужчина ещё сильнее жмёт на кнопки. Новогоднее волшебство — лифт заработал.

Опять застолье и тост, не такой громоздкий, как в 1935-м: «За нашу Родину, за героев Советского Союза, за доблестную Красную армию, за чудесный советский народ, за счастливую жизнь!» Все веселятся, сверху валится конфетти, среди танцующих пар разгуливают джазмены, не переставая свинговать. Практически Манхэттен — сходство могло быть полным, если бы не памятник Ленину, установленный в центре танцпола. Но, надо сказать, на него почти не обращают внимания.

«Светлый путь» (1940). Реж. Григорий Александров

По документалкам 30-х годов видно, что формула «Новый год — семейный праздник» пока ещё не прижилась. Праздник — дело общественное, и герои «Светлого пути», не раздумывая, отправляются в клуб при ткацкой фабрике, где они все работают.

Интересно, что время действия — 1930 год, то есть, в реальности новогоднего вечера тогда быть не могло. Но «Светлый путь» снят Александровым как «магический соцреализм»: общежитие ткачих похоже на древнерусский терем, фабрика — на дворец, так что почему бы и нет.

В клубе проходит маскарад. Гостей встречают похожий на Деда Мороза (но ещё не совсем) старик в белой шубе с капюшоном. И почему-то чёрт — отсылка к гоголевской «Ночи перед Рождеством»?

Ещё один важный символ праздников, вернувшийся после «ссылки» 1920-х, — ёлка. В общежитии она небезопасно украшена горящими свечами. Интересно, что в следующей сцене на фабрике случается пожар.

Не хватает только Снегурочки. Видимо, её символизирует героиня Любови Орловой, наряженная в сверкающий кокошник — подарок ухажёра. Как в сказке, идёт пушистый снег, рабочие катаются на коньках, радуются фейерверкам. И всё-таки ткачиха-стахановка Морозова (Орлова) возвращается в терем-общагу зарёванной.

— Таня, что с тобой? Что он тебе сделал?

— Он меня поцеловааааааал!

«Сибиряки» (1940). Реж. Лев Кулешов

Когда в 1935 году первый секретарь Киевского обкома Павел Постышев предложил праздновать в СССР Новый год взамен Рождества, одним из основных аргументов было: «Давайте вернём детям ёлку». Отсюда — важная часть восприятия зимних праздников: они прежде всего не для взрослых, а для ребят.

В «Сибиряках» Кулешов показывает детский Новый год в Новой Уде — окружённое тайгой село в Иркутской области, известное тем, что в начале ХХ века там был в ссылке Сталин. В здании школы установили большую ёлку, украшенную звездой. Поздравить учеников приходит уже настоящий Дед Мороз, правда, страшноватый — в маске с пустыми глазницами.

Не привлекая к себе особого внимания, дедушка передаёт слово председателю колхоза, который вручает подарки. Видимо, к сказочному деду дети 40-х ещё не привыкли, а фигура председателя для раздачи праздничных даров — фигура более подходящая, сакральная и авторитетная.

Что дарили детям в 1940-м? Сегодняшнее поколение точно не оценило бы: мальчишке — бинокль, девочке — материю на платье. Но самый примечательный подарок для лучшего ученика школы — ружьё-берданка. По меркам 2022 года нонсенс, да и городские дети 40-х вряд ли могли надеяться на праздничный огнестрел. Но Сибирь другое дело: суровый край, где охотниками становятся с 12 лет. Да и вообще, в Европе уже идёт война — детство кончилось, пора превращаться в воина.

На всякий случай надо уточнить, что «Сибиряки» были сняты в явно ироническом духе. К счастью для Кулешова и зрителей, цензура об этом не догадалась.

«На защиту родной Москвы. Выпуск №6» (1941). Реж. Рафаил Гиков

Сегодня кажется, что в зимней Москве 1941 года о праздниках думали в последнюю очередь. И тем не менее, в хронике диктор энергично рапортует: «Новый год! Москва встречает его бодро и уверенно».

Уличная реклама: Дед мороз держит табличку «открыт отдел ёлочных украшений». Неподалёку, прямо на улице, книжный развал, собравший очередь, ведь книга — лучший подарок.

Ёлочные базары: живые деревца разбирают прямо с грузовиков. Кто-то с довольным видом несёт ёлку в руках мимо противотанковых ежей, а кто-то привязывает к крыше чёрного автомобиля.

В ЦУМе богатый выбор сувенирных Дедов морозов из тех, что было принято ставить под ёлку. Для одного малыша купили, наверное, самого большого Деда: с ребёнком они одного роста. Ещё один ходовой подарок — граммофонные пластинки с песнями Утёсова.

Далее невольный оммаж «Рождеству в окопах» Протазанова. Советский вариант сбора подарков для фронта смотрится живее и симпатичнее. Сосредоточенная женщина средних лет заворачивает в ткань бутылку портвейна «Алупка». Молодая улыбчивая барышня приготовила такую же бутыль, а ещё печенье, полотенце, рукавицы, спички, мыло — всё пригодится. Кто-то из девушек добавляет к подарку письмо: «С Новым годом, дорогой боец! Лично тебя я не знаю, но искренне люблю тебя и шлю тебе мои новогодние поздравления».

Закончив с посылками, спускаются в бомбоубежище. Здесь есть и ёлка, и даже пианино. Как в «Сибиряках», праздник в первую очередь для детей: с ними играют, водят хоровод. Малыши, кажется, растеряны, но некоторые тянут робкие улыбки.

«Здравствуй, Москва!» (1945). Режиссёр Сергей Юткевич

Танин дедушка приболел и ему хочется ворчать и вспоминать молодость. А Тане хочется сбежать от дедушки на новогодний вечер, что она и делает — обычная история. Правда, потом мы узнаем, что побег был не для развлечения, а чтобы вернуть деду пропавший баян. Но пока что девочка на встрече нового 1945 года. Дело идёт к победе, и можно повеселиться почти как в довоенную пору.

Только уже без джаза: саксофоны остались в 30-х. В клубе для молодёжи гармонист наяривает что-то чинное, а жутковатый клоун-ведущий объявляет фольклорные концертные номера. К примеру: «Ученики специального училища города Сталинграда исполнят танец тройка!»

Тем временем, молодой ремесленник Коля приглашает Таню на танец. Та отказывается, но Коля знатный мастер пикапа:

— Будь я в штиблетах, я бы не стал к вам приставать. Но поскольку я в валенках, мне же неудобно других приглашать. А вы как раз тоже в валенках — ну давайте станцуем!

Танцуют. По ходу Коля рассказывает Тане, что недавно ездил на поезде — в мягком вагоне! — чем покоряет её сердце. С тех пор до конца фильма они практически неразлучны.

И Дед Мороз здесь тоже есть, и даже с глазами, но почему-то с огромным накладным носом, где каждая ноздря размером с жёлудь. Всё-таки в Советском Союзе жили очень смелые дети.

«Первоклассница» (1948). Реж. Илья Фрэз

Семейная комедия Фрэза, наконец, позволяет провести Новый год дома, но семейного праздника пока не получается. Первоклассница Маруся приглашает домой весь свой класс. Мама с бабушкой не против, взрослых гостей не намечается — снова 31 декабря для детей, а не для старших.

Взрослые готовят школярам угощение, развлекают гостей музыкой, поют с ними «В лесу родилась ёлочка». Подарков мало — это сегодня сказали бы, что неприлично идти в гости с пустыми руками, но в послевоенные годы радовались тому, что есть. От соседа Серёжи Маруся получает пакетик с крымскими яблоками, а от мамы книжку «Рассказы о Ленине» Александра Кононова.

Новогодняя ночь. Мама с бабушкой прибирают со стола, радуясь, что хулиганистый Серёжа не подрался с девочками. Маруся в кровати читает про жестяной чайник, который был у Ильича в шалаше.

«Чук и Гек» (1953). Реж. Иван Лукинский

Вот и он, настоящий семейный новый год: дети, родители и ближайшие друзья-товарищи. Пусть и не в городе, а в тайге, где работает отец-геолог.

Хенд-мейд украшения для живой ёлки: картонные домики с крышами из ваты, зайчики, белочки, корзинки, мухоморы, циркачи, флажки с гирляндами из бумаги и, конечно, красные звёзды. Нет магазинных свечей? Ничего, есть самодельные — огоньки на празднике тоже будут.

Праздничный ужин — мясо, пирог, напитки. Мужчина в переднике, приплясывая, несёт к столу консервы — каждый делает для общего торжества, что может.

Вручение подарков — не раньше, чем по радио пробьют кремлёвские куранты. Для Чука с Геком от папы — две плитки шоколада, а от местного сторожа — живая белка в клетке. А отцу от сыновей — самодельная «телеграмма» с обещанием хорошего поведения.

Домашняя «шоу-программа» — Гек, стоя на табуретке, поёт песню. Естественно, о Москве, которая в эпоху сталинского кино всегда фигурировала как лучший и главный город на Земле. Вот только вышел фильм в июне 1953 года — наверное, поэтому портрет Сталина в избушке геологов чем-то заретуширован. Но переписывать «правильную» песню было уже поздно, так что детский голос гласит: «И где бы ты не ни был, всегда над тобой московское небо с кремлёвской звездой!»

До «Карнавальной ночи» с не ангажированными и в чём-то экзистенциальными строчками «Пять минут, пять минут, бой часов раздастся вскоре» оставалось всего три года.

Глеб Колондо, специально для «Фонтанки.ру»