ПоделитьсяВладимир Путин упрекнул акционеров «Башкирской содовой компании» в желании «выкачать» деньги любым образом из стратегического для региона предприятия. Свои претензии он подкрепил цифрами, которые вызывают массу вопросов. Ведь у двух сотен российских компаний вызвавшие гнев президента показатели ещё хуже.
Президент Владимир Путин на совещании с членами правительства на минувшей неделе прошелся по «Башкирской содовой компании» (АО «БСК»), которая находится в центре скандала с работами на шихане Куштау в Стерлитамаке. Главе государства не понравилось, что акционеры компании тратят слишком мало денег на инвестиции и слишком много на дивиденды. «Фонтанка» пригляделась к показателям, на которые опирается президент, и нашла другие компании, рискующие расстроить Путина даже больше.
Одним из владельцев «БСК» называют члена совета директоров Альберта Харисова, который в 2000 году занимал пост советника полпреда СЗФО Виктора Черкесова. Помимо него, обладание крупнейшим в стране производством кальцинированной и пищевой соды также приписывают Сергею Черникову, Виктору Исламову и Дмитрию Пяткину. В СПАРК же структура собственников «БСК» выглядит так: оно на 57,18% принадлежит АО «Башхим», на 0,26% — ООО «ТД Башхим», через которое содовая компания владеет сама собой, а на 38,28% — государственному АО «Региональный фонд».
Скандал с горой Куштау, которую «БСК» планировала разработать для производства соды с согласия местных властей, заставил президента обратить внимание на потерю государством контрольного пакета акций компании и усомниться в законности этой сделки.
«В начале 2013 года абсолютно чудесным образом через объединение компании доля государства размывается и снижается ниже контрольной. У государства было 62 процента, а внезапно стало 38, и как результат — приоритеты работы компании резко изменились», — сказал Путин. У него сложилось впечатление, что цель акционеров «БСК» не вкладываться в долгосрочное развитие компании, а «выкачать» как можно больше денег.
«При общем объеме выручки в 2019 году в 45 млрд рублей на инвестиционные цели пошло только 2,5 млрд. Где деньги? Известно где — в офшорах», — заявил Путин.
Во-первых, у «БСК» выручка по РСБУ в 2019 году — 48 млрд, по МСФО — 63 миллиарда. Зачем в предоставленных президенту документах исказили цифры, которые в два клика проверяются в совершенно открытых источниках, — непонятно.
Во-вторых, не очень ясно, что он имел в виду под «инвестиционными целями». Ведь это очень размытое определение. Если ориентироваться на названную им цифру, больше всего это похоже на строчку 4220 Отчета о движении денежных средств — «Платежи по инвестиционным операциям». У «БСК» в 2019 году по ней 2,584 млрд. Если президент оперировал именно этим показателем, это немного странно, ведь в него входят не только и не столько инвестиции в покупку нового оборудования и реконструкцию (на это у компании ушло 2,38 миллиарда). Там и платежи по процентам, и предоставление займов. Но если речь в его словах действительно идет о строчке 4220, то обвинения в низком объеме инвестиций относительно выручки выглядят еще страннее.
Вообще доля инвестиций в структуре трат и в отношении к выручке вряд ли много говорит об ответственном отношении инвесторов и их патриотизме. Ведь для крупных промышленных комплексов, подобных «БСК», характерен цикличный характер инвестиций. В этом году обновили парк оборудования, вложив заемные средства, сопоставимые с половиной выручки. А на следующий год этого уже делать не надо. Станки и машины работают, возвращают вложенные деньги. А выручка даже растет. Следующий раунд крупных инвестиций — через 3–5 лет.
Так, у «БСК», к примеру, в прошлом году «Платежи по инвестиционным операциям» действительно составили 2,58 млрд рублей при выручке 48 миллиардов (5,4%). А вот в 2018 году компания инвестировала 9,7 млрд рублей при выручке 44,5 миллиарда (21,8%). У компаний, которые только начали крупные инвестиционные проекты, объем инвестиций и вовсе может кратно превышать объем выручки. Например, у «Пикалевской соды» из Ленобласти инвестиции превышают выручку в 4 раза, а у тюменского «Запсибнефтехима» выручка в 12 раз меньше инвестиций.
До того, как в 2013 году контрольный пакет акций «БСК» получил бизнес, на «развитие» компании тоже тратилось не шибко много. В 2012 году отношение инвестиции/выручка составило 8,4%, а в 2013 году — 9,2%. В следующем году процент действительно снизился, но не сильно — до 5,4%, а в 2015-м — остался на уровне 5,5%. Если в натуральном выражении: в 2013 году «по инвестиционным операциям» ушло 2,2 млрд рублей, годом ранее — 1 млрд, годом позже — 1,5. Скорее всего, президента кто-то ввел в заблуждение.
Однако, если он считает возмутительным положение дел, при котором компания в какой-то год тратит чуть больше 5% выручки на инвестиции, напрячься стоит очень многим.
Если сделать в системе СПАРК выборку по компаниям с выручкой больше, чем у «БСК», и взглянуть на отношение инвестиции/выручка, башкирская компания окажется где-то в середине рейтинга из 453 фирм, опубликовавших в прошлом году свои показатели. Меньше, чем у «БСК», доля инвестиций у 211 предприятий. Среди них, кстати, множество госкомпаний. Это если брать вообще всех, у кого выручка больше 48 миллиардов.
Если же обратиться к конкретной отрасли — химпрому (за исключением косметики), отношение инвестиции/выручка в прошлом году примерно столько же или даже меньше, чем у «БСК», было, к примеру, у предприятий МХК «Еврохим», АО «Невинномысский азот» (3,5%) и АО «НАК "Азот"» (7%). Также не отличаются высоким показателем производитель красок из Ленобласти «Йотун Пэйнтс» (3,6%) и башкирский «Акрил Салават» (3,2%), принадлежащий ни много ни мало «Газпром нефтехим Салават».
А в отчетности 2018 года среди крупнейших химических предприятий с самой большой выручкой «Башкирская содовая компания» вообще в тройке лидеров с показателем инвестиции/выручка — 21,8%. Куда хуже он был и у кемеровского АО «Азот» (5,2%), «Уралхима» (6%), «Минудобрений» (3%) и даже у таких монстров химпрома, как «Акрон» (10%) и «Уралкалий» (17%). Здесь же находится и петербургское ООО «Тиккурила» с соотношением показателей — 2%. Но зачем на этом вообще акцентировать внимание, непонятно.
Другое дело, что сочетание «владелец в зарубежной юрисдикции» + «низкий объем инвестиций и дивиденды, превышающие чистую прибыль», действительно может вызывать раздражение верховных властей на фоне «политики партии» по репатриации капитала. «Бесконтрольное выкачивание денег и без всяких обязательств, связанных с инвестициями, — это печальная история», — сказал президент.
Раз так, значит, выступление Путина в среду с особым интересом мог слушать Андрей Мельниченко. У предприятий подконтрольных его «Еврохиму» «все сходится». А если считать, что вывод денег за рубеж может проходить не только в форме выплаты дивидендов, но и как возврат займов и погашение векселей, стоит напрячься и Дмитрию Мазепину. Приписываемый ему СМИ «Уралхим» тоже может быть в зоне риска.
Евгения Горбунова, Денис Лебедев, «Фонтанка.ру».
