«Главное, чтобы производство товаров не встало». Что для России будет означать доллар по 100

На торгах в среду курс доллара подскочил до 80 рублей, и теперь недавняя страшилка (а еще раньше — шутка) про доллар по 100 уже не кажется чем-то нереальным. «Фонтанка» рассказывает, как это скажется на простых горожанах.

Как наихудший сценарий описывал глава Сбербанка Герман Греф взлет курса доллара до 100 рублей, а нефти — падение до 20 долларов за баррель. Тогда этот прогноз был из разряда чего-то невероятного — все остальные сценарии куда менее страшные. Но в заголовках СМИ были именно эти цифры в качестве шок-контента. Это было, по меркам сегодняшнего сумасшедшего времени, давно — 17 марта. А сегодня, 18-го, такие прогнозы уже не кажутся чем-то невозможным: рубль за день рухнул до 80 за доллар и продолжает падать.

Нефть уже почти 25 долларов за баррель (минус 10% за один день), и почему ей вдруг надо перестать падать, никто внятно объяснить не может. И как старые добрые времена вспоминается январь 2020 года, когда цена была 70.

Когда Владимир Путин 31 декабря 1999 года возглавил нашу страну, нефть стоила 26 долларов за баррель. Сегодня столько же. Есть в этом своеобразная симметричная красота. Начинаем жить как с чистого листа. Правда, доллар тогда можно было купить за 27 рублей. Но так ли уж много жителей России покупало его? Так, небольшой процент — городская буржуазия. А глубинный русский народ, конечно, такими глупостями не занимался, а смотрел «Голубой огонек» по телевизору.

Однако шутки шутками, но нам с этим жить. Плюс коронавирус вот-вот доведет нас до чрезвычайного положения. Так что за комментариями и прогнозами «Фонтанка» обратилась к серьезным специалистам, которые ничего особо веселого в сегодняшней ситуации не видят.

Эксперты в один голос говорят: резких последствий от такого взлета курса не будет. Эффект будет отложенным, и если и сильно ударит по нам, то лишь примерно через месяц. И самое главное: никто сейчас доподлинно не сможет сказать, насколько вырастут цены.

«Зависимость курса рубля и индекса инфляции непрямая», — терпеливо объясняют они. Да, что-то подорожает сильнее, а что-то меньше. Да, мы немного обеднеем. Но бояться надо не этого вовсе, а системного коллапса экономики. А вот тут есть хорошие новости: пока предпосылок для этого нет.

«Для людей ничего страшного сразу же не происходит, когда курс рубля так резко падает. На ближайшие недели и месяцы мы обеспечены товарами, закупленными ретейлерами по старым ценам, — объясняет Сергей Бодрунов, директор Института нового индустриального развития. — Да, пополнять запасы им придется по новым ценам, но ведь никто не отменял конкуренцию и платежеспособный спрос, так что стоимость товаров вырастет вовсе не в таких же объемах, как подорожал доллар».

Экономист Сергей Нечаев, экс-министр экономики России, полагает, что эффект от дорогого доллара наступит чуть раньше — через три недели-месяц. «Простым гражданам страны это грозит резким скачком инфляции. Но ее соотношение с курсом рубля сложное. И предсказать ее размер просто невозможно. Импортные товары подорожают на сопоставимую величину, а на отечественном рынке ключевую роль играют госкомпании, многие из которых монополисты. И они поднимут свои цены вслед за импортными, из-за чего инфляционный шок окажется больше, чем реальная импортная составляющая в экономике».

Вряд ли очень сильно подорожают товары первой необходимости. Во-первых, государство неизбежно будет стараться сдерживать цены на них. Да и к тому же по целому ряду позиций в продовольственной корзине Россия научилась обеспечивать себя и не зависеть напрямую от доллара. Тот же хлеб или куриное мясо будут дорожать меньше и медленнее, прогнозирует Сергей Бодрунов.

Но с другой стороны, за уже уходящую эпоху дорогой нефти и роста экономики в России так и не были выстроены цепочки производства по целым отраслям. Та же химическая индустрия полностью зависит от импорта. И даже, если внимательно разбираться, производство продовольствия, и уж тем более одежда и обувь все в значительной мере привозные. А значит, напрямую зависят от курса доллара.

Зато вполне возможно, что и мировые цены на продовольствие на фоне сегодняшнего финансового шока могут пойти вниз, ведь той же Бразилии и Аргентине сейчас тоже приходится несладко, отмечает Сергей Бодрунов.

Хотя рубль подешевел с нового года на треть, а при том самом страшном и уже, кажется, таком близком прогнозе его падение составит все 60%, уровень инфляции в стране, по разным оценкам экономистов, составит в этом случае лишь 5–10%. «Причем я больше склоняюсь к тому, что Росстат будет держаться ближе к нижней границе», — говорит Сергей Нечаев. Но он оговаривается, что речь идет о «бумажной» инфляции, той, которая фиксируется чиновниками: «Субъективная инфляция, то есть та, которую ощущают конкретные люди, как правило, вдвое выше официальной».

«Зависимость инфляции от курса национальной валюты наперед не посчитать. Такой формулы нет. Она складывается из слишком многих компонентов. Во-первых, разные товары будут расти в цене по-разному. Во-вторых, на цены во многом будут влиять организация поставок и способность удовлетворить спрос. Цены на наиболее оборачиваемые товары будут вести себя не так, как на товары длительного пользования. Немалое значение имеют и неэкономические факторы: психологическая обстановка в стране и регулирование рынка государством, — перечисляет Сергей Бодрунов. — Самое главное, чтобы само производство товаров не встало. Вот тогда при неудовлетворенном спросе и сокращении конкуренции цены действительно быстро подскочат».

Оба экономиста говорят, что первые шаги правительства при росте доллара до ста рублей должны сводиться к поддержке наименее обеспеченных слоев. «Ведь для среднего класса подорожание хлеба на 10 рублей вряд ли вообще будет заметно. А для бедных это может быть критично», — говорит Бодрунов. С ним согласен и Нечаев: «У людей с низкими доходами очень маленькие возможности для потребительского маневра — значительную часть их съедают обязательные платежи, а на жизнь остается гораздо меньше, чем декларируемые доходы».

В качестве возможных экстренных и необходимых мер правительства на случай развития наихудшего сценария называются замораживание кредитов и платежей по ЖКХ, опережающая инфляцию индексация пенсий и пособий по безработице, может быть, отсрочка выплаты налогов. «Я давно предлагаю отмену подоходного налога для малообеспеченных граждан, сейчас это было действенной мерой», — говорит Андрей Нечаев.

Дальше, наверное, стоит поддержать наиболее пострадавшие от кризиса отрасли, говорят эксперты. Именно с тем прицелом, чтобы частный бизнес не закрылся и худо-бедно продолжил бы содержать какую-то часть граждан, снимая нагрузку с государства.

В чем экономисты расходятся, так это в оценке тех мер, что уже были приняты российскими властями за время развития кризиса.

«Насколько я вижу, правительство работает довольно интенсивно. Слава богу, что оно сменилось и пришел энергичный лидер — Михаил Мишустин, — радуется Сергей Бодрунов. — Меры, которые власти принимали и принимают, на мой взгляд, адекватны происходящему. Если исходить из того, что происходит с рынками, плюс ситуация с коронавирусом, то я бы поступил точно так же, а может, и менее решительно».

«Все, что они делали за последнее время, я называю вербальными инвестициями. Говорили, что все под контролем, что Фонда национального благосостояния хватит на 5–10 лет, — наоборот, негодует Андрей Нечаев. — Хотя преимущественно это все говорилось с позиций бюджета. И чтобы поддержать его без дефицита, Фонда и правда хватит как минимум на год. Но ведь нефтегазовые доходы сейчас очень сильно упадут, даже несмотря на то, что рубль падает. И потери бюджета составят минимум 10% из-за этого. А инфляция съест заметную часть дополнительных доходов населения».

«Вряд ли этот кризис будет распространяться пять-шесть лет, скорее всего, тяжелые времена будут продолжаться около года», — подбадривает Сергей Бодрунов. Есть ведь и хорошие новости: в отличие от всех предыдущих кризисов и резких девальваций рубля, на этот раз наша экономика очень мало завязана на иностранные кредиты, и как минимум дефолта по гособлигациям опасаться не стоит. Да и граждане почти перестали брать кредиты в долларах, а предприятия также больше полагаются на рублевое банковское финансирование. Так что системного обрушения экономики по образцу 2008 года или даже 2014 года опасаться вряд ли стоит.

Денис Лебедев,

«Фонтанка.ру»