В Гюмри всё спокойно

Российский солдат Пермяков, вырезавший армянскую семью из семи человек, приговорён к пожизненному сроку. Но у жителей Гюмри осталось много вопросов к суду.

Гарнизонный военный суд, заседавший в Армении на территории 102-й российской военной базы, 23 августа признал рядового Валерия Пермякова виновным в разбое с убийством семи человек. Главной загадкой в деле остался мотив: зачем солдат шёл через весь город именно в этот дом, где и красть-то было нечего.

Трагедия, напомним, произошла рано утром 12 января 2015 года в армянском Гюмри. В частном доме на окраине города были найдены тела шести человек, в том числе – двухлетнего ребёнка, и тяжело раненый шестимесячный младенец. Убийцу начали искать по одежде и оружию, брошенным на месте преступления. Это были форма рядового российской армии и автомат Калашникова. В Гюмри находится российская военная база.

Накануне на этой базе в ночной караул заступил рядовой Пермяков. По правилам, он должен был каждые 20 минут давать о себе знать. Это первая загадка в деле: почему караульного не хватились сразу. Возможно, правило о двадцати минутах соблюдалось не всегда. Только в пятом часу утра в части обнаружили, что рядовой Пермяков исчез. Вместе с ним пропал автомат Калашникова. В это время сам Пермяков, видимо, уже был в доме семьи Аветисян.

Позже следствие объявит, что солдат пытался бежать к турецкой границе, чтобы с территории Турции уйти в Россию. И его действительно через сутки после бегства найдут на турецкой границе – в двух десятках метров от колючей проволоки, он там прятался в канаве. Его задержат и передадут командованию 102-й базы. Это, уверены в Гюмри, вторая странность.

– Границу со стороны Армении охраняют армянские и российские пограничники, – объясняет член совета старейшин Гюмри, журналист Левон Барсегян. – Если бы Пермяков уже вошёл в погранзону, его можно было бы передавать российским военным. Но он ещё находился там, где могут гулять все, кто захочет, его должны были передать армянским правоохранительным органам.

Пермяков был задержан, повторим, почти через сутки после бегства из части. К этому времени его уже искали не только как дезертира, но ещё и как подозреваемого в убийстве.

В тот же день, 12 января, в половине первого, в дом семьи Аветисян зашли соседи. И нашли шесть мёртвых тел – 50-летних Асмик и Сергея, их дочь Аиду, сына Армена, невестку Араксию и двухлетнюю внучку, названную в честь бабушки. Все были не просто убиты, а изрешечены пулями. Шестимесячный Серёжа ещё был жив. Убийца не застрелил его, а заколол ударами штык-ножа в грудь. Врачи не смогут спасти ребёнка, он умрёт через неделю.

В доме Аветисянов валялись одежда и автомат рядового Пермякова. По данным следствия, автомат заклинило, поэтому ребёнка солдат добивал ножом. Потом переоделся в то, что нашёл в доме, украл 60 тысяч драм – это порядка 13 долларов – и два кнопочных мобильника. Когда Пермякова начнут допрашивать, он скажет по поводу убийства, что «так получилось», а вообще-то он якобы хотел просто воды попросить. Вот здесь все, кто знает географию Гюмри, видят третью странность.

– Рядом с военной базой есть много точно таких же домов, где можно попросить воды, – замечает Левон Барсегян. – А если он хотел грабить, так там же, рядом с базой, стоят ларьки и маленькие магазины даже без решёток на окнах.

Чтобы прийти к Аветисянам, Пермяков пересёк весь город: военная база – это самый северо-запад, а дом – самый юго-восток. И граница с Турцией – рядом с базой. Если Пермяков действительно собирался бежать через границу, то он здорово промахнулся, потому что отправился в диаметрально противоположную сторону. И прошёл, подчёркивает Левон Барсегян, порядка 8 километров. При этом забрести к Аветисянам случайно он никак не мог, их дом ещё надо было отыскать.

– Этот дом стоит не на самой улице, а за соседским двором, – замечает Барсегян.

Пермяков должен был зайти за калитку, миновать окна вполне зажиточного на вид дома, пересечь двор – и только тогда увидеть дом Аветисянов. Убив 7 человек и украв 13 долларов, он, как следует из решения суда, пошёл обратно через весь Гюмри – уже в сторону Турции. Зачем он всё это проделал – в Гюмри это называют загадкой.

– Родные Аветисянов в суде ходатайствовали о том, чтобы были допрошены соседи и сослуживцы Пермякова, – говорит Левон Барсегян. – Но все ходатайства отклонял судья. Большинство сослуживцев уже были в России и отказались приехать.

Когда Пермякова поймали, в Армении начались массовые манифестации. Жители Гюмри пришли к территории 102-й базы и требовали выдать подозреваемого армянскому правосудию. С таким же требованием в Ереване люди стояли у здания правительства и у российского посольства. Армяне требовали, чтобы следствие и суд по убийству армянской семьи и на территории их страны проводили армянские органы. Россия отвечала, что не может выдать своего гражданина, это противоречило бы Конституции. В конце концов, было принято решение: гарнизонный военный суд должен был проводить заседания в Армении, но на территории российской базы. Это успокоило демонстрантов, но не успокоило жителей Гюмри. Вопросы к следствию и суду у них остались до сих пор.

– Самое главное, что не установлен мотив преступления, – повторяет Левон Барсегян. – Зачем этому солдату надо было идти через весь город в этот бедный дом? Почему он шёл не в сторону границы с Турцией, куда якобы хотел бежать, а в противоположную?

Каких-то своих версий, которые объясняли бы все странности, жители Гюмри не предлагают. Но одна старая традиция, по словам Левона Барсегяна, могла бы что-то объяснить. Сердобольные жители частных домов, оказывается, часто помогали солдатикам бегать в самоволку. Скажем, есть у такого условного пермякова знакомая семья. Он приходит в дом, его кормят, дают одежду, он оставляет свою форму, гуляет сколько-то часов, потом возвращается в дом, переодевается в своё – и бегом обратно в часть. И можно было бы предположить, что семья Аветисянов тоже так помогала Пермякову, поэтому и нашли в доме его форму и автомат, а его самого – в их одежде. Тогда теоретически могло быть так: Пермяков ходил, ходил к людям, а потом решил ограбить и убить. Или: погулял, сколько хотел, вернулся, увидел, что вся семья убита его оружием, и с перепугу дал дёру к турецкой границе. Но против такой версии говорит то, что соседи Аветисянов, по словам Левона Барсегяна, никогда не видели Пермякова рядом с домом.

По другой версии, продолжает Барсегян, Пермяков мог действовать не один. Якобы какой-то сослуживец, который бывал у зажиточных соседей Аветисянов, дал наводку на богатый дом, где можно поживиться. А Пермяков промахнулся – и пришёл к семье, у которой нечего было взять, кроме старых мобильников. Сам он, по официальной версии, показал, что огонь открыл с перепугу, потому что глава семьи неожиданно проснулся. А уж потом, дескать, в остальных стрелять пришлось, пока автомат не заклинило. Поскольку все разговоры с соседями и сослуживцами Пермякова неформально вели сами жители Гюмри, а суд, повторяет Барсегян, никого допрашивать не стал, это так и осталось предположением.

Самого Валерия Пермякова сослуживцы будто бы называли чудаковатым. В начале следствия якобы возник диагноз олигофрения, который ему будто бы поставили в ходе экспертизы. Но в суде, говорит Левон Барсегян, о возможной психической болезни уже не вспоминали. Пермяков был признан вменяемым.

– Иначе надо было бы задавать вопросы тем военнослужащим в России, которые допустили такого солдата к службе в армии, – считает Барсегян.

Валерий Пермяков вырос в Забайкалье в многодетной религиозной семье, его отец – пастор Церкви христиан веры евангельской, иначе – пятидесятников. Всего в семье шестеро детей. Старший брат, как писал «МК», отбывает срок за покушение на убийство жены.

Пермяков был призван в армию в мае 2014 года. Полгода служил в учебной роте в Чите. В Гюмри его перевели в декабре 2014-го – за месяц до трагедии. В августе 2015 года 5-й гарнизонный военный суд признал его виновным в дезертирстве и приговорил к 10 годам колонии. Тем временем продолжался суд по делу о массовом убийстве. Во вторник, 23 августа, повторим, был вынесен второй приговор.

Ирина Тумакова, «Фонтанка.ру»