Мне повезло: меня били только ногами

Избитые у границы с Чечнёй журналисты и правозащитники не питают иллюзий насчёт поручения президента Путина, велевшего тщательно расследовать происшествие с Комитетом по противодействию пыткам.

Утром в четверг, 10 марта, президент Путин выразил крайнее возмущение по поводу нападения на журналистов и правозащитников Комитета по противодействию пыткам, случившегося накануне вечером. Точнее, возмущение Путина выразил его пресс-секретарь Дмитрий Песков. Поступок злоумышленников он назвал хулиганством. Возмутительным и "абсолютно неприемлемым".

"Мы рассчитываем, что правоохранительные органы республики примут самые действенные меры для поиска и нахождения виновных нападения с тем, чтобы должным образом обеспечить безопасность и правозащитников, и представителей СМИ, и этих конкретных, и вообще", – цитирует пресс-секретаря главы государства ТАСС.

Напомним, что вечером во вторник, 9 марта, на границе двух субъектов Российской Федерации, Ингушской и Чеченской республик, неизвестные в масках напали на микроавтобус, в котором ехали сотрудники Комитета по противодействию пыткам и журналисты. Девушек и молодых людей избивали палками и ногами, а потом все их вещи сожгли вместе с автобусом.

Пособники террористов

Комитет по противодействию пыткам пригласил для поездки в Чеченскую республику корреспондентов журнала The New Times Александрину Елагину, издания "Медиазона" Егора Сковороду, норвежской газеты Ny Tid Ойтена Уинстада и шведского радио Лену Марию Перссон Лоефгрен, фотографа Михаила Солунина и Антона Прусакова – сотрудника "Коммерсанта" до недавнего времени. Как рассказала "Фонтанке" Александрина Елагина, сотрудники комитета, в частности, помогли журналистам встретиться с людьми, которые подвергались пыткам в Чечне.

– В том числе – пыткам со стороны сотрудников чеченских правоохранительных органов, – уточнила журналист.

Вечером в среду группа журналистов, юрист и пресс-секретарь комитета возвращались в Грозный через территорию Ингушетии.

– В среду у нас с коллегами освободился день, не было встреч, и мы решили съездить в Беслан – посетить мемориал в школе № 1, – рассказывает Александрина. – На обратном пути, когда мы уже практически покидали территорию Ингушетии, до Чечни оставалось метров пятьсот, наш автобус подрезало несколько машин. Из них выскочили люди с палками и начали бить у нас стёкла. Те из нас, кто успел, сразу упали на пол и закрыли руками головы. Но когда те люди разбили окна, они начали бить палками тех, до кого в автобусе дотягивались. Потом нас вытащили из автобуса, бросили в кювет у дороги и избивали уже там. Больше всего досталось молодым людям, их били палками. Мне повезло: меня били только ногами. Больше всех пострадали журналисты из Швеции и Норвегии. И наш водитель, которого вытащили и начали избивать первым. Потом кто-то из нападавших скомандовал ехать. Они уехали, а мы услышали шум огня. Перед тем как убежать, они подожгли наш автобус.

Вместе с автобусом сгорела практически вся техника, с которой работали журналисты в этой поездке. Электроника, вспоминает Александрина, с самого начала интересовала нападавших.

– От меня требовали сказать, где мой телефон, где у меня сумка с вещами, как меня зовут, кто я такая – журналист или сотрудник комитета, – рассказывает она. – Я отвечала – журналист. Они кричали, что мне нечего делать в Чечне, чтобы все мы больше там не появлялись. Что мы пособники террористов, что мы поддерживаем связь с террористами.

В отличие от коллег, Александрине удалось сохранить телефон.

– Первое, что сделали эти люди, отобрали у меня сумку, – продолжает она. – Я так и не знаю, сгорела она вместе с автобусом или осталась у них. В сумке были диктофон, блокнот со всеми моими рабочими заметками, паспорт и кошелёк. Уже когда нас бросили в кювет, они требовали сказать, где у меня телефон. Я повторяла, что он в сумке. Тут я, конечно, рисковала, потому что телефон лежал у меня в кармане. Они меня обыскивали, но телефон не нашли, мне удалось его сохранить. Повезло.

Нападавшие уехали, а возле горящего автобуса стали тормозить водители проезжавших машин. Они вызвали скорую и полицию. Избитые журналисты и правозащитники провели в участке всю ночь – давали показания. Потом ингушская полиция взяла их под охрану.

– Пострадавших даже в больнице так обставили охраной, что для того, чтобы к ним проникнуть, нужно разрешение аж совета безопасности Ингушетии, – рассказал "Фонтанке" юрист комитета Олег Хабибрахманов. – Мы сами не можем к ним проникнуть. Так что в этом плане всё в порядке, и я надеюсь, что в ближайшие дни мы всех пострадавших отправим по домам.

Следствие ведут

Другое дело – расследование. У полиции Ингушетии, которая ведёт его, есть важные вещественные доказательства. Дело в том, что журналисты с первых минут в Чечне заметили странности и среагировали на это.

– Странности начались сразу, когда мы ещё только вышли в аэропорту Грозного, – рассказывает Александрина Елагина. – Мы ждали багаж, и какой-то мужчина стоял рядом и открыто снимал нас на телефон. Как только мы обратили на него внимание, он перестал снимать. В тот же вечер мы ужинали в кафе – и нас опять снимали. Потом я встречалась с приятелем, а когда возвращалась в отель, у главной мечети опять стоял человек и меня фотографировал.

С такой открытой слежкой, отмечает Александрина, они с коллегами сталкивались каждый раз, когда работали в Чечне.

– Все привыкли, что в Чечне за журналистами следят, – отмечает она. – Мы подумали, что это стандартная демонстрация. Конечно, мы это учли. Но мы и не имели ничего против, ничего противозаконного в республике мы не совершали.

Потом, продолжает Александрина, стали появляться автомобили, которые везде следовали за группой журналистов. Никто, добавляет она, не предполагал, до чего слежка дойдёт на этот раз, но поскольку все работали в Чечне не впервые, журналисты тоже стали делать видеозаписи. Эти видео, говорит Олег Хабибрахманов, сохранились и переданы ингушской полиции. Которая при желании может попытаться идентифицировать людей и машины. Ключевые слова здесь – "при желании".

– Да, уголовное дело возбуждено, все формальные процессуальные действия совершаются, – замечает юрист. – Но расследование должно вестись на территории Чечни. А там Ингушская полиция, которая ведёт дело, ничего сделать не сможет. Если это было сделано людьми из Чечни и по согласованию с властями Чечни, то всё это бесперспективно.

Не погром

По словам юриста, этот случай нападения на группу, связанную с комитетом, уже четвёртый в регионе.

– И что? – удивляется вопросу Олег Хабибрахманов. – Ни в одном случае ничего не делается. Сама чеченская полиция этим заниматься не будет. И ингушам не даст: не положено, в Чечне другой "хозяин". У нас Следственный комитет не может допросить в Чечне свидетелей по делу об убийстве Немцова. И как вы себе представляете, чтобы ингушская полиция что-то расследовала на территории Чечни?

Представить, как полиция будет всё это расследовать, уже вполне можно. И не потому, что президент дал поручение сделать это тщательно. В четверг днём выступил главный чеченский правозащитник – уполномоченный по правам человека при Рамзане Кадырове Нурди Нухажиев. И намекнул: нападение сами пострадавшие и устроили.

"Что же до сути происшествия, то нужно, пожалуй, задаться вопросом - кому это выгодно? – цитирует чеченского омбудсмена РИА Новости. – Моё личное мнение, что все это больше смахивает на пиар, спланированную акцию с политическим подтекстом".

Между тем через полтора часа после нападения на журналистов в Ингушетии произошёл ещё один инцидент, связанный с Комитетом по противодействию пыткам: неизвестные проникли в офис организации и устроили там, выражаясь аккуратно, "осмотр". Конкретнее сотрудники комитета не могут сказать, потому что "визитёры" быстро вывели из строя видеокамеры.

– Всё, что мы смогли рассмотреть на видео: вооружённые люди проникают в офис через окно, – рассказывает Олег Хабибрахманов. – Потом они вырубили видеокамеры.

Кто эти люди и что они хотели найти в офисе правозащитников – неизвестно.

– Те, кто ворвался в офис, были, скорее всего, представителями правоохранительных органов, – продолжает юрист. – Они были вооружены, они в камуфляже, у них есть знаки различия, которые мы на видео рассмотреть не можем. И целью их явно был не погром: судя по видеозаписи, они ничего не громили, а только осматривали.

И тоже пособник

Остаётся добавить, что Комитет по противодействию пыткам раньше назывался иначе – Комитет против пыток. Он существовал больше 15 лет, занимался поиском жертв пыток, оказывал им правовую поддержку, помогал в реабилитации. Серьёзная часть работы комитета проходила в Чеченской республике. Организация имела офис в Грозном.

В декабре 2014 года глава организации Игорь Каляпин открыто выступил против Рамзана Кадырова. В ответ глава Чечни назвал его пособником террористов. Очень скоро видеокамеры, установленные возле офиса организации, зафиксировали проникновение вооружённых людей в масках. Потом офис сгорел.

А уже в январе 2015 года Комитет против пыток был признан иностранным агентом. Через полгода Игорь Каляпин объявил о самоликвидации организации под прежним названием. Так появился другой комитет – по предотвращению пыток. Деятельность свою он продолжил. Судя по последним событиям – с прежним успехом.

Ирина Тумакова, "Фонтанка.ру"