О литературе с Виктором Топоровым: Туз и джокер (фото)

В международный День дурака, он же День смеха (смех без причины – признак дурачины), в «Эрарте» презентовали в общем и целом ни на что не похожую книгу – и роскошно изданную, и местами смешную, и откровенно дурацкую, - и, вместе с тем, трогательную, бесконечно обаятельную, остро и разнообразно талантливую и, конечно же, в известной мере трагическую.

На плакате (скопированном с обложки) – артистически гротескный портрет одного из соавторов – два года назад ушедшего из жизни московского поэта Михаила Болдумана: он весь в черном, как и положено покойнику (только в красном шарфе), лишь на груди – гигантская белая буква «Ё» - фирменный знак его и поныне здравствующего соавтора, нашего земляка поэта Евгения Мякишева.

Мякишев вообще-то ЕМ, но вот букву «ё» он употребляет в стихах – и в собственных, и в написанных в соавторстве с Болдуманом или от лица легендарной Лиины Лом – куда чаще других. В предыдущем предложении присутствует амфиболия, причем сознательная: букву «ё» Мякишев употребляет и куда чаще других букв, и куда чаще других поэтов. А еще он – Кунштюк (ник в ЖЖ). А Михаил Болдуман – сын народного артиста СССР Болдумана и знаменитой укротительницы Натальи Дуровой – был Болдою. Вот и презентованная в День дурака роскошная книга называется «ОТ БОЛДЫ».

«В карточной колоде отечественной поэзии яркий, неоднозначный, переменчивый и многоликий Михаил Болдуман определенно был джокером, а в соавторском сочетании со столь же несомненным тузом – ведь Евгений Мякишев именно туз – эти двое составляли воистину убийственную для конкурентов пару. – Виктор Топоров», - такая надпись вьется змейкой по скопированному с обложки плакату; в книге те же слова напечатаны аж дважды – но в куда более укромных местах: на «спинке» и, так сказать, в паху. А сама книга представляет собой подлинный арт-объект.

Разумеется, издать такое в наши дни можно только при помощи спонсоров. Каковыми в данном случае выступили друзья поэтов – прежде всего, естественно, московские друзья Болдумана, многие из которых успели, впрочем, стать и друзьями Мякишева. «Лимбус Пресс» - если печататься здесь «за счет автора» - довольно дорогое издательство, но этот недостаток искупается целым рядом достоинств, главное из которых – подразумеваемое по умолчанию участие в работе над книгой здешнего бессменного главного художника Михаила Веселова, который в данном случае превзошел сам себя и, по сути дела, должен быть признан третьим соавтором рецензируемого издания (о чем, кстати, в один голос говорили все участники презентации).

Именно туда, в «Лимбус», пришли ко мне одиннадцать лет назад Болдуман и Мякишев с книгой написанных ими совместно, главным образом, шуточных стихотворений, бывшей дальним и скромным прообразом нынешней поэтической энциклопедии (а точнее, энциклопедии поэтического творчества) «От Болды». Вернее, пришел Мякишев, с которым мы знакомы с 1983 г., когда он впервые побывал у меня в экспериментальной студии поэтического перевода в ленинградском Дворце молодежи (вел я там и полуподпольный кружок для поэтов, на перевод не разменивавшихся), и привел с собой друга и соавтора Болдумана.

Рукопись я принял, заключил договор, но выпустить в свет (разумеется, за счет издательства, а не авторов) в силу переменившихся издательских обстоятельств так и не смог. Это был, увы, не единственный такой случай – и большинство пострадавших возненавидели меня раз и навсегда, кое-кто даже судился с Лимбусом, правда, безуспешно, - и только эти двое (да еще Татьяна Алферова, книгу рассказов которой мне тогда тоже не удалось издать) отнеслись к происшедшему в должной мере стоически - и без эмоциональных «оргвыводов» по моему адресу. Это не могло не расположить меня к Болдуману, ну, а к Мякишеву я был расположен и так.

В дальнейшем, однако, я с Болдуманом практически не пересекался. Два-три, может быть, три-четыре раза на каких-то, опять-таки, презентациях, - хотя бывал он в нашем городе частенько, да и умер, увы, по дороге из Москвы в Питер. Да и на фуршетах с продолжением где-нибудь в другом заведении или на свежем воздухе мы с ним оказывались в разных компаниях и, соответственно, в разных местах. Так что, артистизм исполнения им собственных, совместных с Мякишевым и чужих поэтических произведений я в какой-то мере оценить успел, а вот артистизм его поведения в компании (тоже, говорят, непревзойденный) – увы, нет.

Как пишут вдвоем, загадка. Как пишут вдвоем стихи – тайна. Как пишут вдвоем иронические стихи – нечто среднее между загадкой и тайной. Имея подобный опыт (в основном в соавторстве с Евгением Вензелем), возьму на себя смелость утверждать, что происходит это так: один пишет, а другой редактирует. А потом они меняются ролями, как… Нет, оборву сравнение, чтобы его не сочли пропагандой гомосексуализма… Но, конечно же, без латентного гомосексуализма ни одно соавторство не обходится. Ни одно успешное соавторство, это уж как минимум.

Ценность и уникальность книги «От Болды» во многом определяется тем, что здесь собраны не только творческие итоги соавторства, но и его, так сказать, побочные продукты: тот самый сор, из которого растут стихи. Факсимиле страничек с росписью игры «в балду» - чтобы ограничиться одним примером. Рисунки, фотографии, черновики – это уж и говорить не о чем. Мякишев повернут на фотографии: снимает всё подряд и обожает позировать сам. Любил фотографироваться и Болдуман.

Распад соавторств при форс-мажорных обстоятельствах смерти одного из участников дуэта всегда странен. Бывает, впрочем, и анекдотично: когда ушел из жизни один из некогда чрезвычайно популярных братьев Тур, оставшийся в живых, продолжив писать пьесы – в соавторстве уже не с братом, а с женою, - решил сохранить знаменитый бренд, и подписывались драматурги теперь так: братья Тур, Петр и Ариадна.

Евгений Мякишев – состоявшийся значительный поэт и в одиночестве. С покойным Болдуманом (а у него также вышло несколько собственных сборников) дело обстоит несколько сложнее. Он писал хорошо, весело, смешно, оригинально (взять хотя бы сборник «Смерть героев» со стихами памяти Буратино и Чипполино) – и все же был бы признан на пресловутых весах поэтической судьбы чересчур легким, не добирай он артистическим исполнением, макаронистической начинкой (зная много языков, Болдуман работал гидом-переводчиком), даром личного общения (и угощения) – и, конечно же, замечательным соавторством со своим младшим питерским другом.

Мякишев, как я и написал, был в этой паре тузом и только тузом, а Болдуман – джокером. Джокер – старшая карта и, разумеется, джокер может быть и тузом, - но может, например, и королем, и валетом, и даже восьмеркой – по ситуативной надобности или (в данном случае) по собственной прихотливой и переменчивой воле. А вот быть тузом рядом с другим тузом он не может – получается перебор. Болдуман с Мякишевым играли – и выигрывали, - а значит, до перебора дело не доводили.

И вот памятник этому соавторству и этой дружбе воздвигнут. Несколько шутливый (иначе нельзя), но оттого ничуть не менее замечательный и, разумеется, уникальный.

Виктор Топоров, специально для «Фонтанки.ру»