Акакий Акакиевич вырастет до размеров Романа Агеева и до масштабов трагического героя (фото)

В Театре «Приют комедианта» 8 и 9 марта выпускают премьеру спектакля по гоголевской «Шинели» под названием «Шинель. Dress Code». На постановку приглашен 27-летний новосибирский режиссер Тимофей Кулябин, который имеет репутацию успешного молодого профессионала, немало работает по России и уже имеет номинацию на «Золотую маску». Корреспонденту «Фонтанки» Тимофей Кулябин рассказал не только о будущем спектакле, но и о том, надо ли спасать русский репертуарный театр.

В Театре «Приют комедианта» выпускают премьеру спектакля по гоголевской «Шинели» под названием «Шинель. Dress Code». На постановку приглашен 27-летний новосибирский режиссер Тимофей Кулябин, который имеет репутацию успешного молодого профессионала, немало работает по России и уже имеет номинацию на «Золотую маску». Корреспонденту «Фонтанки» Тимофей Кулябин рассказал не только о будущем спектакле, но и о том, надо ли спасать русский репертуарный театр.

- Валерий Фокин на материале «Шинели» в театре «Современник» экспериментировал с формой. Вы чем удивлять будете?

- Хочется уйти от гоголевского быта, антуража петербургского. Не хочется по сотому разу транслировать идею про выморочный город, в котором только и могла случиться такая история. Это уже общее место, пожалуй. К тому же мне рассказывать петербуржцам про их город довольно самонадеянно.

- Ничего страшного – москвич Валерий Фокин в Александринском театре нам много чего про Петербург рассказывает, нам интересно.

- Я не берусь. Я хочу разобраться с личностью самого Акакия Акакиевича, понять, почему эта грустная история произошла именно с ним. Хочется разломать клише про растоптанного «маленького человека».

- Поэтому у вас героя играет Роман Агеев, которого забитым «маленьким человеком» назвать трудновато? Какой отбор черт и свойств характера Акакия Акакиевича вы с артистом делаете?

- Мы пытаемся докопаться до сакрального смысла судьбы Башмачкина. Представить эту историю не как незначительную роковую случайность, не как анекдот про «украли новую шинель, и человек сошёл с ума и помер». А подойти к этому, как будто Акакий Акакиевич – герой древнегреческой трагедии, где есть рок, судьба, противостояние с мирозданием. Найти внутренний трагизм его взаимоотношений с миром и с самим собой. Что было в его личности такого, что притянуло к нему именно эти испытания?

- Очень часто режиссёры пытаются в рамках одного названия поставить «всего Гоголя». Вы что-то из других произведений будете вносить в спектакль?

- Нет, самой «Шинели» достаточно. Мы «пишем сочинение» именно по этой повести.

- Самый интересный Гоголь, которого вы видели в театре?

- «Владимир III степени» Сергея Женовача в театре «Мастерская Петра Фоменко». И «Ревизор» Римаса Туминаса в вильнюсском Малом театре.

- Другая тема: какие у вас отношения с театральной реформой? В Новосибирске как она ощущается, воспринимается?

- Дело в том, что наш «Красный факел» стал автономным учреждением три года назад. То есть реформировался кардинально. И мы все – и я, очередной режиссёр, и труппа – на контрактах. И нас не касался поэтому этот бессмысленный и беспощадный 94-ый закон про тендеры на каждый шаг, нам стало гораздо легче жить и работать. Но вот сейчас случилась дикая вещь – эти самые тендеры вернули и в автономные учреждения. Это – шаг назад, мы пока не понимаем, что с этим делать. К хорошему же быстро привыкаешь.

- Глобальный вопрос – русский репертуарный театр нужно и можно сохранить? Или это уже невозможно по экономическим причинам? У нас в Петербурге многие считают, что это практически уже нереально.

- Русский репертуарный театр бессмертен – есть такая шутка. Его не убить, как бы ни менялось время за окном.

- Что всё-таки для вас все эти основополагающие понятия: Театр – Дом, труппа, которую художественный руководитель, как отец, создаёт, воспитывает годами, забоится о каждом, кода театр имеет своё художественное лицо, не похожее на другое лицо. Театр Додина, театр Фокина, театр Захарова… Надо вот такой театр спасать?

- А зачем его спасать? Он есть, пока есть эти люди в театрах конкретных, такой театр самодостаточен, пока есть художественный лидер. Вот есть Женовач и его театр в Москве – чего его спасать? У него всё хорошо, он существует автономно, у него полные залы, он занимается серьёзными вещами. Надо понимать, что такой театр-дом во главе с лидером – это уже большая редкость сегодня. В основном по всей России театрами руководят директора, которые нанимают режиссёров. Вот я – нанятый на работу на должность очередного режиссёра театра «Красный факел»..

- Но вы согласны, что всё постепенно движется к тому, что государство оставит на своём финансовом попечении только несколько федеральных театров, а остальные будут выживать, как сумеют? И это приведёт к коммерциализации репертуара, как минимум.
Вы в своем автономном учреждении почувствовали, что надо деньги зарабатывать, а не про высокое думать?

- Думаю, одно другому не противоречит. Не стоит все делить на белое и черное. Хотя вопрос очень сложный, неоднозначный, и каких-то явных решений я не вижу.

- Вот только что подписан Указ "О грантах президента РФ в области театрального искусства" - их получат десять театров и пять профильных вузов. На всю страну маловато. Правда, к прежнему списку добавилась и провинция – кроме уже получавшего такой грант Ярославского театра им.Ф.Волкова разбогатеют Воронежский камерный театр, Минусинский драматический театр, Омский театр драмы. Кстати, принцип выбора вам понятен? Мне вот не очень. Вам, новосибирцу, не обидно?

- Я не знаю, по какому принципу распределяются гранты и, если честно, - мне это не интересно. Недовольные и обиженные в такой ситуации будут всегда! Я к их числу не отношусь.

- А вообще говоря, требовать от государства, чтобы оно вникало в проблемы театрального мира, перспективно?

- Я-то как раз думаю, что государство играет в более масштабные игры. Вот олимпиаду в Сочи надо провести. Потом – чемпионат мира по футболу. Вот это - задачи. Я не представляю себе реальных государственных чиновников, озабоченных проблемами театров. Они нашей жизни не понимают и особо в неё не вникают.

- То есть вы – фаталист. Вас, как молодого человека, не особо всё это беспокоит.

- Меня сейчас беспокоит спектакль «Шинель». Я его должен сделать. Если глубоко задумываться про вышеозначенные проблемы, то можно сесть, опустив руки, и ничего не делать – всё умирает, гибнет, чего трепыхаться. Я считаю, что режиссёр должен заниматься конкретным делом – спектаклем. Так я строю свою жизнь.

- Какие планы впереди?

- В «Красном факеле» буду делать «Гедду Габлер» Ибсена, а после собираюсь вернуться к «Евгению Онегину».

Вера Матвеева, «Фонтанка.ру»
Фото: пресс-служба театра «Приют комедианта»