Джей-Джей Йохансон: Астенический тенор эпохи (фото, видео)

В Капелле выступил шведский музыкант Джей-Джей Йохансон. Формально приурочив концерт к выпуску альбома «Self-Portrait», сорокалетний певец устроил вечер подведения итогов, причем явный перевес был в пользу вещей из ранних альбомов.

Зал Капеллы неакадемические музыканты обычно выбирают, если хотят провести тихий юбилей, поближе взглянуть на слушателей, показать акустическую программу – в общем, спокойно выступить перед приличной публикой. Для Йохансона это был тот самый случай, разве что на аудиторию он, казалось, не обращал ни малейшего внимания, да и нужен ли зажигательный конферанс артисту, у которого все сказано в песнях? Исповедальность у Джей-Джея, возможно, самая важная составляющая, и не только в текстах, но и в звуках. Он узнаваем, прежде всего, тембром – астеничным, едва касающимся воздуха, трепетным и нежным. Эти уникальные краски в голосе певца прекрасно сочетаются с легким трип-хоповым саундом, который он использовал за время своей пятнадцатилетней карьеры почти всегда – за исключением синти-альбома «Antenna» 2002 года, который считается все же неким сторонним проектом в творчестве Йохансона и был записан с немецкими электронщиками Funkstörung. В остальном Джей-Джей вдохновлялся, в первую очередь, песнями Portishead и американской эстрадой 40-х: то есть на мутной и местами параноидальной трип-хоповой основе возникал старомодный вокал с чистым интонированием и джазовыми модуляциями. На альбоме «Self-Portrait», однако, инструментовка довольно аскетичная, что, впрочем, только усиливает эмоциональность голоса и пропеваемого текста. Концертный состав у Йохансона тоже небольшой: рояль, электрогитара и барабаны, плюс сэмплированные на синтезаторе струнные и шумы.

Начал выступление певец с альбома «Poison» (2000): песни «Alone Again» и «Far Away» задали тон всему концерту, на протяжении которого практически не менялся довольно медленный, медитативный темп, а извечная меланхолия только обрастала оттенками. В нескольких песнях Йохансон оставался один на один в пианистом Эриком Янсоном, но их нельзя было признать самыми удачными номерами. Аппаратура, выставленная для музыкантов, с акустикой Капеллы дружила не всегда, и, возможно, поэтому фортепианные партии не несли индивидуальности: аккорды звучали монотонно громко, иногда резко.

Самым интересным инструментом в концертных аранжировках оказалась, как ни странно, электрогитара (Юхан Скугге). Притом что ее звук был задвинут вглубь музыкальной ткани, ей досталось больше свободы: стоило только прислушаться, и она шелестела, отзывалась неясным гулом на вокальные ноты и тихо пропевала какую-то свою мелодию, независимую от главных мелодических линий. Барабаны же (Магнус Фрикберг) не отклонялись ни на полдоли от синкопированного ритма – только на песне «My Mother's Grave» барабанщик сравнял акценты, чем довел эмоцию отчаяния в композиции до предела.

Вообще же с нового альбома «Self-Portrait» сыграли всего четыре или пять песен, но тем стройнее и концептуальнее оказалась драматургия концерта: давние хиты («She Doesn't Live Here Anymore», «Rush», «The Girl I Loved Is Gone») всплывали, как обрывки прошлого в памяти. Иногда память словно подшучивала над певцом: его самый известный синти-хит «On The Radio», если бы не текст, рисковал остаться незамеченным. Простая аранжировка настолько изменила его, настолько усложнились гармония и ритм, что мелодия казалась новой. Ложные воспоминания рождали песни «Humiliation», наполненная цитатами из Portishead, и «Older Now», к которой лучше всего подошел бы американский биг-бенд и текст про чудеса под Рождество. Ведь есть же у Йохансона песня «My Way» – с прямой текстовой цитатой из Синатры «I Did It My Way». Да и тембр певца вполне способен производить глубокие «медовые» ноты, как было принято у крунеров 50-х.

В целом концертное исполнение позволяло расслышать те оттенки голоса Йохансона, которые в записи хоть и замечаются, но сглажены продюсированием. Кроме фирменных страха и трепета в вокальном арсенале певца есть и резкость, и надсадность, и вполне уверенные низкие ноты, и даже крик: в «She Doesn't Live Here Anymore» такая яростная кульминация доводила до мурашек. При этом все выступление Джей-Джей не двинулся с места. Орган за спиной певца, декор Капеллы, подсвеченный зеленоватым и пурпурным светом, и сам статуарный Йохансон на высоком стуле перед микрофоном казались архитектурной проекцией эмоций, накопленных в песнях. И пустота – главный герой творчества Джей-Джея – обретала звучание и материальность.

Оксана Булах

Фото Михаила Садчикова-мл.
Фонтанка.ру