Верховный суд: зря не сажать

Президиум Верховного Суда России требует более жестко проверять основания для ареста подозреваемых, допуская такую меру пресечения только в действительно исключительных случаях. Сейчас решение о заключении подозреваемых под стражу принимается судом. По данным Управления Судебного департамента, за минувший год суды Санкт-Петербурга рассмотрели 5827 ходатайств об избрании для подозреваемых в качестве меры пресечения заключение под стражу, удовлетворив 5326 (91,4 процента) обращений правоохранительных органов. С такой же легкостью судьи продлевают срок ареста пока еще невиновным (не признанных таковыми судом) гражданам (98 процентов продолжали сидеть в «Крестах», хотя их преступная деятельность еще не была доказана). До судебного процесса «досиживает» примерно половина от всех привлекаемых к уголовной ответственности.

Будет сидеть...

По действующему Уголовно-процессуальному кодексу РФ (УПК) любая мера пресечения применяется в исключительных случаях. Даже, если речь идет о подписке о невыезде, следствие должно дать четкие обоснования, что эта «исключительная мера» необходима, и есть все основания полагать, что без нее подозреваемый скроется, либо продолжит заниматься преступной деятельностью, либо будет угрожать свидетелю, уничтожит доказательства, либо иным путем воспрепятствует производству по уголовному делу. При избрании меры пресечения должны учитываться также тяжесть преступления, сведения о личности подозреваемого, его возраст, состояние здоровья, семейное положение, род занятий и другие обстоятельства.

Для заключения под стражу обвинение должно доказать еще и невозможность применения более мягкой меры пресечения, а судья - мотивировать принятое постановление конкретными фактами. Причем, УПК ограничивает право сажать в тюрьму граждан, обвиняемых в преступлениях наименьшей тяжести, а также несовершеннолетних.

На практике судьи «штампуют» постановления (статистика тому лишнее подтверждение). Последний пример – арест Максима Шепеля, подозреваемого в причастности к краже из Эрмитажа. Антиквар не смог ответить на вопрос судьи Куйбышевского райсуда, «чем, кроме вполне объяснимого вашего нежелания сидеть в тюрьме» он может объяснить, что его не надо заключать под стражу. Все доводы о невиновности судья компетентно игнорировала: «Оценка достоверности подозрений не входит в юрисдикцию суда при избрании меры пресечения подозреваемому». Тяжелое состояние здоровья Шепеля не получило документального подтверждения. Потом его отпустили, переведя в статус свидетелей. Вот только за время ошибочного ареста невиновный антиквар получил травму глаза. А зрячий судья Куйбышевского районного суда продолжает отправлять правосудие...

... суд сказал
Вероятно, именно против такого «куйбышевского правосудия» и направлено новое постановление Президиума Верховного Суда России. Суд требует «не допускать формального подхода к разрешению соответствующих ходатайств, поскольку заключение под стражу является самой строгой мерой пресечения, ограничивающей права, свободы и личную неприкосновенность человека и гражданина».

Президиум признает, что часто в постановлении не приводятся конкретные, исчерпывающие данные, на основании которых судья пришел к выводу, что подозреваемый или обвиняемый может скрыться, продолжать заниматься преступной деятельностью и т.д. Досталось от высшей судебной инстанции и кассационным инстанциям, которые не всегда «с достаточной полнотой» исследовали доводы жалоб защиты.

Особое внимание Председатель Верховного Суда России Вячеслав Лебедев обращает на вопрос ареста несовершеннолетних подозреваемых и женщин. Заключение под стражу этих категорий сограждан, подозреваемых в совершении преступлений небольшой тяжести, признано грубым нарушением. В таких случаях судам стоило назначать иные меры пресечения – присмотр за несовершеннолетним, домашний арест и др. Если касательно несовершеннолетних эти указания и допустимы, то, говоря о некоем особом статусе женщин, Верховный Суд сам нарушает Конституцию России и специальный федеральный закон, который не допускает дискриминацию подозреваемых и обвиняемых по признакам пола.

Судья все слушает, да ест

Это уже не первая директива Верховного Суда России касательно арестов подозреваемых. В 2003 году Вячеслав Лебедев разъяснял служителям Фемиды требования Европейского суда: «Обоснованное подозрение в том, что лицо совершило преступление, не может оставаться единственным основанием для продолжительного содержания под стражей. Должны существовать и иные обстоятельства, которые могли бы оправдать изоляцию лица от общества... При этом указанные обстоятельства должны быть реальными, обоснованными, то есть подтверждаться достоверными сведениями».

Спустя год, анализируя положения УПК, Верховный Суд России опять же говорит о «сверх исключительности» содержания под стражей как меры пресечения. Судьям напомнили, что к ходатайству обвинения должны быть приложены соответствующие доказательства, в частности, данные о возможности лица скрыться от следствия, об угрозах в адрес потерпевших, свидетелей и т.п. Правда, также оговаривается, что, рассматривая ходатайство, судья не вправе входить в обсуждение вопроса о виновности лица в инкриминируемом ему преступлении.

Сторонники арестов могут также сослаться на судебную статистику: за 2005 год районные суды Санкт-Петербурга осудили 12566 человек, а оправдали всего 62 (0,5 процента). Т.е. в 99,5 процента случаев мера пресечения (какая бы она ни была) применялась против виновных граждан. Обвинений без вины не бывает?

Павел Нетупский, специально для Фонтанки.ру