Миноритарные бои: мелких акционеров вытесняют

Несмотря на возражения экспертов, закон о «вытеснении» миноритарных акционеров, скорее всего, будет принят. Однако уже сейчас, используя совершенно законные схемы, многие компании, в том числе петербургские, успешно вытесняют владельцев малых пакетов акций. Конституционный Суд России признает такие схемы правильными.

Поправки к действующему Федеральному закону «Об акционерных обществах» были внесены группой депутатов более года назад и одобрены в первом чтении, но еще до принятия закона в окончательной форме президент России счел предложенную процедуру неконституционной. Новый вариант законопроекта, внесенный 18 апреля, немногим улучшает защиту прав миноритарных акционеров, однако сохраняет процедуру принуждения их продавать свою собственность.

В то же время действующий закон позволяет крупному акционеру вытеснить мелких путем проведения консолидации акций. В этом случае владелец, например, десяти акций, получает лишь одну большую. Те же, у кого меньше десяти акций, получают «рыночную» компенсацию. Конституционный Суд России уже рассматривал этот вопрос и не нашел в такой процедуре ущемление прав собственников.

Окно в Европу

Предложенный группой депутатов законопроект предусматривает право акционера или группы акционеров, купивших более 90 % акций компаний (в новой редакции – 95 %), требовать от остальных акционеров продажи принадлежащих им акций по рыночной цене, подтвержденной независимым оценщиком. С помощью этой процедуры авторы законопроекта хотят избавить крупные компании от гринмейла – недобросовестных действий других акционеров. Ведь не имея возможности влиять на управление компанией, владелец даже одной акции может создать для ее деятельности много проблем. Например, по иску одного из миноритарных акционеров в свое время была приостановлена реорганизация ОАО «Северо-Западный Телеком». Хотя практически ни разу руководству компаний не удалось доказать недобросовестность действий миноритариев.

Законопроект предусматривает возможность внесудебного выкупа акций, то есть лишения акционера его имущества. Если акционер не ответил на предложение о выкупе принадлежащих ему акций, то приобретатель имеет право обратиться к держателю реестра с требованием о списании с лицевого счета акций и зачислении их на лицевой счет приобретателя. При этом денежные средства в счет оплаты выкупаемых акций у миноритарного акционера депонируются на счет нотариуса. «Предлагаемые изменения предполагают действие в отношении акционеров механизмов, гарантирующих их право на получение своевременной и достоверной информации относительно решений, принимаемых при принудительном выкупе акций, а также принцип равенства как в случае выкупа акций по инициативе акционера - владельца крупного пакета, так по инициативе самих миноритариев, – считает депутат Владимир Плигин, один из авторов документа. – Законопроект учитывает опыт законодательного регулирования зарубежных стран (Германия, США, Англия), которое предусматривает механизмы лишения миноритарных акционеров принадлежащих им акций с выплатой их стоимости в случае концентрации крупного пакета акций у одного лица (группы лиц). При этом права акционеров-миноритариев не считаются ущемленными, поскольку такие акционеры получают соразмерное денежное возмещение, которое они могут использовать для реализации своего права на занятие предпринимательской и иной экономической деятельностью. Кроме того, аналогичный механизм (путем обязательной продажи) вытеснения миноритарных акционеров при приобретении 90-процентного пакета акций компании предусмотрен в директивах Европейского Союза».

Комитет Госдумы России по собственности, в целом одобрив предложения депутатов, не согласился с процедурой принуждения: «Целесообразным является предоставление акционерам права (но не обязывание их) продавать свои акции. В подавляющем большинстве случаев (при условии достаточно справедливой рыночной оценки выкупаемых акций) это было бы решением проблемы для многих акционерных обществ, которые рассматривают миноритариев как обузу. Представляется, что многие акционеры с удовольствием бы воспользовались таким правом. В реальных условиях вытеснение миноритариев из общества – это вопрос справедливости оценки выкупаемых акций».

Аналогичную позицию еще в сентябре 2004 года огласил Владимир Путин: «Собственность может отчуждаться в интересах акционерного общества, а не конкретного – пусть и крупнейшего – акционера». Ведь европейская практика говорит о выкупе акций самой компанией, а не отдельными ее акционерами, пусть даже и очень крупными.

Сколько стоит рубль

Основной спор возник именно о справедливости оценки выкупаемых акций. Даже сами авторы законопроекта признают, что «в настоящее время миноритарный акционер далеко не всегда может рассчитывать на справедливую цену – оценщик имеет возможность легко занизить цену акций в несколько раз по требованию (сговору) с лицом, заказывающим и оплачивающим оценку».

В новой редакции предлагается установить контроль за выкупной ценой и выбором оценщика со стороны Федеральной службы по финансовым рынкам. Кроме того, эта цена не может быть ниже той, по которой акции приобрел сам крупный акционер.
В этом случае никто не ограждает миноритария от сговора крупных владельцев (цена в договоре может быть существенно занижена). Скромная судебная практика подтверждает, что справедливой признается цена, многократно ниже реальной рыночной. Даже в случае, когда она определена оценщиком в отношении котируемых на фондовом рынке акций. Судьи очень редко имеют возможность вникнуть в суть отчета оценщика и все хитросплетения котировок ценных бумаг.

40 градусов по «Ливизу»

Процедура принудительного выкупа предусмотрена Федеральным законом «Об обществах с ограниченной ответственностью». Он допускает возможность исключения участников, которые грубо нарушают свои обязанности либо своими действиями (бездействием) делают невозможной деятельность общества или существенно ее затрудняет. Но только в судебном порядке. Как показывает практика, для исключения истцы должны представить очень весомые аргументы – доказать, что деятельность именно этих «товарищей» мешает работе компании. Например, вопрос о реорганизации компании может быть принято только при участии всех (участников) и только единогласно. Поэтому владелец доли даже в одну тысячную процента может заблокировать работу компании.

В такой ситуации в 1998 году оказались миноритарии ТОО «Ливиз» – Михаил Барышев и Геннадий Мосенков, которые открыто выступили против реорганизации компании. Торможение необходимой и даже обязательной реорганизации, скорее всего, было бы признано судом достаточным основанием для исключения указанных лиц. Но руководство завода решила эту проблему весьма радикально: уже 9 июля было созвано внеочередное собрание, исключившие непослушных из числа товарищей по мотиву «воспрепятствования ими деятельности товарищества». В суд на никто подавать не стал – спустя три дня на решающее собрание их просто не пустили.

Исключенные решили добиваться защиты своих прав в суде. Первый иск Михаил Барышев подал уже в 1999 году. Дело долго откладывалось из-за неявки ответчиков. Не дожидаясь судебного решения руководство завода применило «тяжелую артиллерию»: по настоянию руководства завода в отношении бывшего участника ТОО было возбуждено уголовное дело по статье 179 УК РФ (принуждение к совершению сделки). Михаил Барышев был помещен на принудительную амбулаторную психиатрическую экспертизу (помещен в психбольницу). Это привело к определенным результатам: большинство других истцов отказались от своих требований к водочному заводу. Суд общей юрисдикции отказал в иске акционеру.

Однако Геннадий Мосенков продолжил борьбу за свои права. После нескольких поражений Федеральный арбитражный суд Северо-Западного округа принял постановление в пользу истца: исключение г-на Мосенкова из состава товарищей было признано незаконным, а принятое решение о реорганизации – не имеющим юридической силы. Дело было возвращено на новое рассмотрение, но дело по существу окончательно пока не разрешено.

Последствия такого решения могут быть самые непредсказуемыми: ЗАО «Ливиз» юридически не существует, а устав ТОО «Ливиз» противоречит действующему законодательству. Юридически уже шесть лет нет полномочного генерального директора, а все заключенные им или по выданной им доверенностям сделки могут быть признаны недействительными. Судебная практика свидетельствует, что в такой ситуации арбитраж может принять решение и о ликвидации предприятия.

Павел Нетупский,
Специально для "Фонтанки"