ТАЙНУ «КУРСКА» МОЖНО КУПИТЬ ЗА 3 БУТЫЛКИ ВОДКИ ИЛИ ДАЖЕ ЗА 50 РУБЛЕЙ

Все привыкли к тому, что всю информацию по подлодке «Курск» мы получаем лишь из официальных источников. Существует специальный информационный канал, который выходит при поддержке правительства РФ, где публикуется та информация, которую надо знать гражданам России. Чтобы они не узнали того, чего им знать не надо, лишние источники информации стараются отсечь.

Например, на судоремонтный завод-82, где сейчас находится «Курск», пускают строго ограниченный круг журналистов и водят их там организованным стадом, под пристальным оком множества предупредительных мужчин. Эти сопровождающие, готовые ответить почти на все вопросы журналистов, допущенных на территорию СРЗ, могут быть одеты в форму или в «гражданку», но чем-то они очень схожи между собой...

Корреспондент газеты «Ваш Тайный Советник» посетил Росляковский СРЗ самостоятельно, без всякого разрешения и сопровождающих, и даже побывал на самом «Курске». И всего за три часа узнал намного больше того, что нам говорят официальные лица. Мы приводим его рассказ в том виде, в котором он напечатан в газете.

В Росляково я приехал в субботу, 27 октября. Из поселка увидеть док, в котором стоит «Курск», практически невозможно. Расположен он в бухточке, со всех сторон окруженной сопками. На каждой сопочке стоят армейские шатры, в которых живут и бдят за окружающей действительностью люди в форме. Близко я к ним не приближался, поэтому узнать, к какому роду войск принадлежат бдящие, не удалось. К самому доку можно попасть лишь через территорию завода, вход на который строго по пропускам. Но тому, кто прожил почти всю сознательную жизнь вблизи режимных объектов, известно, что на любой объект существует несколько входов и далеко не все они охраняются. Не оказался исключением и СРЗ-82 (полное название Федеральное государственное унитарное предприятие Судоремонтный завод N 82 Министерства обороны Российской Федерации). Потайную тропку на завод (которую, впрочем, можно назвать и дорогой – настолько она широка) мне указал местный житель школьного возраста. На вопрос: как можно пройти на завод без пропуска, школьник хитро прищурился и заявил: «50 рублей.»

Получив заверение, что деньги он получит, как только корреспондент окажется на территории режимного объекта, парнишка подумал и пошел вперед, кивнув «шпиону». Метров через 200 мы приблизились к забору. С обеих сторон к забору высотой около 1 метра 70 сантиметров, были предупредительно приставлены деревянные ящики. С другой стороны, насколько можно было рассмотреть в щели, было так же безлюдно, как и по пути до места, с которого начиналась режимная зона. Мы перелезли через забор и вышли к открытому складу металлопродукции.

Немного поплутав по территории завода недалеко от того места, где мы прошли на режимный объект, я понял, что по этой тропе действительно ходят часто: то тут, то там попадались резиновые изоляторы от кабелей, части обмоток от моторов (именно по этому пути с завода выносят цветной металл). Эту догадку подтвердил и проводник. К самому доку он не пошел, заявил, что у него дела, и ушел обратно. А я пошел в том направлении, которое указал парнишка.

Вскоре показался ПД-50 (плавдок-50). С открытого склада, где я в то время находился, лодки видно не было, но стало ясно, куда надо идти. Примерно через полчаса блужданий по территории завода вышел к доку. Навстречу то и дело попадались люди в офицерской форме, рабочие, моряки-срочники и даже патрули. Но никто не подошел к бродящему в непосредственной близости от «Курска» человеку в гражданской одежде и не поинтересовался: а чего это он тут бродит? Правда, дорогу на сам ПД-50 перегораживал двойной шлагбаум, а людей пропускали строго по пропускам. В сам док попасть было намного сложнее, чем на СРЗ, но и эта проблема оказалась вполне решаема.

Через час нахождения в непосредственной близости от дока я стал уже различать входящих и выходящих по их принадлежности к различным службам. Вот прошли взрывники в форме, вот работники прокуратуры (их отличают сильно осунувшиеся лица и неуверенная походка), вот прошагали сотрудники особого отдела, мазнув по мне взглядом, но не сделав попытки проверить документы. Реальный шанс попасть на лодку подсказали рабочие в фирменных фуфайках (фирменных, потому что на спине у них надпись крупными белыми буквами «ФГУП СРЗ-82»). К ним-то я и подошел.

Обсудив насущные проблемы по задержкам зарплаты и ценам, я поинтересовался возможностью пройти на «Курск». На возможные расспросы уже была заготовлена легенда: мол, служил на этой лодке когда-то. Но легенда не понадобилась - работяги переглянулись, и один из них заявил: «Три пузыря.»

Договорившись о месте встречи, я побежал обратно в поселок, купил в ближайшем магазине требуемое и вернулся обратно, опять никем не задержанный. Меня уже ждали, провели в ближайшую бытовку и передали фуфайку, брезентовые штаны, сапоги и каску. После того как я переоделся, мне дали засаленную книжечку, долженствующую символизировать пропуск, и повели к КПП. Невдалеке уже ожидали еще несколько человек, и, смешавшись с рабочими, я прошел через кордон.

Первое, на что обратил внимание, - это маскировочные сети, которыми укрыты винты лодки. И здесь меня ожидала первая новость, про которую не говорил никто из официальных лиц. РУЛИ «КУРСКА» УСТАНОВЛЕНЫ В КРАЙНЕЕ ПОЛОЖЕНИЕ ПОГРУЖЕНИЯ, С ПОВОРОТОМ ВПРАВО!!! Такое положение рулей может означать только одно – «Курск», шедший на перископной глубине, пытался избежать столкновения с чем-то или с кем-то, кого подводники увидели в перископ! Командир лодки Геннадий Лячин действительно был очень опытным подводником и не мог не понимать, что экстренное погружение на той глубине, на которой шел «Курск», очень опасно – ведь при таком положении рулей лодка уходит на глубину под большим дифферентом (угол наклона корпуса лодки) на нос. А в случае столкновения с дном под таким углом (около 45 градусов) сила инерции может сдвинуть вперед и сорвать с фундаментов столько оборудования, что вполне возможны серьезные повреждения множества коммуникаций (в частности и тех, по которым в цистерны балласта поступает забортная вода) внутри лодки и, как следствие, затопление тех отсеков лодки, где эти коммуникации проходят внутри отсеков. Именно это (об этом можно говорить с уверенностью после официального заявления генпрокурора Устинова о том, что отсеки 5, 5-бис и 6 оказались СУХИМИ, а значит, вода из передних отсеков, проникшая в лодку в результате повреждения прочного корпуса «Курска», не могла попасть в кормовые) произошло с 7-м, 8-м и 9-м отсеками. И именно потому, что затопление этих отсеков происходило неизмеримо медленнее, нежели от повреждения прочного корпуса лодки, оказавшиеся там подводники какое-то время были живы и даже пытались выйти на поверхность. Но раз рули все же были приведены в такое положение, то это может означать, что возможное столкновение с дном представлялось Лячину менее опасным, чем столкновение с чем-то на перископной глубине. Кроме того, управление рулями осуществляется таким образом, что автоматически при аварии они могут установиться только на положение «всплытие». И вряд ли в положение экстренного погружения их могли привести, задев чем-то при поднятии. На 10 - 20 градусов - пожалуй, но на полное...

В связи с этим сразу появляется множество вопросов: от столкновения с чем пытался уйти «Курск»? было ли само столкновение? почему подводники не попытались выровнять лодку ближе ко дну? взрыв в первом, торпедном, отсеке произошел от столкновения с дном или с чем-то еще? сколько жили подводники в кормовых отсеках и от чего они умерли (от угарного газа в результате пожара, от удушения, в результате закончившегося в 9-м отсеке кислорода, от затопления или... от голода)? Получим ли мы ответы на эти вопросы? Неизвестно. Одно ясно точно – вопросов могло быть гораздо меньше, если бы лодку поднимали вместе с первым отсеком...

Немного оправившись от первого впечатления, я почувствовал сильный запах разложения.

- Мы уже даже начинаем привыкать к этому запаху, - сообщил сопровождавший меня рабочий, - если к этому вообще возможно привыкнуть. Ты его даже здесь почуял, а представляешь, каково тем, кто там работает? «Скорая» здесь уже прописалась, - кивнул работяга на стоявшую на пирсе обычную машину «Скорой помощи». Увидев, что корреспондент понимающе кивнул, рабочий усмехнулся: – Не, тела вывозят в обычном рефрижераторе «КамАЗ» с двумя синими маячками на кабине. А они (медики) прокурорских откачивают, которые вылезают изнутри. Даже документы, которые достают с лодки, пропахли настолько, что их трудно держать в руках.

Как выяснилось впоследствии, тяжелее всего работать в 4-м отсеке. Это был жилой отсек, и здесь в момент аварии находилось довольно много подводников. И разрушений здесь очень много – тела подводников лежат вперемешку с оборудованием. Ребят достают буквально по кускам. В отличие от кормовых отсеков, где тела были более или менее целыми, в 4-м попадаются отдельные фрагменты тел. Увидевший это уже никогда не сможет этого забыть.

- Работать там можно лишь под изрядным «шофе», - опять комментирует рабочий (он постоянно находится рядом со мной, ведь надо же еще и вывести обратно), - на выпивших здесь смотрят сквозь пальцы.

Первое время я действительно ощущал запах алкоголя от всех, с кем общался. Но вскоре и сам принял на грудь. И что примечательно, совсем пьяных не видно. Видимо, водка уже не способна довести работающих на «Курске» до бессознательного состояния. И еще неизвестно, какими будут психологические последствия для тех, кто работал на «Курске». И не появится ли в современной психиатрии новый термин – «курский синдром»? Типа «афганского»...

Пробыв на доке около трех часов, я поспешил покинуть завод. И не потому, что «засекли» «особисты» - пить больше не мог, а без водки действительно жутко.

Еще одна новость, касающаяся «Курска», показалась на первый взгляд бредовой, несмотря на то, что сообщили ее в УБОП по Мурманской области: криминальные структуры всерьез намерены зарабатывать деньги на разделке «Курска». Но потом, по некотором размышлении, вынужден был признать, что не такая уж эта новость и бредовая.

Оказалось, что еще с лета этого года сотрудники УБОП по Мурманской области стали получать информацию о том, что некоторые криминальные группировки (как мурманские, так и питерские) стали искать подходы к возможности поучаствовать в разделке «Курска». Эту «тему» стали разрабатывать, и вскоре на свет божий выплыла довольно интересная информация. Говорят, что мурманский бизнесмен Лев Симеохин («Лёва»), известный не только в деловых, но и в криминальных кругах, стал активно искать подходы к государственным служащим, имеющим возможность оказать содействие в допуске на завод «Нерпа» (там будет разделываться «Курск») неких коммерческих организаций (коммерческие организации, интересы которых представлял Симеохин, занимаются разделкой и скупкой металлолома в Мурманской и Ленинградской областях).

Правда, активная деятельность Симеохина очень быстро сошла на нет, а сам Лёва вроде бы отстранился от «металлической» темы. Что и неудивительно – в скором времени в Мурманском областном суде начнутся слушания уголовного дела по обвинению Симеохина в целом ряде преступлений в сфере экономической деятельности (незаконное получение кредита, воспрепятствование предпринимательской деятельности и т. п.). Но, по мнению сотрудников УБОП, снижение активности еще не говорит о том, что криминальные структуры прекратили искать доступ к «Курску». Слишком уж большие деньги можно добыть на подлодке. Это и содержащая драгметаллы аппаратура (как показывает опыт, с любого объекта в нашей стране можно вынести все что угодно), и серебряные волноводы и контакты, и палладийсодержащие кассеты. Да и масса всякого лома цветмета. Тот, кому удастся «присосаться» к разделке «Курска», обретет просто золотое дно.

Из нескольких фирм, названия которых звучали в переговорах криминальных авторитетов с представителями госструктур, особенный интерес вызывает «Бизнес- сервис». Эта фирма практически монополизировала рынок скупки лома металла в Мурманской области. Она владеет сетью из около 60 пунктов приема цветмета в самых разных районах Кольского полуострова. Пункты этой фирмы не раз попадали в поле зрения правоохранительных органов – это и многочисленные нарушения правил приема цветного лома, и убийства сотрудников фирмы, и пожары. Но, несмотря на все нарушения и преступления, совершенные как сотрудниками фирмы, так и в отношении самих сотрудников, фирма постоянно остается «на плаву» и выпутывается из многочисленных неприятностей. Поневоле приходит мысль: а не поддерживают ли фирму те, кто может реально повлиять как на ход расследований, так и просто прекратить любые попытки закрыть фирму? Ведь, казалось бы, чего проще: закрыть все пункты приема цветного металла, и воровство этого самого металла резко пойдет вниз. Если некуда будет сдавать ворованное, то какой смысл воровать? Может, кому-то очень выгодно, чтобы воровство продолжалось?

Директор «Бизнес-сервиса» Андрей Горшков особым весом в определенных структурах не обладает. Но вот в его головном офисе, на бывшем заводе «Металлист» в промзоне Мурманска, обосновалась весьма интересная личность: Виктор Бугрин. Некоторые люди называют его преемником погибшего два года назад «смотрящего» по области Александра Чистякова (Чистя). (Погиб, кстати, Чистя при весьма странных обстоятельствах – его «Мерседес», собранный по спецзаказу в ФРГ, приспособленный под плохо действовавшую правую руку «авторитета», вдруг вылетел с дороги на повороте, где Чистяков проезжал по нескольку раз в день. И случилось это в то время, когда в определенных кругах всерьез заговорили о «коронации» смотрящего».) У Бугрина, уроженца города Оленегорска Мурманской области, по слухам, кличка Фигура. Сам он свою причастность к криминальным кругам напрочь отрицает. Является ли Бугрин Фигурой - это вопрос. Но корреспонденту «ТС» не раз приходилось слышать, что именно с назначением на должность «смотрящего» Фигуры большинство разборок в Мурманской области прекратилось. И если Бугрин - это и есть Фигура, то его близость именно к «Бизнес-сервису» наводит на мысли о том, что воровское сообщество считает на настоящий момент приоритетным направлением своей деятельности в Мурманской области покровительство именно тем фирмам, которые занимаются металлом. Вполне возможно, что аналитики преступного сообщества уже просчитали будущие выгоды от разделки «Курска». И нет никакого сомнения, что эти прибыли исчисляются миллионами долларов.

В общем, в то время как страна с замиранием сердца следит за опознанием каждого поднятого подводника, когда мы с нетерпением ждем обещанных результатов расследования причин гибели «Курска», кто-то уже делит прибыли от его разделки, готовясь заработать деньги на катастрофе. А кто-то судорожно пытается скрыть от общественности истинные причины аварии, лишь бы не лишиться теплого местечка.

Лично у меня после поездки в Мурманскую область окрепла уверенность в том, что высокие чины Министерства обороны и правительства РФ уже знают ИСТИННЫЕ причины гибели самой современной российской лодки.

«Ваш Тайный советник»