Совещание межпланетного обкома: консультации с внеземным разумом в «Петрополисе» Валерия Фокина

В Александринском театре прошла премьера научно-фантастического триллера Валерия Фокина «Петрополис», который выйдет в прокат 27 октября. Герой фильма — социальный психолог, стремящийся получить допуск к контакту с инопланетянами, уже несколько десятков лет незримо принимающими участие в жизни человечества и спасающими его от саморазрушения.

Название «Петрополис» отсылает к одному из важнейших фильмов в истории кинематографа, «Метрополису» Фрица Ланга 1927 года — его новаторским для того времени визуальным решением вдохновлялись несколько поколений режиссеров. Однако в данном случае вывеской, в которой изменили заглавную букву, все аллюзии и исчерпываются. Как выяснится ближе к финалу, «Петрополис» — это кодовое название плана, который люди предусмотрительно припасли на тот случай, если Контакт (так уважительно, с большой буквы он называется в субтитрах, переводящих речь иностранных персонажей) приобретет непредсказуемый характер. Именно этого весь фильм и опасается герой Антона Шагина, выходец из России, учившийся в Беркли и сделавший революционное открытие: разум внеземной цивилизации — коллективный.

Архаичные проблемы, волновавшие Ланга, вроде эксплуатации трудящихся, современных кинематографистов уже не беспокоят. По версии автора сценария Кирилла Фокина, главная проблема землян на текущий момент — военные конфликты и экологические неполадки. Глобальную экологическую катастрофу внеземные партнеры пока что умудряются сдерживать своими силами, но в том, что касается войн, пришельцы настоятельно рекомендуют местным жителям прикладывать побольше собственных усилий и тщательней работать со сторонами конфликта. «Обратите внимание на Йемен», — такую директиву внеземной разум озвучивает на одном из сеансов связи с людьми, который проходит в формате «совет директоров мира сего отчитывается перед межгалактическим обкомом». На такие аналогии наводит стилистика диалогов и интонации невидимой строгой женщины, которая, как автомобильный навигатор, зачитывает реплики внеземлян.

Чисто технически вход в контакт решен довольно остроумно, а главное, бюджетно: главы государств и представители международных организаций укладываются в спальные мешки с меховой опушкой на капюшоне и лежат так некоторое время (пока очки не припорошит падающим сверху снегом, а мех не заиндевеет). После этого контактеры волшебным образом покидают мешки и, уже стоя с высоко поднятой головой, начинают переговоры с внеземным разумом, а по окончании, снова очнувшись в мешках, достают термосы с чем-то горяченьким и отдуваются, как после бани. Выглядит процедура для людей немного унизительно, неудивительно, что заместительница генсека ООН (Лиза Мартинес), описывая характер коммуникации, использует оборот «они нас имеют».

Поскольку земная ситуация никак не хочет улучшаться, на втором сеансе связи космический обком спускает категорическую директиву с предложением «немедленного объединения человечества», которое должно стереть границы, распустить армии и все запасы оружия массового уничтожения. Не хочется расстраивать инопланетных политтехнологов, но они не первые, кому такой блестящий план приходит в голову: бестолковые людишки мечтают о чем-то подобном довольно давно, но никак не могут реализовать это на практике. А конкретного технического задания, «дорожной карты» с подробно расписанными шагами даже коллективный инопланетный разум разработать не в состоянии.

Аскетичная визуальная эстетика «Петрополиса» (чьи создатели, увы, не располагали финансами, сопоставимыми с гигантским бюджетом «Метрополиса») навевает ассоциации с популярной компьютерной игрой Heavy Rain: такая же сумрачная цветовая гамма с преобладанием асфальтовых и свинцовых оттенков, такие же прямоугольные дома со стеклами во всю стену, такое же скорбно-ошарашенное выражение, преобладающее на лице героя. В один из самых тяжелых эмоциональных моментов сходство с Heavy Rain довершает красивый серебристый дождь, поливающий безутешные спины героя и его жены (Юлия Снигирь), переживших личную трагедию.

Правда, «Петрополису» иногда не хватает геймпада, который бы заставил персонажей шевелиться чуть поживее, особенно в первой половине фильма, когда герой еще только мечтает о заветном Контакте, а контактирует преимущественно с горячо любимой женой. Он переживает, что приходится ее обманывать и не говорить всей правды: инопланетяне давно присутствуют в жизни людей (в свое время помогли закончить холодную войну и предотвратить третью мировую). «Все человечество — одна обманутая жена!» — в сердцах восклицает герой, озабоченный проблемой, как же все-таки аккуратно уведомить людей, что сами они давно уже не справляются с разумной организацией жизни на планете, а находятся под покровительством «высших сил» из дальнего космоса. Впрочем, конкретная обманутая жена ученого до поры до времени чувствует себя прекрасно, улыбается ослепительной и ничего не выражающей рекламной улыбкой, а на попытки мрачного мужа осторожно поделиться с ней своими научными заботами реагирует одной из своих любимых реплик: «Что за чушь ты несешь!»

Главный месседж «Петрополиса» — хоть и преподнесенная наивным способом, но в сущности правильная мысль о том, что человечеству не помешало бы поменьше эгоизма и побольше коллективизма, да и вообще стоило бы сильно задуматься о своем поведении, раз уж даже его политическая элита не способна адекватно реагировать на возникающие проблемы и кризисы. Надежда на то, что людей удастся каким-то образом вразумить, выглядит весьма зыбкой: все человеческое легкомыслие наглядно демонстрирует сцена в начале «Петрополиса», где герой обжимается с будущей женой на вечеринке, а фоном проходит телерепортаж о теракте 11 сентября, на который никто из веселящихся гостей не обращает внимания.

Тем не менее, утешительный финал картины можно с некоторой натяжкой назвать своего рода хэппи-эндом: он сделан примерно по тому же сентиментальному принципу, что и в «Солярисе» Андрея Тарковского, придуманная которым уютная концовка отдельно взбесила автора литературного первоисточника Станислава Лема. К счастью, у «Петрополиса» никакого культового и авторитетного первоисточника нет, поэтому желание авторов закончить свое повествование на умиротворяющей ноте не вызывает раздражения, скорее, наоборот: приятно думать, что какими бы катастрофами ни грозила неспособность человечества к цивилизованному диалогу с пришельцами, Дворцовая площадь в любом случае уцелеет.

Лидия Маслова, специально для «Фонтанки.ру»