Дмитрий Тренин о референдумах: Решимость отвечать на удары у российского руководства есть

После слаженных сообщений о предстоящих референдумах глав ЛДНР, Херсонской и Запорожской областей о вхождении в состав России социальные сети полны прогнозов об изменении хода событий на Украине и ожиданий выступления Владимира Путина по этому поводу. Чего нам ждать в ближайшее время, «Фонтанка» спросила у политолога Дмитрия Тренина.

— Дмитрий Витальевич, главы ДНР, ЛНР и Херсонской и Запорожской областей объявили о решении провести референдумы о вхождении в состав России. Теоретически сегодня можно ожидать реакции российской власти на предложение по их проведению. Каким оно будет, на ваш взгляд, и почему?

— Я не буду гадать, что именно скажет глава государства. На украинском направлении, однако, очевидно происходят принципиальные перемены. Летом президент сказал: «Мы ещё не начинали». Сейчас многие вещи приходят в движение. Появляется новая геополитическая реальность, возникает новая политическая и юридическая реальность в России.

— Что произойдет в случае проведения референдумов и в случае их признания в России? Чего ожидать?

— Если результатом референдумов будут просьбы о присоединении Донецкой и Луганской народных республик (ДНР, ЛНР), Херсонской и большей части Запорожской области к России, то эти территории будут включены в состав России, а их граждане станут гражданами РФ — по крымской модели 2014 года. Украина и Запад предсказуемо объявят референдумы фарсом, а присоединение — аннексией, но это ничего не изменит. Изменится, однако, характер конфликта на Украине. Для России это уже будет защита своей территории и своего народа со всеми вытекающими военными, юридическими и международными последствиями.

— Вы говорите о последствиях как о переходе от СВО (специальная военная операция) к слову, которое нельзя называть?

— «Последствия» могут означать дальнейшую эскалацию военных действий, если США и дальше будут идти по этому пути. Можно говорить, что Россия проводит на Украине спецоперацию, но сама Украина давно ведёт тотальную войну против России, в которую всё глубже вовлекаются США и их основные союзники. В этом смысле война на Украине давно идёт.

— Общественные советы вовлеченных в СВО регионов уверены, что жители полностью поддержат вхождение в состав России. Это на самом деле так? Например, в Херсоне, в отличие от ЛДНР, связь с Россией длится всего полгода.

— Я не располагаю социологией, но думаю, что те жители Херсонской и Запорожской областей, которые лояльны Киеву, в основной массе давно покинули эти территории. Остались, вероятно, преимущественно пророссийски и нейтрально настроенные.

— Власти трех регионов заявляют о 100-процентной готовности к проведению референдума. Они готовились заранее или уверены, что успеют все организовать к 23 сентября? Сегодня назвали возможные даты предстоящих референдумов — 23–27 сентября?

— Всё будет реализовано в самые короткие сроки.

— Представители власти ДНР говорят, что Донбасс не интересует мнение Запада о предстоящих референдумах, но одобрение стран ШОС и БРИКС важно. Получат ли они его, на ваш взгляд, если на встрече стран ШОС в Узбекистане премьер Индии сказал, что сейчас не время для войн?

— Я не думаю, что Китай, Индия, Бразилия и другие страны БРИКС и ШОС (включая в этом случае страны СНГ) признают результаты референдумов и их последствия. Оснований так считать нет. Но я также не думаю, что они осудят их проведение и присоединятся к новым западным санкциям, которые по этому случаю непременно последуют.

— ЛНР планирует пригласить на референдум наблюдателей из непредвзято относящихся к республике стран. Что это за страны (кроме Белоруссии)?

— У ЛНР есть дипломатические отношения, например, с Южной Осетией и Абхазией. Вряд ли президент Белоруссии Александр Лукашенко пошлёт своих наблюдателей.

— Пушилин (глава ДНР) заявляет, что референдум в Донбассе является спасительным политическим решением, которое обезопасит его граждан. Маргарита Симоньян по сути расшифровывает слова главы ДНР, она говорит, что если ДНР и ЛНР будут присоединены к России по результатам референдумов, атаки на эти регионы станут атаками на Россию. И СВО станет полноценной войной Украины и стоящего за ней альянса НАТО против России. То есть нам говорят, что продолжением СВО после референдумов станет война с НАТО уже как самозащита?

— Ситуация на Украине в последние месяцы продолжала эскалировать в результате всё более широкой и действенной помощи Киеву со стороны Запада. Сейчас мы наблюдаем ответ на эти действия. После того как какая-то территория войдёт в состав России, удары по ней и ее жителям будут рассматриваться как нападение на Россию. Решимость отвечать на такие удары у российского руководства есть.

— Но ракетным и артиллерийским обстрелам подвергаются российские территории Белгородской, Брянской, Воронежской, Курской областей, снаряды летят в Крым, Краснодарский край, Ростовскую область...

— Конфликт на Украине уже давно стал опосредованной войной между Россией и НАТО. Запад при этом постоянно тестирует российские красные линии и стремится отодвинуть их подальше. Грань между опосредованным и непосредственным участием США в войне в результате этого истончилась и вскоре может совсем исчезнуть. Эта ситуация может напоминать корейскую (1950–1953) и вьетнамскую (1965–1973) войны, но с важным дополнением: военные действия идут не на периферии, а в регионе, жизненно важном для безопасности России.

— В ЛНР сообщают, что после объявления о проведении референдумов со стороны вооруженных сил Украины (ВСУ) обстрелы стали активнее, и объясняют это тем, что Украина боится юридического оформления вхождения ЛНР в состав России, тогда Западу Донбасс будет «не по зубам». Это действительно так?

— Действия России, когда она включит новые территории в свой состав, поставят Запад перед дилеммой: идти вперёд к прямому столкновению России и НАТО с возможностью применения ядерного оружия — или к остановке конфликта на нынешних рубежах.

— Если официального заявления Кремля по референдумам не будет, что может означать стремление провести их?

— Мне трудно такое представить в нынешних условиях. Непохоже, чтобы просто вышли погулять-поблефовать. Такое поведение обычно плохо заканчивается.

— Можно ли воспринимать референдумы как легитимацию присутствия России в ЛДНР, Херсоне, Запорожской области и характеризовать их как опрос — без юридических действий?

— Я не понимаю смысла «опроса» в нынешних условиях. Российские войска находятся там в результате начала СВО — вот вся необходимая для них легитимация. А легитимации присутствия со стороны Украины и Запада сейчас не может быть никакой.

— Дмитрий Медведев после недельного молчания написал, что референдумы в ЛДНР «полностью меняют вектор развития России на десятилетия. И не только нашей страны. Поскольку после их проведения и принятия новых территорий в состав России геополитическая трансформация в мире приобретёт необратимый характер». А разве это не подразумевалось с самого начала СВО?

— Насколько можно судить по открытым источникам, СВО предполагалась как сравнительно ограниченная операция России на Украине, основной целью которой являлось укрепление безопасности РФ и защита Донбасса. По факту мы имеем опосредованную войну с НАТО во главе с США. Эта ситуация требует совершенно другого масштаба и интенсивности усилий, и не только на театре военных действий. Исход конфликта такого уровня, безусловно, будет иметь огромное значение для мировой ситуации и будущего России.

— Почему на Западе идеи референдума считают шантажом со стороны России? Они думают, что Россия, как в 2014 году, оставит Донбасс в неопределенном статусе после СВО? Или уверены, что последнее слово будет не за Россией?

— На Западе прониклись идеей нанесения стратегического поражения России, выбивания ее из числа крупных мировых игроков — с тем чтобы, лишив Китай основного союзника, нанести вторым ударом поражение Пекину и тем самым продлив на всю обозримую перспективу глобальное доминирование США.

— После слов Путина «мы еще ничего не начинали» не говорят ли слаженные сообщения о референдумах в регионах, что вот-вот начнутся более активные боевые действия?

— Путин сказал в Самарканде: посмотрим, чем закончится украинское контрнаступление. У него наверняка есть свои соображения на этот счёт.

Беседовала Ирина Багликова, «Фонтанка.ру»