"Приезжай, я вся горю". Почему тушить Сибирь экономически невыгодно, и так ли неправ губернатор Усс (фото, видео)

Леса в Сибири ещё горят, а МЧС уже обвинило в бездействии местные власти, Генпрокуратура заявила об искажении статистики, Следком возбудил дело о халатности. Звезды и политики на разный манер проходятся по губернатору Красноярского края Уссу и его подчиненным, из выступлений которых запомнили лишь, что якобы тушить огонь экономически невыгодно и даже вредно.

Тушить масштабные пожары за тысячи километров от ближайшей цивилизации действительно дорого и бессмысленно, даже все силы Минобороны и МЧС полностью погасить пылающую Сибирь не в состоянии, — справится лишь сама мать-природа с началом дождей, говорят эксперты «Фонтанки».

Но при этом ситуацию не назовешь обычной. Мощная система охраны лесов рухнула с развалом Советского союза и окончательно деградировала при новом Лесном кодексе. В лесах редко встретишь лесников, противопожарные меры никто не предпринимает, тайга отдана на откуп арендаторам и природным вредителям: сибирскому шелкопряду с уссурийским полиграфом, – которые уничтожают ее сотнями тысяч гектаров в год. Все это грозит глобальной катастрофой, предвестниками которой и стали пожары 2019 года.

Сибирские города погрузились в дымку с запахом гари в середине июля, вскоре она добралась до Урала, а затем и Поволжья, синоптики принялись всерьез оценивать перспективы прихода дыма в Москву. 22 июля власти Красноярского края уверяли, что ситуация опасности не представляет, а тушить в труднодоступных местах экономически нецелесообразно, ведь «прогнозируемые затраты на борьбу с огнем в разы, иногда в десятки раз больше, чем возможный ущерб» и предложили подождать дожди. А 29 июля губернатор края Александр Усс на встрече с участниками молодежного форума «Бирюса 2019» развил мысль до того, что тушение и вовсе бессмысленный и опасный процесс.

Глава региона заявил, что нынче территория, которая пройдена огнем, сопоставима с прошлогодней – в этом году «даже чуть-чуть поменьше», а драматизация темы лесных пожаров связана с уровнем дыма: «не больше горит, а даже меньше, а ветер в течение 10 дней с севера».

Усс пояснил, что в регионе есть две категории территорий: зона контроля и зона охраны. В зоне контроля, по его словам, пожары «по определению не тушатся» – там они возникают регулярно из-за грозовой активности. «Это было и 100, и 200, и 300, и 500 лет тому назад. И это обычное природное явление, бороться с которым бессмысленно, а может, даже и вредно», — заявил губернатор.

Ответ губернатора, почему тушить нет смысла:

Жителей мегаполисов в дыму такое объяснение не устроило, и народное возмущение выплеснулось в сеть, к нему подключились знаменитости, вплоть до Леонардо Ди Каприо. Предложил помощь президент США Дональд Трамп. Федеральные власти признали тяжесть сложившейся ситуации, а МЧС и ФБУ «Авиалесоохрана» выделили дополнительные силы для борьбы с лесными пожарами. К тушению подключилась армейская авиация. При этом опрошенные «Фонтанкой» эксперты увидели в словах губернатора как и спорные факты, так и здравое зерно.

Горит не больше, чем обычно. Но и год еще не кончился

Подводить итоги и сравнивать с прошлыми годами все же преждевременно. Площадь лесных пожаров в Сибири регулярно растет, и к 9 августа за сутки огонь распространился только в Красноярском крае более чем на 100 тысяч га. По данным регионального «Лесопожарного центра» на утро пятницы, горели более 971,8 тысячи га. В Иркутской области огнем охвачено около 706 тысяч га, сообщили в региональном правительстве. Кроме того, по данным Авиалесоохраны, в Бурятии и Забайкалье горит около 125 тысяч га леса. Еще 943 тысяч га охвачено огнем в Якутии. Всего с начала 2019 года, по информации Авиалесоохраны, огонь прошел более 6,1 млн га леса в Сибири и Якутии.

По данным Гринпис, выгорело более 13 млн га деревьев. Летние пожары 2019 года уже стали самыми масштабными за всю современную историю наблюдений в России. Но с этими оценками экологов не согласны ученые.

Но «ожидание дождя вместо принятия активных мер по тушению лесных пожаров ничего хорошего не принесет», – говорит Евгений Кузнецов, завкафедрой лесоводства петербургского Лесотехнического университета. «Ведь эффективность тушения лесного пожара напрямую зависит от времени, прошедшего после обнаружения очага возгорания и до начала тушения. Площадь пожара будет увеличиваться в геометрической прогрессии. Если же «ухватить» возгорание в самом начале, то может хватить и ведра воды, чтобы загасить очаг и не дать ему перерасти в настоящий лесной пожар. Ожидание дождя может лишь усугубить ситуацию», – считает он.

Лес – это не только деревья, что случается после пожара с его обитателями?

Данных о погибших и пострадавших от огня животных официальные отчеты не приводят — формально мы теряем только гектары леса. По оценкам российского отделения Гринпис, от масштабных природных пожаров в Красноярском крае могли пострадать около 13 тысяч обитателей.

Экологи использовали данные из указов, в которых определены ареалы обитания разных видов фауны. Их наложили на горящие районы края: Абанский, Богучанский, Енисейский, Кежемский и Эвенкийский. Так, было подсчитано, что могли пострадать более 5,5 тысячи соболей, 2,7 тысячи диких северных оленей, 1,5 тысячи лосей и 300 медведей.

Доцент кафедры охотоведения и биоэкологии Иркутского государственного аграрного университета Александр Кондратов добавляет: в основном от пожара могли сбежать крупные хищники и копытные, чаще гибнут птенцы, недоросли и некоторые взрослые птицы. Представители семейства куньих, как правило, прячутся от огня и в итоге умирают от дыма.

«При лесном пожаре, конечно, страдают не только деревья и растительность, но и все обитатели. Это и звери, и птицы, и насекомые. Если пожар небольшой и скорость его распространения невелика, имеющие возможность сбежать представители фауны откочуют в соседние участки, но, конечно, не все. Сгорят муравейники, будет сокращена кормовая база. А в случае верхового пожара, распространяющегося со скоростью курьерского поезда, спасения не будет никому», – объяснил Евгений Кузнецов.

Кто виноват?

Федеральные органы власти обвинили во всем местных чиновников. В МЧС России заявили, что в регионы Сибири доводились прогнозы Росгидромета, Рослесхоза. Но там не смогли принять достаточных мер для недопущения возгораний и ликвидации их очагов. В Красноярский край отправили следователей и криминалистов. Распоряжение лично дал председатель СК России Александр Бастрыкин. Было возбуждено уголовное дело по ч. 1.1 ст. 293 УК РФ (халатность) по факту пожаров в Красноярском крае. По версии следствия, должностные лица Минлесхоза не приняли мер для тушения пожаров в марте-августе 2019 года.

Обыски и изъятие документов прошли в самом ведомстве, региональном управлении МЧС России и КГАУ «Лесопожарный центр».

Позже представитель Генпрокуратуры РФ Александр Куренной заявил, что в Иркутской области выявлены факты поджога леса: cудя по всему, пожарами прикрывали незаконные рубки. Что не исключает появления новых уголовных дел.

Евгений Кузнецов считает, что главная вина в пожарах лежит на федеральных властях, тех, кто уничтожил прежнюю систему лесного хозяйства и, лишь когда клюнул «жареный петух», вспомнил о необходимости возрождения Авиалесоохраны, модернизации пожарно-химических станций, обучения лесных пожарных.

Новый Лесной кодекс фактически разрушил систему централизованной охраны лесов от пожаров, которая действовала в стране многие годы. Сегодня финансирование выделяется не на профилактику лесных пожаров, а на их тушение, что привело к существенному понижению уровня охраны.

«Годами у нас накапливалась проблема с ведением лесосек – участков, предназначенных к вырубке. Большинство арендаторов их не делает. На местах добычи откровенный беспорядок— все порубочные остатки не утилизируются, а складируются прямо там. Из-за этого многие пожары начинаются в старых вырубках», – рассказал Алексей Борисевич.

Кроме того, по его словам, нет нормальной инфраструктуры проезжих дорог, по которым можно было бы быстро добраться до пожара и потушить его подручными средствами. Раньше до старых рубок были дороги, но теперь как по ним проехать, никто не знает и никто за ними не следит.

Идет тотальное недофинансирование лесного хозяйства со стороны федерального центра, рассказал Сергей Верховцев, проректор по науке Сибирского федерального университета.

Например, деньги на борьбу с пожарами выделяются не на их профилактику, а на тушение, причем не в полном объеме. Сначала региональная власть должна предпринимать меры за свои средства, а потом получить компенсацию. В Красноярском крае на это уходит в год около 3 млрд рублей, из которых возвращается лишь треть.

Более чем в 10 раз сократилась численность лесников. Их практически не встретить в лесах, – говорит Александр Онучин, директор Института леса им. В.Н.Сукачева Сибирского отделения Академии наук РФ.

«Я в прошлом работал на Байкале и всегда, когда заезжал в лес, меня встречали на входе лесники. Они спрашивали: «А вы отметились? А вы инструкцию, как себя вести в лесу, получили?» Сейчас я приезжаю в лес и пытаюсь найти лесничество. А туда даже дорожка заметена, видно, что никого там нет. Говорят, сидит бабка старенькая, у неё у сестры 40 дней. Она уехала, и две недели её уже нет. Да и показать она ничего не сможет – из конторы не выходит. Вот такие лесники у нас сейчас».

«В регионах низкая зарплата сотрудников лесного хозяйства, старая техника и недостаток ГСМ, даже раций не хватает, если уж на то пошло. И, конечно, это слабость обустройства лесов от пожара. Мы говорим: у нас все лесные культуры должны быть опаханы, должны быть проложены противопожарные полосы и разрывы. Например, стоит сосна, километр шириной, потом должно быть 200 метров посажена береза. Не хватает у нас денег даже на посадку сосны, тем более на березы, чтобы эти полосы сдерживали пожар. Денег хватает только на прокладку противопожарных полос, но это минимум того, что можно сделать», – рассказал Верховцев.

Кроме того, сказываются и климатические изменения и нашествие вредителей.

«У нас все чаще формируется устойчивый антициклон на территории Сибири, и его центр сдвигается к Западной Сибири, из-за чего происходит заброс дыма в города. Наблюдается потепление, из-за которого период пожароопасного сезона увеличился на 2-3 недели за последние 50-70 лет наблюдений, – отметил Верховцев. – И у нас есть большое количество зеленых насаждений, поврежденных и погибших от вредителей: сибирского шелкопряда и уссурийского полиграфа. Это 250 тысяч гектаров мертвого леса и еще порядка 800 тыс. гектаров поврежденного, который может загореться».

Что делать?

Опрошенные «Фонтанкой» эксперты уверяют: пожары в Сибири закончатся в ближайшие несколько недель, – в 20 числах августа ожидается устойчивая дождливая погода. Восстановление лесов до исходного состояния займет жизнь не одного поколения человека. Для осинового леса это 50-60 лет, для сосны и лиственницы 100-120 лет. Для кедра – 280-300 лет. Как избежать такой большой гибели лесов, уже начали думать в правительстве.

Премьер-министр Дмитрий Медведев поручил пересмотреть те самые «зоны контроля», чтобы не только исключить опасность лесных пожаров для населенных пунктов, но и предотвратить их задымление. Руководитель противопожарного проекта «Гринпис» Григорий Куксин считает это половинчатым решением без дополнительного финансирования.

Как заявил врио главы Федерального агентства лесного хозяйства (Рослесхоз) Михаил Клинов в интервью «Коммерсанту», ежегодно тратится приблизительно 7 млрд руб на предупреждение, профилактику и тушение лесных пожаров. Экологи считают, что эту сумму надо увеличить в десять раз.

«Иначе мы бедным регионам, у которых и так денег не хватало, предложим тушить в два раза больше, а денег не дадим. И это останется сотрясением воздуха, – резюмировал Куксин. – Если мы хотим тушить пожары в зонах контроля, значит финансирование, по расчетам экспертов, надо увеличивать в десять раз. Это и будет уровень, на котором с них можно будет начать серьезно спрашивать за пожары».

Илья Казаков, «Фонтанка.ру»