Бенефис Дианы Вишневой, посвященный 15-летию ее творческой деятельности, менее всего был похож на подведение итогов. Наоборот, это рывок к новому: Вишнева начала свой вечер с сенсационной премьеры – «Лабиринта» Марты Грэм, родоначальницы американского танца модерн, произведения которой никогда прежде не ставились в России.
Диана верна себе: не порывая с классикой, она постоянно расширяет свои возможности, включая в круг своих интересов художественные сферы, небывалые для русской академической балерины. Марта Грэм – это то, что во всем мире называется не балетом, но «танцем», и что балету в достаточной мере противостоит. Здесь другой принцип движения и другое осмысление человеческого тела. Даже облик танцовщицы здесь совсем не такой, как в балете: она в платье до пят, движения ее резки, пластика заведомо косноязычна, и все усилия в танце выставлены напоказ. Это другой пласт культуры – обратная сторона Луны; танец модерн поглощен проблематикой, от которой балет остался в стороне. Он возник в те годы, когда Запад уже переварил опыт экспрессионизма и осваивал искушения Фрейда, он – дитя ХХ века со всеми его изломами.
Выбранный Дианой 14-минутный спектакль принадлежит античному циклу Грэм. И это античность темная, мистическая. Речь о том самом критском лабиринте с Минотавром – только никакого Тесея там нет: Ариадна с чудовищем наедине, и это поединок женщины с таинственной мужской силой, материализация смутных эротических страхов. Название («Errand into the Maze», обычно переводимое как «С вестью в лабиринт») на самом деле двусмысленно и может означать что-то вроде «командировки в путаный мир обманных фантазий». (В скобках скажу, что Минотавр придуман хореографом гениально и совсем просто: поперек шеи он держит палку, руки, зацепленные за нее и поднятые вверх, как страшные рога, в то же время остаются мужскими руками.)
Выбор Дианы парадоксален – у нее, казалось бы, совсем другая фактура: Грэм – высокая и суровая, а Диана миниатюрная и нежная; наконец, героиня танца модерн - всегда взрослая женщина с грузом прожитого, с напором жизненных испытаний и терзающим ее естеством, а Диана – это всё-таки вечно юный девичий образ. Тем не менее, Диана за это взялась – со свойственным ей бесстрашием – и овладела языком грэмовской Ариадны.
Кроме «Лабиринта» Вишнева выходила на сцену всего в трех номерах, не стремясь заполнить собой всё пространство и время, зато прочерчивая ясный эстетический сюжет. Набор этот был продуман и содержателен, причем классика в нем демонстративно отсутствовала: Вишнева показывала диапазон именно неклассических форм, их многогранность и их развитие. А также развитие в них эротической темы – только не от слова «эротика», а от слова «Эрос». Кроме Марты Грэм – неоромантическая «Дама с камелиями» Ноймайера.
А также телесные гимны современного американского хореографа Дуайта Родена из балета «Повороты любви», которые, как и в своей программе «Красота в движении», Вишнева танцевала с роскошным Десмондом Ричардсоном, афроамериканским виртуозом. Поразительно, но здесь играл не контраст, а подобие: рядом с ним, черным атлетом, хрупкая Диана становилась материальной и даже мощной – еще одна неожиданная возможность, еще один из ее артистических векторов.
Венчал бенефис легендарный дуэт с поцелуем из балета «Парк», который Прельжокаж поставил о высвобождении табуированной женской страстности и из которого Диана извлекает несколько иную тему – тему любви, обрушившейся на женщину. A propos скажу, что знаменитый Владимир Малахов, худрук берлинской Staatsoper, которого журналисты называли первым танцовщиком мира, в этом дуэте показался мне менее ярким, чем даже молодые мариинские артисты. В нем больше мальчишеского, чем мужского; рядом с Вишневой, охваченной любовным пламенем, он был безгласен и бесцветен, и смысл дуэта – тем более вырванного из контекста – был у него абсолютно не прояснен.
Итак, многогранные повороты любви и крутые повороты эстетики – вот две темы, которые занимают Вишневу в последние годы. Тут нужно еще сказать, что Вишнева – быть может, самая свободная из российских балерин, но свободу она осуществляет в очень культурных, эстетически осмысленных формах. Приглашенными участниками программы были серьезные артисты: уже названные Владимир Малахов, Дезмонд Ричардсон, Светлана Лунькина из Большого, Бен Шультц, впечатляющий Минотавр из труппы Марты Грэм, и солисты Мариинки. И среди этих звезд – девочка Ольга Смирнова, талантливая ученица выпускного класса Вагановской академии (с партнером – тоже выпускником). Пожалуй, такое случилось впервые – обычно подобный патронат не в ходу у бенефицианток, их по понятным причинам не прельщает соседство юных. Диана же сама юна духом, и жест ее выглядит совсем естественным. И, думается, празднуя юбилей творческого пути, она захотела коснуться его начала – и сделала это изящно и остроумно: не имея тяги снова вступать в ту же реку, она не возвращается к ранним ролям, но выводит на сцену новую девочку, расцветающее дарование другого темперамента, другого типа, но в том же самом состоянии открытости будущему, в каком была сама Диана, когда начинала блистать – в таком же выпускном классе.
И этот жест оказывается более чем содержательным – во-первых, потому что показывает ту колоссальную дистанцию, которую прошла Вишнева за эти пятнадцать лет, во-вторых, потому, что этим в бенефис вводится благородная тема: оммаж педагогу, поклон состоявшейся балерины своему учителю. Ведь многообещающая вагановка Смирнова – воспитанница той самой Людмилы Ковалевой, которая учила и Диану.
Инна Скляревская,
«Фонтанка.ру»
Фото: пресс-служба Мариинского театра/ Наташа Разина.
О других театральных событиях в Петербурге читайте в рубрике «Театры»
