ПоделитьсяМосковский школьный учитель привез два своих девятых класса в Петербург, к Пушкину, на Мойку. В этом не было бы ничего удивительного, если бы этим учителем не оказался Дмитрий Быков – один из самых известных писателей, лауреат множества литературных премий, романист и поэт, публицист и колумнист, теле- и радиоведущий. В нашем городе он успел представить новый журнал «Что читать» (там он главный редактор), свою книгу о Булате Окуджаве, а также ответить на вопросы обозревателя «Фонтанки».
- Дмитрий Львович, так уж выходит, что каждый Ваш роман замечен читателями и литературными премиями не обижен…
- Не обижен.
- Да, но нельзя же нравиться всем! Невольно вопрос возникает: напишет ли Быков что-нибудь такое, что вызовет всеобщее недовольство?
- Премии - вещь непринципиальная и относительная. Денег там больших нет (если не считать «Большой книги»), копоти и нервов предостаточно. И вообще, романов сейчас пишется очень мало, а премий литературных очень много. Поэтому практически нет такого романа, даже самого плохого, которому бы какая-нибудь вшивенькая премия не обломилась. А все потом выносят на обложку: «Лауреат того-то и того-то».
- Что Вы сейчас пишете?
- Роман «Остромов, или Ученик чародея». Прототип главного героя реальный - некий питерский Остап Бендер, что выдавал себя за великого магистра, потомка Наполеона, собирал деньги на реинкарнацию Клеопатры. Собрал в Питере в 1926 году немало людей из бывших дворян, создал секту. В общем, грубо шарлатанил, а потом в один прекрасный момент всех сдал. Но ожидания его были обмануты, потому что советская власть была мудра и посадила еще и его самого. Роман смешной, потому что герой - Бендер, но вообще очень грустный, потому что люди, кого он посадил, были добрые и несчастные, и они очень страдали. В каком-то смысле это - антикризисный роман. Жили в Питере люди достойные, благородные, все у них было хорошо, а потом всего лишились. И на фоне того, что пережили, наш с вами нынешний кризис, в общем, туфта. Это настолько грустная история, что после знакомства с ней просто нельзя не почувствовать себя счастливым.
- Так, может быть, хоть этот Ваш роман не вызовет всеобщего умиления!
- Скорей всего, возненавидят мою книгу об Окуджаве, которая только что вышла. Все будут сравнивать с Пастернаком (Быков - автор книги «Пастернак» в серии ЖЗЛ. – прим. авт.) и скажут: «Вот, про Пастернака ты смог, а здесь облажался!». Потому что Окуджава у каждого свой, очень интимный, любой текст о нем воспринимается как посягательство: «Эта ваша трактовка меня оскорбляет, а так он не думал, а здесь вы его не поняли…». Любители Окуджавы - это довольно закрытый, почти сектантский темперамент, притом среди них есть превосходные люди... По крайней мере, книга вызовет живой интерес к проблемам российской истории. Я еще и про Маяковского напишу…
Что касается ропота и неодобрения, то спешу процитировать одного из моих любимых журналистов, Сергея Доренко: «Такие, как мы, увеличивают количество любви в мире: одни любят нас, другие любят нас ненавидеть». Я бы очень хотел, чтобы каждая моя книга увеличивала количество любви в мире.
- Дмитрий, следите ли Вы за тем, что происходит на нашем телевидении? Такое ощущение, что в кризис оно немного ожило, что дышать в коридорах Останкино стало полегче…
- Я на ТВ не работал никогда, даже когда вел программу «Времечко», то работал отдельно – у нас была своя компания, у меня не было даже пропуска в «Останкино». За ТВ особо не слежу, у меня дома нет телевизора, но вполне допускаю, что нынче там дышать стало полегче. Это такая русская особенность: всякий раз, когда происходит большой катаклизм, дышать становится легче. Потому что у власти появляются другие заботы, кроме как давить ТВ и прессу, и это хорошо. Поэтому многим людям война помнится как образец свободы и счастья. Нынче эту функцию выполняет кризис, напоминая людям о душе, о семье, о вечных ценностях, о чем-то фундаментальном. По крайней мере, на ТВ стало меньше стало наглых рож, которые нас учат жить. Какой-нибудь менеджер 23 лет, что в жизни своей ничего не сделал руками, ни одной книги не прочел, а только менеджировал и менеджировал, и пил кофе в «Кофемании», и покупал себе новые айфоны, сейчас уже не рискнет 70-летнему учителю литературы объяснять, в чем смысл жизни.
- Дмитрий, Вы автор резкий, бескомпромиссный… Поэтому многих озадачила Ваша теплая реакция на очередной шедевр отечественного кинематографа – фильм «Обитаемый остров»…
- Я люблю российский кинематограф, как любят ребенка. Сейчас он робко делает первые шажки, нащупывая свою дорогу. Появились очень хорошие картины, и я с большим интересом посмотрел «Обитаемый остров». Да, я в курсе, злые языки писали, что мне заплатил продюсер Роднянский, но, думаю, у Роднянского после 36 миллионов, потраченных на картину, просто нет достаточной суммы, чтобы еще и меня подкупить. Поэтому я написал бесплатно.
- Если наш кинематограф на подъеме, что же он не замечает романов Быкова?
- Потому что не пишу таких вещей, которые легко экранизируются. Когда-то я стал свидетелем диалога между двумя очень известными писателями. Один другому сказал: «Какой ужас, что меня не экранизируют!», а другой улыбнулся: «Радуйся, потому что два килограмма говна и два килограмма повидла в итоге дают четыре килограмма говна». Эту формулу я запомнил, и всю жизнь ею руководствуюсь.
Михаил Садчиков,
«Фонтанка. ру»
Поделиться