ПоделитьсяЯна Усманова, старший юрист Юридического бюро «Григорьев и Партнеры», рассказывает о том, как в российской практике прижились институты опционов и опционных договоров.
Статьи об опционах и опционных договорах были введены в ГК РФ в 2015 года. Сперва законодатель хотел сделать только один инструмент — опцион, потому что опционный договор представляет собой обычный договор с исполнением «до востребования». Но в итоге было принято решение предусмотреть обе правовые конструкции и, может быть, оно и к лучшему.
У нас такой судебный правоприменитель, что чем больше урегулировано в законе, тем более определенным является использование соответствующего правового инструмента на практике для всех участников оборота. Сравнивая два эти института, мы видим, что по большому счету, экономическая цель у них обоих одна и та же: ограничение оферента в течение определенного периода времени в обмен на некое встречное предоставление. Сейчас данный инструмент используется в самых различных сферах: от корпоративных отношений до биржевых сделок.
Для чего используется опцион и опционный договор? Во-первых, это хеджирование рисков: стороны предусматривают опцион с целью компенсирования рисков, связанных с динамикой рынка, оговаривая возможности для себя в зависимости от того, как будет развиваться ситуация. Это особенно востребовано сейчас, в пандемическую эпоху: опционы, например, могут быть заключены на случай введения карантинных ограничений. Также опционы используются для поощрения топ-менеджмента компании — например, ценному управленцу может быть предоставлен опцион на приобретение доли в компании при достижении и/или поддержании определенных показателей. Также опционы можно использовать в инвестировании, в частности, там используются штрафные опционы, позволяющие выкупить доли в обществах в случае, если выявляются негативные факторы или не исполняются обязательства по основным договорам.
Также использование опционов позволяет решать вопросы корпоративного характера: когда бизнес-партнеры «на берегу», в начале сотрудничества в рамках одной компании, могут включить в корпоративные соглашения элементы опционов, связанные с разрешением «дедлока» (от англ. deadlock — ситуации, в которой равносильные партнеры блокируют все действия друг друга, из-за чего в компании невозможно принять ни одного важного управленческого решения).
Теперь о самом интересном — проблемах. В нотариальной практике есть, например, такая: возможно ли заключение опциона, если основной договор подлежит нотариальному удостоверению и/или государственной регистрации, и если да, то каким образом? Опцион, по сути, представляет собой два действия: оферта и акцепт, разделенные (как правило) большим периодом времени. В отношении доли в обществах с ограниченной ответственностью существует специальное регулирование порядка нотариального заверения оферты и акцепта при опционе купли-продажи такой доли. В отношении приобретения недвижимости такого регулирования нет, соответственно, использование опционов в данной сфере может быть затруднительным.
Также до настоящего момента возникают проблемы с тем, что при удостоверении акцепта нотариус требует предоставления документов и доказательств, которых у акцептанта нет и не может быть. В частности, документы о принадлежности доли в обществе с ограниченной ответственностью, доказательства оплаты доли, отказы от прав преимущественного приобретения — все эти документы должны исходить от оферента, но фактически их обязан предоставить акцептант, поскольку в ином случае нотариус отказывает в удостоверении акцепта (даже если требования о предоставлении таких документов для акцепта не указаны в самом опционе). Получается, акцептант вынужден запрашивать у оферента эти документы, что с определенной стороны несправедливо, поскольку такого требования в самом опционе нет. С другой стороны, опцион, предусматривающий приобретение долей в обществе у лица, который на момент заключения опциона еще их не приобрел (или не оплатил). И тогда требование о предоставлении таких документов следует признать обоснованным: нотариус должен удостовериться, что на момент покупки ее предмет имеется в наличии и продавец управомочен на такую передачу. В судебной практике было дело, в рамках которого суд признал состоявшимся акцепт, когда акцептант пытался, но не смог получить требуемые нотариусом документы по причине того, что оферент их не предоставил. В результате нотариус все же удостоверил такой акцепт, и суд признал его состоявшимся.
Следующий проблемный вопрос — неопределенность условий акцепта. Понятно, что зачастую стороны хотят предусмотреть все возможные варианты через установление наиболее общих формулировок соглашения, однако в случае опционов неопределеность условий акцепта может сделать фактически невозможным такой акцепт, поскольку невозможно удостовериться в наступлении этих условий. Поэтому нотариусы часто советуют: если вы согласовываете условия акцепта, то, во-первых, делайте их определенными, а во-вторых, устанавливайте перечень доказательств, которыми акцептант сможет доказать их наступление.
Теперь о судебной практике. За последние пару лет она пришла к нескольким интересным выводам. Во-первых, суды подняли проблему определенности предмета опциона. Поскольку в рамках опциона отношения сторон длительные, желание поменять существенные условия оферты вполне понятно. Но, с другой стороны, опцион содержит оферту, а она в законе требует установления всех существенных условий таким образом, чтобы адресат оферты мог заключить основной договор путем простого акцепта. В связи с этим, как правило, суды делают вывод о том, что опцион должен содержать все существенные условия договора.
Также долгое время суды не могли отличить опцион от предварительного договора. Некоторые, как, например, Десятый арбитражный апелляционный суд в 2018 году, так и указывали, что опционный договор представляет собой разновидность предварительного договора. Но в последнее время суды пришли к пониманию, что это совсем не так. Во-первых, предварительный договор является двустороннеобязывающим, и в случае его неисполнения любая из сторон вправе обратиться в суд с иском об обязании заключить основной договор. Опцион же подразумевает, что акцепт сам по себе влечет заключение договора, и судебный процесс необходим только в случае, если такой акцепт не признается оферентом.
Наконец, в последние годы начинает меняться инструмент опциона в отношении достаточно разных и уже давно нам известных правовых конструкций, таких как банковская гарантия, подарочные и иные сертификаты. Например, сертификат на курсы обучения стал предметом судебного спора: лицо приобрело сертификат на прохождение обучения, но не активировало его, после чего утратило интерес в обучении и потребовало возврата суммы, уплаченной за курс. В результате рассмотрения спора суд признал, что нормы Закона о защите прав потребителя имеют приоритет над нормами ГК РФ об опционах, в связи с чем опционная премия (которая в соответствии с ГК РФ по общему правилу возврату не подлежит) должна быть возвращена потребителю. Интересно, что в 2018 году было принято решение диаметрально противоположное: было установлено, что статьи ГК РФ об опционе являются более специальными, чем Закон о защите прав потребителей.
Все правовые дискуссии и анонсы будущих событий — здесь.
