ПоделитьсяНежелание дышать в трубочку автоматически делает угодивших в аварию водителей пьяными, но лазейку оставляет скорость. Конституционный суд попросили разобраться, можно ли равнять беглых с пьяными.
Подавая запрос в КС РФ, Ивановский облсуд надеялся закрыть брешь в законе, которая позволяет любителям хмельной езды сбежать от алкотестера, протрезветь и понести меньшую ответственность. Ясность Уголовному кодексу нужна, были единогласны представители власти. Законодательные новеллы предлагали наперебой, и всё разные. Своего адвоката удравшие с места ДТП, впрочем, тоже получили.
Толчком для открытого заседания в Конституционном суде 5 апреля стала смертельная авария, которая произошла в Иваново три года назад. Ранним мартовским утром Сергей Журавлев вышел из бара, сел за руль BMW X5 и не справился с управлением. Машину занесло на повороте, выбросило на обочину и перевернуло. Журавлев ждать полицию не стал и сбежал, оставив за спиной два тела – приятелей, которых выбросило из салона. Еще трое пассажиров выжили. Водителя объявили в розыск, прятки продолжались год. В 2016-м Журавлев явился с повинной сам, но отправлять его на положенное медицинское освидетельствование было поздно. Сам он заверял, что был трезв и скорость не превышал.
Несмотря на это, местный суд признал его виновным и пьяным. Доказательная база была хоть и косвенной, но внушительной: свидетельские показания собутыльников, их же акты медосвидетельствования, кассовые чеки на покупку двух бутылок водки и видео, где Журавлев за рулем пьет из бутылки шампанское. По пункту 6 статьи 264 УК РФ его определили на восемь лет в колонию общего режима. Адвокаты приговор обжаловали, но какое-то понимание нашли только в Верховном суде. Там согласились, что из-за отсутствия медосвидетельствования Журавлева либо его задокументированного отказа доводы защиты «заслуживают внимания». Дело направили в Президиум Ивановского областного суда, где, в свою очередь, увидели противоречащие конституционному равенству поблажки.
«Лицо, виновность которого в совершении преступления … в состоянии алкогольного опьянения доказывалась иными доказательствами в силу того, что оно скрылось с места преступления, уклонившись от прохождения медицинского освидетельствования, имеет ничем не оправданные значительные преимущества», – объяснили в Президиуме суда необходимость вмешательства КС. Ущемленными в этом случае оказываются как те, кто дисциплинированно дождался полицию, отказался дышать в трубочку и оказался пьян по умолчанию, так и вообще все нетрезвые нарушители закона.
Представители органов власти, принявшие и подписавшие закон, порекомендовали следовать не букве, а духу и не злоупотреблять формализмом. Медицинское освидетельствование или отказ от него не являются единственным гарантом пристрастия к спиртному. Нельзя игнорировать косвенные доказательства, в особенности, если погибли или пострадали люди, указывает полпред Совета Федерации в КС Андрей Клишас.
«Норма не препятствует привлечению к уголовной ответственности в тех случаях, когда состояние лица установлено на основании всех доказательств», – подтвердила полномочный представитель Госдумы Татьяна Касаева.
Да, в статье говорится о необходимости медосвидетельствования, но прямого запрета на использование иных доказательств нет. Бегство же с места аварии можно приравнять если не к отказу, то к уклонению от проверки. Соответственно, всё по Конституции, но растолковать не помешает.
– А как быть с теми, кто в силу объективных причин не смог пройти медосвидетельствование? – возмутился полпред президента Михаил Кротов. – Паника, помощь пострадавшим, отвезти женщину в роддом, наконец?
Экспертиза, по его словам, – не панацея. Техника не безгрешна, физиология у всех разная, да и страна у нас настолько большая, что не всегда можно успеть довезти.
А ещё можно употребить с горя, уже после ДТП, – забрасывает примерами Кротов. [На самом деле делать этого нельзя. Запрет прописан в ПДД и в части 3 статьи 12.27 КоАП. – Прим. ред.]
Подлечивший нервы горе-водитель в этом случае будет пьян, но за рулем-то он не пил. Нужны другие доказательства, а в законе, говорит Кротов, это не предусмотрено.
"Не проработан вопрос дифференциации, – объясняет полпред президента. – А так, выходит, парадокс: уехавший с места аварии из-за чрезвычайной ситуации признается пьяным, а удравший водитель подшофе позже сходит за трезвого и получает менее строгое наказание. С учетом всех обстоятельств корректировка нужна".
В защиту всех, кто попал в аварию и исчез до приезда полиции, выступил полномочный представитель правительства РФ в КС Михаил Барщевский. Заодно прошелся и по «иным доказательствам», которыми предлагают руководствоваться за неимением медицинских документов.
"Как можно свидетельскими показаниями устанавливать физиологическое состояние? Лицо красное? Гипертония. Неровная походка? Стресс. Труп же не устанавливают свидетельскими показаниями. Вдова так плакала, так плакала, что муж наверняка погиб", – внес образов он.
Да и полагаться на очевидцев нельзя: могут ведь и приврать, а могут и обмануться. Последнее проиллюстрировал примером из своего «комсомольского прошлого».
"В советское время защищал человека, который, по показаниям свидетеля, перед преступлением выпил водки. Перед началом выступления я открываю портфель, вынимаю мерзавчик, наливаю в бумажный стаканчик и выпиваю. Немая сцена. Спрашиваю, видели, что я выпил 250 грамм водки? Кивают. И я дал понюхать стакан, – в зале замерли: – Там была вода".
Нынешнюю практику образцом не считает, пьяных водителей, оговорился сразу, совершенно не любит. Настолько, что ратует за уголовную ответственность для взявшихся за руль в состоянии опьянения средней тяжести. Но это если бы. А решение назревшей законодательной дилеммы у него тоже есть. Правда, но несколько разошлось с неприкосновенностью личной жизни. Не надо, говорит, играть в гуманизм.
– Принудительное медосвидетельствование, – видит выход Барщевский. – Пускай заставляют.
Сбежавших – ловить и освидетельствовать, потому что могут же быть и невиновны. И возмущенно прибавляет: «У нас что, будет существовать презумпция: кто был на месте убийства – тот и убийца?». Проблему, конечно, решать нужно, но только не так, как предлагает заявитель.
А что, вы забыли, что такое крайняя необходимость? Она тоже в уголовном кодексе прописана, – напомнил Барщевский. Говорит, сам за рулем сорок лет, а недавно попал в аварию – «въехал в меня в стельку пьяный». Осадок наверняка остался, но на уверенность, что лучше упустить виновного, чем наказать невиновного, не повлиял.
Вопросов у судей Конституционного суда не нашлось. Принимать решение они будут в закрытом режиме. Обычно на это уходит по меньшей мере две недели.
