У вас есть дети? Тогда мы идем к вам!

В Калининском районном суде закончилось разбирательство по иску органов опеки и попечительства о лишении родительских прав Елены Русляковой. 6-летняя девочка осталась у родителей, но сама ситуация и ход судебных заседаний показались корреспонденту «Фонтанки» неоднозначными. Да и вынесенное судьей определение — прекратить дело, поскольку истец отказался от своих требований — вызывает больше вопросов, нежели ответов.

История началась 25 января 2008 года. В поздний пятничный вечер в коммунальной квартире по Северному проспекту неожиданно появилась представитель органов опеки и попечительства местной администрации МО «Академическое» в сопровождении участкового и инспектора ПДН. Елена Руслякова отмечала свой день рождения, представители власти усмотрели в этом угрозу жизни и здоровью ее шестилетней дочери. И незамедлительно «спасли» Диану, отправив ее в больницу имени Цимбалина, а через три недели перевели в «Дом Милосердия». При этом врачам было дано строгое указание от муниципальных властей — не допускать встреч ребенка с родителями. В установленный срок опека направила в Калининский суд иск с требованием лишить Елену Руслякову и Андрея Иванова (отца девочки, имя изменено - прим. ред.) родительских прав. Впоследствии, адвокат отца Дианы добилась того, чтобы ее клиента исключили из числа ответчиков иска органов опеки. Так как Андрей уже три года не живет с Еленой (хотя официально не разведены), тем не менее, постоянно навещает дочь и принимает активное участие в ее воспитании.

Елена Руслякова также с обвинениями в свой адрес не согласилась и направила в суд заявление с требованием признать постановление об отобрании незаконным и необоснованным. Ответчиком выступала уже местная администрация в лице главы МО Юрия Диденко и специалиста органов опеки Ирины Махнач, правда, Диденко ни на одном заседании не появился, хотя на львиной доле документов, предоставленных в суд, стоит его подпись. Доказывая правомерность своих действий, опека опиралась в суде на свидетельские показания инспектора ПДН, информацию правоохранительных органов о постановке Лены на учет, некий акт предыдущего посещения квартиры Русляковой, а также справки от заведующих отделением городской детской больницы №15 имени Цимбалина и детсадом, где работает Елена и занимается Диана.

Наталья Кучеренко - старший инспектор ОДН Калининского РУВД и «по совместительству» главный свидетель по делу со стороны опеки — на суде шестилетнюю Диану называла преимущественно «детеныш» и «девица». Кучеренко поведала, что познакомилась с Русляковой лично только в день отобрания ребенка, но по долгу службы «часто слышала от другого инспектора», на чьей «земле» находится квартира, что женщина неоднократно попадала в поле зрение милиции за употребление спиртных напитков, «привлекалась, опять же не мной, а другим инспектором». (Любопытно, что имя того самого «другого» инспектора прозвучало невнятно, равно как и то, что этот инспектор не был вызван в суд, хотя по логике, мог бы дать показания от себя, без ссылки на третьи лица).

Согласно свидетельским показаниям сотрудника РУВД, когда власть в ее лице, а также участкового и специалиста по опеке пришли по «неблагополучному адресу», все взрослые находились «в состоянии сильного алкогольного опьянения, были агрессивными, в квартире грязь, окурки везде, погашенные и непогашенные, заплеванное все, крайне антисанитарная обстановка». При даче показаний свидетель, по сложившемуся у корреспондента «Фонтанки» впечатлению, явно страдала потерей памяти, так как часто повторяла слова: «Я точно не помню». Но одну фразу произнесла словно заученную наизусть: «Угроза жизни, здоровью ребенка была очевидная».

«Дебоширка» Руслякова сидела, опустив глаза. На вопрос судьи Елена тихо проговорила, что такого буйства, которое описывает свидетель, просто не могло быть: «Я никогда не состояла ни на каком учете и не злоупотребляю спиртным. Да, в тот день я была немного выпивши, по случаю своего дня рождения, но за волосы никого не таскала». Позднее мать поделилась с корреспондентом «Фонтанки»: «Я не понимаю, что происходит, почему я должна доказывать, что я — нормальный человек, способный воспитывать собственную дочь. Органы опеки облили меня грязью, и вот уже почти полгода я не могу отмыться».

В материалах дела есть акт предыдущего «обследования условий жизни несовершеннолетнего», изначально он датирован 22 августа 2007 года. В документе говорится, что специалисты органа опеки приходили в этот день в квартиру и видели Диану, которая сидела в своей комнате одна и рисовала. Как написали в акте обследователи: «В комнате очень грязно, разбросаны вещи, кругом пыль. Лицо и руки у Дианы грязные, не умывалась, волосы растрепанные. Со слов Дианы, она утром ела лапшу и больше ничего не ела». Весомые доказательства, конечно. Однако, есть небольшой нюанс. 22 августа Диана уже 4 дня как находилась со своим папой на море, и кого «неумытого и растрепанного» видели органы опеки, непонятно. Впрочем, свою ошибку специалисты быстро признали и исправили....дату составления акта! Теперь на документе стоит другое число - 18 августа. Но и в этот день опека просто физически не могла видеть Диану. В 16-30 (время составления акта) девочка вместе с мамой находилась в пути — ехала из загорода (где прожила месяц у своей крестной) домой, чтобы на следующий день отправиться с папой на море. Этот факт подтвердили на суде 2 свидетеля, не считая крестной матери девочки и самой Елены.

Кроме того, в активах доказательной базы опеки существовали еще две любопытные бумаги. Объяснение от лица заведующей детским садом № 102, в котором (согласно подписи) Наталья Мозгалина утверждает, что ее подчиненная Руслякова неоднократно приходила на работу с «выхлопом». «Любопытство» заключается в том, что в разговоре с корреспондентом «Фонтанки» заведующая заявила, что никаких бумаг не подписывала, такого документа не может быть априори: Елена никогда не появлялась на рабочем месте ни пьяной, ни с похмелья, в противном случае ее бы просто не допустили к работе. «Что там происходит у Русляковой дома, я понятия не имею, в гостях у нее не была, по работе никаких нареканий нет», - добавила Наталья Мозгалина.

Вторая бумага — справка от заведующей отделением больницы имени Цимбалина. В ней указано, что поступившая к ним Диана страдает железодефицитной анемией, имеет дефицит веса, и кариес практически всех зубов, также в справке отмечено, что за три недели пребывания в больнице №15, ребенок прибавил в весе на 1,5 килограмма. Как ни парадоксально, но лечащий врач Дианы, которая непосредственно наблюдала девочку, заявила корреспонденту «Фонтанки», что никакого дефицита веса у ребенка не было, более того, диагноз указан в справке не точно — на самом деле у Дианы был зафиксирован только «латентный дефицит железа». «Есть большая разница: латентный дефицит железа — это преданемическое состояние, следующим этапом, если не восполнить дефицит, будет анемия, но у девочки ее не было», - заявила врач. «В опеке «Академическое» ужасные, ужасные, ужасные инспектора, я с ними работаю уже очень много лет, там очень особенные люди, с ними связываться, себе дороже, Диана - хороший, абсолютно домашний ребенок, это им было сказано с первого дня», - добавила женщина, отметив, что в целом не одобряет поведение сотрудников органов опеки и попечительства. Правда уточнить, что она имеет в виду, врач отказалась.

Не менее любопытным журналисту показался и разговор с участковым 6 отдела милиции Владимиром Малышевым. Сотрудник милиции рассказал, что в суд не являлся только потому, что ни разу не получал повестки. А между тем, милиционер мог бы сообщить суду немало интересного. В частности, что Елена Руслякова никогда не состояла на учете в милиции, злополучная коммунальная квартира ему известна только в связи с «подвигами» соседки, в тот вечер 25 января Елена вела себя адекватно, а «состояние сильного алкогольного опьянения» он лично не заметил. В июне Малышев все-таки получил повестку, но выступить на суде ему так и не удалось.

Дело в том, что 25 июня у судьи Аллы Морозовой состоялось последнее судебное заседание по заявлению Русляковой. Неожиданно «в деле» появился новый фигурант — руководитель отдела опеки и попечительства Нина Скибина. Нина Васильевна попросила у судьи слова, заметив, что после ее речи допрос свидетелей, скорее всего, не понадобится. Суть ходатайства сводилась к тому, что «суд фактически вышел за процессуальные рамки, начав рассматривать жалобу на решения, действия органов местного самоуправления, должностных лиц и муниципальных служащих, как спор о праве... Если наличие спора о праве выяснится при рассмотрении дела в порядке производства по делам, возникающим из публичных правоотношений, то суд ... выносит определение об оставлении заявления без рассмотрения». В завершении «академических чтений» Нина Скибина заявила, что так как они «безусловно доказали правомерность и законность своих действий», «заявление Русляковой должно быть признано необоснованным и не подлежащим удовлетворению». После чего судья Морозова удалилась на совещание, а когда вернулась, огласила свое постановление: оставить заявление женщины без рассмотрения, поскольку усматривается спор о праве, и разъяснила Елене, что она может обратиться в суд с иском аналогичного заявлению содержания. В этом случае процесс начнется заново, так как порядок рассмотрения такого иска иной.

Через неделю было назначено слушание «по лишению» у судьи Валентины Епищевой. Действо, развернувшееся в зале Калининского районного суда, напоминало театрализованную постановку, а фигуранты были похожими на актеров, хорошо заучивших свои роли. Все та же Нина Скибина вновь обратилась к суду с ходатайством, в котором МО «Академическое» просит заменить стороны, то есть сделать чиновников третьими лицами в судебном споре. «Так как ребенок, по нашей заслуге, был возвращен отцу, и тот не лишен родительских прав, то пусть Андрей Иванов и судится с Русляковой, если того захочет. Ведь по закону родитель должен отвечать за судьбу своего чада». Разумеется, Андрей Иванов отказался от каких-либо претензий к своей официальной жене. Поэтому судья вынесла определение — прекратить рассмотрение дела, поскольку истец отказался от своих требований.

Как ни странно, после завершения судебной тяжбы осталось множество вопросов. Например, почему ни одна из служительниц Фемиды не обратила внимания на очевидные нестыковки в свидетельских показаниях, на явное противоречие документов, представленных суду? Но, пожалуй, самый важный вопрос — что же, собственно, произошло, почему ухоженная, хорошо воспитанная и горячо любимая родителями девочка чуть было не оказалась в детском доме? Еще в первом материале, вышедшем на «Фонтанке», было высказано предположение, что все упирается в квартирный вопрос — шестилетней Диане принадлежит 80% двух комнат в коммунальной квартире. Справедливости ради стоит отметить, что прямых доказательств этой версии найти не удалось. Однако, наводит на некоторые размышления разговор с той самой соседкой Елены.

Соседка Русляковой по коммуналке - Наиля Кутуева, состоящая на учете и, по ее же словам, в настоящее время «закодированная», хорошо знакома с органами опеки. В прошлом году ее тоже собирались лишить родительских прав, Ирина Махнач тоже затребовала тогда документы на квартиру. Надо ли говорить, что маленькой Юле — дочери Кутуевой — принадлежит большая часть жилплощади? Но тогда на помощь пришла родственница Наили, женщина заявила, что при лишении прав опекуном девочки будет она. Оснований для отказа нет — она работает в Пенсионном Фонде и биографию имеет сплошь положительную. Совпадение ли, что после этого заявления органы опеки оставили мысль отобрать у Кутуевой дочь?

Елена Руслякова свою, как ни крути, победу на суде считает не полной: «Нет ощущения, что справедливость восторжествовала: ведь решение органов опеки об отобрании было, а о возврате — нет, в иске о лишении родительских прав не отказано!». Несмотря на то, что фактически дочь Елене вернули, остается непонятным, кто должен ответить за полгода мучений, за те травмы, которые были нанесены психике ее девочки? И где гарантия, что через некоторое время в дверь к ней или кому-нибудь другому вновь не постучатся представители муниципального округа «Академическое»: «У вас есть дети? Откройте, опека!».

Юлия Никитина,
Фонтанка.ру