ПоделитьсяВячеслав Бутусов – когда-то свердловский, а уже 10 лет как петербургский музыкант. О группе «Ю-Питер», о 50-летии БГ, о «посеянном гене раздробленности» и о том, как он ходил в Петербурге на концерт Deep Purple, Бутусов рассказал музыкальному обозревателю “Фонтанки” Анатолию Гуницкому.
Вячеслав Бутусов – один из самых известных и популярных рок-музыкантов в нашей стране. В былые времена он много лет руководил знаменитой свердловской группой «Наутилус Помпилиус», а потом переехал в Санкт-Петербург, где и живет с 1993 года. Некоторое время Бутусов работал сольно, но потом вновь собрал группу, которую назвал «Ю-Питер». Минувшим летом «Ю-Питер» выпустил альбом «Имя Рек». Об этой пластинке, да и вообще о творчестве с Вячеславом Бутусовым беседовал музыкальный обозреватель «Фонтанки» Анатолий Гуницкий.
- Cлава, помнится мне, что мы с тобой однажды беседовали – пару лет назад – и в тот момент времени ты сказал, что тебе немножко поднадоела привычная для тебя совместная деятельность с группой и что ты прекрасно себя чувствуешь, находясь вне шоу-бизнеса.
- Да, конечно, любой человек себя чувствует преспокойно, находясь вне шоу-бизнеса.
- Но, тем не менее, ты теперь все-таки опять вернулся на эту старую дорогу, потому что относительно недавно возникла группа «Ю-Питер» – и все началось по новой, гастроли, концерты, записи альбомов.
- Ну да, если бы по новой... Все по-старому, по большому счету, ничего не меняется. Вообще- то группа «Ю-Питер» - это неплохо, хороший проект. Ну а все эти попытки «зависнуть» в шоу-бизнесе – это, конечно, от малодушия, можно было бы найти себе какое-нибудь занятие и поспокойнее, и поинтереснее.
- Но какое же занятие для практического музыканта можно найти поинтереснее?
- Ну, если ты имеешь в виду исполнительскую сторону, то, конечно, надо играть и ездить с концертами, но я человек стационарный – и с удовольствием сидел бы в студии и на концерты бы не ездил. В общем, концертная деятельность меня мало привлекает, я не вижу в ней для себя никаких особых открытий. Было бы здорово только изредка давать концерты и спокойно выпускать альбомы. И не только сольные. Ведь иногда я с удовольствием вступаю в сотрудничество. Вот после «Террариума» мы заварили кашу с группой Deadушки. Сначала я не очень понимал, что из этого выйдет, потому что Deadушки работают в жестком современном формате, а я в этом смысле человек консервативный. Но все разве мне было интересно.
- Концертов у тебя и у твоей группы теперь не так уж мало.
- Да нет, ведь все относительно, объем концертов достаточно небольшой.
- Ты, наверное, сравниваешь со славными прошлыми временами «Наутилуса»?
- Нет, я в данном случае абстрактно считаю. Я могу сесть и прагматически просчитать, сколько нужно играть концертов для того, чтобы обеспечить себя. У меня-то потребности небольшие, но плюс ко всему есть еще и коллектив, я же получаю от них петиции на предмет того, что нужно на что-то рассчитывать.
- За те годы, которые ты занимаешься практическим рок-н-роллом, записано и выпущено огромное, даже можно сказать, «чудовищное» количество альбомов. И я поэтому даже не пытаюсь сейчас эту цифру назвать, да и тебя не прошу.
- А я все равно не помню.
- Мы с тобою взаимно не помним количество выпущенных тобою пластинок. Но получается, что альбом «Имя Рек» - это фактически первый диск группы «Ю-Питер». Если не считать сингл, изданный прежде.
- Да, «Имя Рек» - это дебютный альбом.
- Дебют, случившийся спустя более чем...
- Два года.
- Слава, ты уже достаточно давно живешь в Петербурге. Но у меня, как у старого рокера, когда речь заходит про твое творчество, то все-таки в первую очередь, возникают ассоциации с городом Екатеринбургом, который раньше назывался Свердловском. Я имею в виду прежде всего ассоциации с твоей музыкальной деятельностью и с группой «Наутилус Помпилиус».
- Ну да, все правильно.
- Насколько я помню, в те годы в Екатеринбурге, вернее, еще в Свердловске, был классный рок-клуб.
- Тебе виднее. Я ведь был одним из членов этого клуба. Да и мне не с чем тогда было сравнивать, я знал только такое объединение, как рок-клуб ленинградский, и то как зритель. Там то, дома, мы, конечно, все наоборот – изнутри – видели, и поэтому мне трудно сравнивать и судить, насколько он был хорош. Он был хорош, потому что он был. Ничего другого не было. Ну и надо сказать, что музыканты довольно дружно жили там, если это можно условно называть таким семейным очагом. По крайней мере, это был эпицентр, туда стекался народ.
- Посещаешь ли ты концерты давно знакомых тебе групп из Екатеринбурга — «Агаты Кристи», «Чайфа», когда они приезжают в Питер?
- Нет, я на их концерты не хожу. Могу придти только тогда, когда у меня совсем оптимистическое настроение. Или когда совсем нечего больше делать. Но вообще-то с трудом выношу концерты — ведь там мне не дают ничего послушать, все замыкается в рамках буфетной тусовки. Я получил удовлетворение только от концерта Ринго Старра, это на меня произвело впечатление. Но вот чтобы сходить на концерт и получить от этого моральное удовлетворение – для чего, собственно, концерты и делаются – это мне очень сложно. Еще за последнее время я попал на концерт Deep Purple, который от начала до конца посмотрел. Большая редкость для меня. Никто тебя не дергает. Меня, правда, заперли там, в кабине...
- Поэтому ты мог там спокойно, в изоляции от остальных, находиться?
- Не очень-то спокойно, потому что поклонники из разряда «новых русских» ухитрились во время концерта ломать пластиковые бордюры – это было шоу. Когда звучит, например, песня «Smoke on the water», а в этот момент пьяные «новые русские» ломают бордюры, приходит охрана с автоматами... Вот это настоящее интерактивное шоу, «Deeр Purple в России» называется.
- Но ведь тех же Deep Purple у нас в стране столько лет ждали... И это все-таки случилось! И отчасти объясняет ту ситуацию, которую ты мне сейчас описал. Хотя и не делает ее нормальной.
- Я вообще считаю, что это патологическая ситуация. И то, что я на них пришел, и то, что они приехали в Россию, и все остальное, соответственно, это все один суповой набор. Для меня важно, когда я прихожу на концерт, что я забываю, зачем я пришел на концерт. Вот для меня это намного важнее, чем думать о том, какой звук или о том, как играют. И так далее. Это все такая чепуха!
- Вроде бы есть планы твоего участия в московском концерте «Аквариума», который будет посвящен пятидесятилетию Бориса Гребенщикова?
- Я об этом неожиданно узнал на днях от Бориса Борисовича, когда мы с ним встретились в дверях Пушкинской,10. Постараюсь что-нибудь придумать. Мне в данном случае интереснее участие в записи трибьюта, я с удовольствием исполню песню «Аквариума», тем более, что у меня уже были такие потуги.
- В альбоме «Ю-Питера» «Имя Рек» обращает на себя внимание твоя песня «Реки БГ», то есть ты в ней как бы предвидел ситуацию юбилея и фактически уже заранее его поздравил.
- Если честно, то я даже не знал, что Боре исполнится пятьдесят лет, что круглая дата и прочая чепуха, ненужная для мужчины...
- Ты нередко себя называешь консерватором, это было и во время наших прошлых бесед, да и сегодня опять прозвучало...
- Да, но это условное понятие. Я имел в виду, что у меня большая инерция, то есть меня очень трудно сдвинуть, но меня точно так же трудно остановить. Ну, а консерватором я себя называл потому, чтобы не копаться в этих всех этих терминах и условных сравнениях. Более или менее подходит ко мне это слово. Потому что я не имею права называться, например, экспериментатором.
- А как консерватор Бутусов относится к всевозрастающему засилью электронной музыки?
- Да это не засилье. Какое же это засилье? В данном случае электроника просто оказалась более живучей. В силу того, что сейчас посеян ген раздробленности, вирус раздробленности, а электроника – она может дробиться сколько угодно. Это тенденция времени, вот и все.
Более крупные вещи не пролезают в эти «дырочки». Не проходят. Я даже не говорю о рамках современной музыки, речь идет о классике, о тех вещах, что вообще вне конкуренции. Рядом с которыми вообще весь рок-н-ролл, вместе взятый – вообще крупинка. Я имею в виду патриархальные вещи – музыку прежде всего. Потому что музыка- это универсальный язык. Можно для сравнения взять и изобразительное искусство. У меня Анжелика, супруга, она историк-искусствовед, периодически такие большие толстые книжки дома смотрит, да и я тоже так, ненароком – несмотря на то, что я десять лет изучал историю архитектуры и историю искусства. И вот мне иногда Анжелика показывает разные вещи – и действительно, просто поражаешься. Тому, насколько вокруг происходит такая мелкая деградация... По темпераменту я человек не пытливый; может быть, это какая-то лень природная... Мне было бы удобнее все время слушать одну и ту же музыку, но боюсь, что с возрастом может произойти зацикливание... Не избежать того, что вокруг происходит. А что касается российского шоу-бизнеса, то я с высоким чувством сострадания на него смотрю, как это ни печально... С этим, наверное, нужно смириться, потому что иначе — невозможно, потому что иначе будешь все время ощущать уныние, а это грех большой. Нужно, видимо, стараться, переводить все это в плоскость театра абсурда и воспринимать как спектакль.
Анатолий Гуницкий,
Фонтанка.ру
