В новогодние праздники миллионы россиян пересматривают старые советские комедии. О том, зачем им это нужно и нормально ли смеяться над одними и теми же шутками, «Фонтанке» рассказала кандидат психологических наук, старший научный сотрудник Института мозга человека имени
Поделиться— Надежда Владимировна, в новогодние праздники телевидение из года в год показывает одни и те же советские фильмы. И их смотрят. Как вы думаете, это нормально?
— Я думаю, что люди смотрят то, что показывают. Но есть, как мне кажется, несколько причин, почему кому-то может нравится пересматривать старые фильмы, несмотря на то, что уже известно, чем всё кончится.
Первая причина довольно проста: если вам нравится фильм, актеры, которые в нем снимались, повороты сюжета, то вы будете его смотреть. Во-вторых, старые фильмы являются неким ключиком к нашим воспоминаниям о том времени, когда мы смотрели их в первый раз. Пересматривая старые фильмы, мы можем вызвать воспоминания о нашем прошлом, о том, что с нами происходило, с кем мы смотрели фильм, какими были мы сами. В каком-то смысле это построение биографической памяти.
Еще одна причина, почему людям может нравится пересматривать фильмы, заключается в том, что с когнитивной точки зрения это проще, чем усваивать какую-то новую информацию. В психологии есть довольно известный эффект простого предъявления. Если мы что-то делаем повторно, то заново обрабатываем уже знакомую информацию быстрее и легче, что само по себе вызывает позитивные эмоции.
Если в жизни происходят глобальные перемены и мы не успеваем их осмыслить, нас начинает тревожить будущее. В этом случае люди могут пересматривать старые фильмы, чтобы таким образом вернуться в безопасную и стабильную ситуацию, хотя бы на время просмотра. То есть человек не знает, что его ждет в реальной жизни, но ему психологически комфортно пересмотреть историю в фильме. Неопределенность пугает, а определенность успокаивает. Я бы тут еще отметила такой момент: просмотр фильма как ритуал. Например, мы знаем, что наши космонавты перед полетом смотрят «Белое солнце пустыни». Ритуалы важны, потому что повторение ритуала позволяет внести определенность и снизить тревогу там, где этой определенности не хватает.
— Пересматривать фильмы и перечитывать книги — это разные вещи?
— Я думаю, в этом случае много общих мотиваций, просто кому-то нужен видеоряд, а кому-то текст.
— Смеяться одним и тем же шуткам тоже нормально?
— Нормально. У юмористов даже есть такой прием — тавтология. Он имеет свой эффект. Если, например, рассказать несмешной анекдот, никто не рассмеется, но если его рассказать несколько раз, то в какой-то момент все будут хохотать.
— Как вы думаете, почему наряду с мандаринами, шампанским и селедкой под шубой новогодним символом стал перепивший москвич, которого по ошибке запихнули в самолет на Ленинград?
— Не уверена, что это так. Для моего поколения он не герой, но есть много причин, почему некоторые фильмы становятся частью культурного кода. Возможно, в истории героя «Иронии судьбы» были угаданы какие-то знаковые черты, характерные для того времени. Поэтому он вызвал столь сильный отклик и стал понятен и близок большому количеству людей.
В искусстве многое связано с психологией. Почему одни фильмы, книги, картины становятся произведениями искусства, а другие нет? Почему мы перечитываем книги, ходим в музей посмотреть картины, пересматриваем фильмы? Почему они многократно вызывают эмоциональный отклик?
На эту тему есть много исследований и разные попытки объяснить. Любые произведения искусства, в том числе и фильмы, могут содержать несколько слоев смыслов, при этом поверхностная — информационная — часть не всегда бывает главной. Наша когнитивная система устроена так, что мы обрабатываем разные смыслы, потенциально присутствующие в произведении, хотя и не все из них при этом осознаем.
Например, часто у нас бывает в жизни какая-то неразрешенная проблема. Обращаясь к фильму или книге, мы можем получить ответ на нашу ситуацию, но этот ответ не в явном содержании фильма, а в тех самых неявных слоях. Мы переживаем эмоциональный отклик — «вот оно!», но при этом не осознаем до конца, на какие свои вопросы получили ответы. Если мы возвращаемся к произведению снова и снова — перечитываем книгу, пересматриваем фильм — это может означать, что оно многослойное и отвечает на наши глубинные ситуации.
Если взять, к примеру, фильм «Белое солнце пустыни», о котором мы уже вспоминали. На поверхности один слой — революция, борьба с басмачами, красноармеец Сухов выполняет порученное ему задание. При этом герой вызывает неоднозначные чувства: что-то здесь не так, как нам показывают. На самом деле в фильме использована структура волшебной сказки про солдата, который возвращается домой, и с ним происходят сказочные события. Мы считываем эту структуру, узнаем ее, и это вызывает эмоциональный отклик. С одной стороны, история кажется реальной, но с другой — персонаж Саид появляется помочь герою так же, как и в сказках — из ниоткуда. Так же он и исчезает. Абдулла похож на злого волшебника, с которым борется герой, а таможня не таможня, а проход из одного мира в другой, и Верещагин, помогая герою, погибает так же, как бывает во многих сказках.
Можно посмотреть и пример советского сериала про Шерлока Холмса. Казалось бы, это детектив. Какой смысл пересматривать детектив, если вы знаете, кто убийца? Но его часто пересматривают. Секрет этого фильма в том, что он не совсем детектив. Режиссер Игорь Масленников говорил, что он снимал комедию. В этом случае нас привлекает несоответствие жанра и содержания.
— Старшее поколение сетует, что молодежь не понимает и не хочет смотреть старые советские фильмы. А она должна? Нужно ее заставлять смотреть их?
— Проблема отцов и детей существовала всегда, потому что система категорий, с помощью которых мы осмысляем мир, постоянно меняется. Сегодня скорость этих изменений особенно высокая. Наверное, поэтому молодое поколение не смотрит советские фильмы, они им непонятны, и это нормально. Мы же не читаем на старославянском. Или, если кто-то считает, что книга должна быть только бумажной, то почему тогда не вернуться к глиняным табличкам?
Но если речь идет о культурном коде, если хочется позаботиться о некой преемственности, чтобы ребенок лучше понимал то, о чем говорят взрослые, то, наверное, нет ничего плохого в том, чтобы вместе посмотреть хороший советский фильм. Таким образом взрослые хотят приобщить молодое поколение к своим культурным кодам, улучшить взаимопонимание в семье. Сам посыл правильный, но заставлять не очень хорошо.
Андрей Морозов, специально для «Фонтанки.ру»
