«Разжимая кулаки»: одним серьезным художником в кино стало больше (видео, фото)

В кинотеатрах с 25 сентября начинают показывать картину ученицы Сокурова Киры Коваленко — впечатляющую драму взросления в кавказском колорите.

В прокате — «Разжимая кулаки», участвовавшая в каннском «Особом взгляде» новая работа Киры Коваленко, выпускницы звездного курса Александра Сокурова, из которого вышли уже знакомые широкой публике Кантемир Балагов и Владимир Битоков. Но даже на этом ярком фоне работа Коваленко выделяется — пожалуй, эта вещь помощнее и «Тесноты», и «Дылды» Балагова, и «Глубоких рек» Битокова. В российском кино последних лет вообще давно не было настолько зрелого, цельного высказывания.

Для начала «Кулаки» — это вещь выдающихся драматургических качеств. Ничего странного, что над этой сложной, многосоставной структурой работали три автора: помимо Коваленко, Антон Яруш (он же был сценаристом «Тесноты» Балагова) и опытный драматург Любовь Мульменко, которая много писала и для сцены, и для экрана. В итоге — редкий случай — здесь нет вообще ничего лишнего, каждое слово и каждое действие взвешено, помещено на свое место.

Главная героиня — девочка-подросток Ада — живет вместе с младшим братом Дакко под пятой неуклонно стареющего отца. Несмотря на нежный возраст, дети не учатся — по велению папы оба работают. Ада — продавщицей в маленьком магазинчике, Дакко перебивается случайными делами. А еще Ада мечтает вырваться из-под отцовского жесткого контроля и уехать прочь из опостылевшего осетинского городка. Есть для этого отъезда и конкретные, медицинские показания: Аде нужно сделать операцию, которая избавит ее от мучительного недуга. Отец на медицинское вмешательство смотрит настороженно: зачем? Жива — и хорошо, нечего лишний раз врачам показываться, а то могут залечить. Есть у Ады еще и старший брат — Аким, который давно уже уехал в Ростов и живет там самостоятельно. Теперь он ненадолго возвращается — чтобы попытаться убедить отца отпустить девушку с ним в город, где она сможет наконец вылечиться и начать взрослую жизнь.

Только два самых ярких примера того, насколько сценарий ладно скроен: само название «Кулаков» стоит понимать буквально — отцовскому контролю Коваленко находит конкретное, физическое воплощение. Стареющего мужчину мучают спазмы — руки иногда сводит так, что он не может отпустить, например, руль, когда едет в машине. И второе: Коваленко явно обладает исключительным и редким для российских авторов чувством меры. О том, что за болезнь терзает Аду, зритель узнает лишь ближе к концу — из беглой фразы главной героини: она была жертвой теракта в Беслане, получила тяжелейшее ранение, которое отец теперь и не дает долечить до конца. Любой другой режиссер-сценарист вокруг этого бы выстроил целую трагедию — Коваленко берет от этого щедрого выразительного средства минимум, что не может не впечатлять.

При этом в «Кулаках» режиссер демонстрирует редкую среди своих коллег смелость и прямоту, весь фильм снимая на осетинском языке. Фильмы на национальных языках в широком прокате можно пересчитать по пальцам одной руки (такое право за собой закрепило прочно разве что якутское кино). Русская речь звучит в «Кулаках» только однажды: на нее переходит старший брат Ады, когда дает понять родственникам, что никогда больше не вернется домой и готов рвать связи с семьей.

Едва ли не больше сюжета в «Кулаках» впечатляют актерские работы — при том что большинство ролей исполнили непрофессиональные актеры. Милана Агузарова, сыгравшая Аду, — готовая суперзвезда, чем-то напоминающая Хаматову времен «Страны глухих». Исполнитель роли ее отца Алик Караев потрясет виртуозным умением быть одновременно жестоким, сухим — и невероятно любящим и заботливым. Органичность исполнителей ролей братьев — Сослана Хугаева и Хетага Бибилова — тоже не может не впечатлять.

Для Коваленко «Кулаки» — всего лишь вторая работа после дебюта, дипломной и мало кем виданной «Софички» по мотивам повести Фазиля Искандера. Тем более впечатляет зрелость, цельность высказывания. Давно не было настолько ясно, что в кино вошел новый, большой автор: даже такая витальная фигура, как Балагов, дебютировала осторожнее, «Теснота» была именно что юношеской, робкой, несовершенной, пусть и очаровательной.

И здесь трудно удержаться от сравнения Коваленко с другой Кирой — Муратовой, «Кулаки» похожи на ее ранние работы. Как и в «Долгих проводах» и в «Коротких встречах», фильм ошарашивает своей совершенной невписанностью в контекст, полной самостоятельностью и независимостью: мол, у вас принято повторять двадцать раз удачный ход, придерживаться правил, снимать знакомых хороших актеров — а я буду снимать иначе, и делайте с этим что хотите.

Говорят, что эпоха больших авторов прошла — так вот «Кулаки» наглядно показывают, что это вовсе не так. Она только началась, одним серьезным художником в кино точно стало больше.

Иван Чувиляев, специально для «Фонтанки.ру»