ПоделитьсяВерховный суд принял окончательное решение относительно зон охраны Охтинского мыса, они останутся неизменными. Обычно подобные новости подают с заголовком «Градозащитники проиграли суд», но и выиграй они его — город едва ли что-то бы приобрел.
С Министерством культуры судились одновременно градозащитники и владеющая участком на мысе компания «Газпром нефть». Корпорация в этом году объявила о планах создания на Охтинском мысу своей штаб-квартиры по проекту Nikken Sekkei. Очевидно, компания до начала затратных работ хотела окончательно определить, какая часть мыса должна остаться неприкосновенной. Политик Борис Вишневский при этом настаивает на том, что территорию в принципе не может застраивать коммерческая организация. Градозащитники считают, что здесь должен появиться только музей и археологический парк. С решением Верховного суда «Газпром нефть» получила юридическую возможность начать работу над проектом. Впрочем, конфликт на этом не исчерпан, баталии депутата с корпорацией, скорее всего, продолжатся в той или иной форме: в новых судах, в прессе, в запросах официальным лицам.
Забегая вперед, скажу, что позиция ни одной из сторон не кажется мне симпатичной — еще весной я составила петицию к руководству «Газпром нефти» и губернатору Санкт-Петербурга с просьбой организовать открытое профессиональное обсуждение итогов архитектурного конкурса на застройку мыса и, возможно, пересмотреть их в результате этого обсуждения.
Во-первых, в финал конкурса вышел проект, который кажется куда более удачным и с точки зрения сохранения наследия, и с точки зрения создания современного городского ландшафта, чем победивший. Во-вторых, и это точно не менее важно, я глубоко убеждена, что судьба важных городских территорий должна решаться не в суде, а в рассудительной публичной дискуссии, которая позволяет учитывать всю неоднозначность сложившихся обстоятельств и искать компромисс.
Охтинский мыс — не просто важное, а знаковое для Петербурга место сразу по двум причинам. Он задолго до основания города был заселен и обустроен людьми — сохранившиеся следы их жизни археологи обнаружили во время раскопок в конце прошлого десятилетия. Из всех противоречивых утверждений относительно археологии Охтинского мыса две вещи кажутся несомненными. Во-первых, действительно, это очень ценное историческое место, центр «Петербурга до Петербурга». Во-вторых, осязаемых артефактов, на которые можно посмотреть, здесь осталось довольно мало: мыс почти триста лет занимали судостроительные заводы. Большая часть находок — например, следы рвов старинной крепости — понятна и интересна профессиональным археологам, а для публики нужно найти деликатный, не буквальный и не вульгарный способ показать сложное нагромождение культурных слоев через современные архитектурные решения.
ПоделитьсяНе менее важными кажутся и последние двадцать лет истории мыса, ставшего причиной самого громкого городского скандала в современной России. Почти пятнадцать лет назад «Газпром» затеял здесь строительство небоскреба, но вследствие беспрецедентных протестов был вынужден найти другую площадку для реализации амбициозных замыслов. Конфликт стал таким острым не из-за археологических находок, а потому, что речь шла о высотном строительстве вблизи исторического центра. Петербуржцы тогда ясно дали понять, какое будущее своего города кажется им неприемлемым. Однако никакая позитивная содержательная повестка относительно завтрашнего дня сформулирована так и не была. Вспомним, что ни одна из многообещающих петербургских архитектурных затей не дала бесспорно блестящего результата, не стала объектом неподдельного интереса внешнего мира и не заслужила безусловной любви публики. Пустующий Охтинский мыс остался одной из последних возможностей для реванша, шансом создать образ будущего, способный вдохновлять.
Про проект японского бюро Nikken Sekkei сказать что-то плохое так же трудно, как и что-то хорошее. Это среднестатистическая по мировым меркам корпоративная архитектура, два больших слегка выгнутых золотистых стеклянных корпуса, которые пятнадцать лет назад казались бы эффектными, но банальными, а через пять лет, когда здание достроят, будут выглядеть банальными и заранее устаревшими. Главный недостаток того глобального инженерного подхода к проектированию, который представляет Nikken Sekkei, — почти тотальное игнорирование контекста. Речь идет не только, собственно, о культурном слое, который должен бы стать смысловым ядром проекта, но и о Петербурге в целом, и о районе Охты. «Хрустальный корабль» — так называется комплекс в исполнении японцев — одинаково индифферентен к Ниеншанцу, местному неласковому климату, необходимости сделать окрестности Красногвардейской площади более уютными и интересными для пешеходов. Главный аргумент в защиту штаб-квартиры «Газпром нефти» заключается в том, что при всех названных недостатках она все равно будет одним из заметных современных зданий в Петербурге только за счет положения, отсутствия грубых дефектов в концепции и редкого для нашего города высокого качества исполнения.
Оппоненты «Газпром нефти» ведут дискуссию в политической плоскости, настаивая на недопустимости застройки участка компанией. Их точка зрения подразумевает, что город должен выкупить участок и устроить на нем музей. Можно понять, почему они умалчивают о том, что реализация такого плана очень дорого обойдется бюджету, то есть нам с вами. В конце концов, на стратегически важные начинания денег, может быть, и не жалко. Главная проблема в том, что создание на мысе музея и археологического парка — идея, привлекательная лишь умозрительно. Сделать такой центр по-настоящему занимательным, превратить его в точку притяжения — сложнейшая задача. Если офис большой компании какие-то потоки людей создает сам по себе, то здесь успех может обеспечить только находчивость авторов концепции и архитекторов. Между тем речь будет идти о государственном проекте, что в современном Петербурге почти наверняка означает мучительный процесс реализации и разочаровывающий результат. Большинство альтернативных проектов Охтинского мыса с музеем на нем, представленных до сих пор, — это безыскусные пародии на крепость Ниеншанц. Апофеозом их неудачности стал эскиз ныне покойного главного архитектора Петербурга Юрия Митюрева, на котором новое сооружение похоже на бункер злодея из фильма-антиутопии. Однако и более человечные вариации на тему шведской крепости выглядят большим неуважением к исторической памяти, чем обходительное безразличие Nikken Sekkei.
Словом, Петербург в очередной раз оказался перед обидным выбором между нейтральным и плохим, между корпоративным консерватизмом и реакционным популизмом, апеллирующим к стилистике исторических реконструкций.
В финал конкурса на общественно-деловой комплекс «Газпром нефти», итоги которого подвели в марте, вышло четыре проекта. Один из них мог бы стать идеальным компромиссом между горожанами, компанией и защитниками наследия. Голландское бюро MVRDV предложило построить здание не на, а над Охтинским мысом — на сваях. На земле появился бы исторический парк, где ландшафт и элементы дизайна повторяли бы форму стоявших когда-то на мысу сооружений. Само деревянное здание — несколько корпусов со внутренними дворами, составленные как элементы в композициях Эль Лисицкого — находится в авангарде архитектурной мысли. Настолько, что будь комплекс построен, он не только стал бы прорывом для России, но и получил бы шанс войти в глобальную историю архитектуры.
Надо сказать, что в этот раз нам повезло со временем: самый смелый проект оказался одновременно и самым деликатным как по отношению к наследию, так и по отношению к окружающей среде и человеку. Все это стоит, по меньшей мере, обстоятельного разговора. Сейчас под петицией с предложением заново выбрать проект для Охтинского мыса больше 10 тысяч подписей. Это не так много по меркам громких общественных кампаний. Но если помнить, что в городе, славящемся консерватизмом, люди голосуют за современную и даже радикальную архитектуру, то цифра покажется внушительной. Петербург упустил за последние годы непростительно много шансов найти новый подход к работе с городской средой, стать частью международной архитектурной сцены, просто построить красивое здание. Будет очень жаль, если сейчас, когда все ошибки совершены и уроки могли бы быть выучены, Охтинский мыс станет еще одной ускользнувшей возможностью.
Мария Элькина
Согласны с автором?
