ПоделитьсяНовый законопроект, который адвокаты называют "концом криминалистики" и "панихидой по правосудию", совершенством не считают, оказывается, и представители другой стороны процесса – следствия. Глава Следственного управления СК РФ по Санкт-Петербургу Андрей Лавренко и в существующем законе видит дисбаланс в пользу обвиняемых и адвокатов, а поправки, по его мнению, и вовсе "развяжут руки защите", которая станет злоупотреблять новой нормой.
О проекте закона, который внесло в Госдуму правительство, "Фонтанка" писала на прошлой неделе. Напомним, что речь идёт о расширении перечня статей Уголовного кодекса, по которым обвиняемого можно судить в особом порядке – без исследования доказательств, только на основании его собственного признания. Такой порядок позволяет рассмотреть уголовное дело за одно заседание, а подсудимый в обмен на признание получает срок, который может оказаться ниже минимального, предусмотренного статьёй УК. Если Дума согласится с правительством, то в особом порядке можно будет рассматривать практически все дела, кроме тех, что связаны с терроризмом и угрозой государственному строю. На практике особый порядок часто применяется "в комплекте" с институтом сделки со следствием. И позволяет отделаться минимальным наказанием тому, кто дал показания на подельников. В качестве одного из примеров мы приводили "дело Навального".
Адвокаты, к которым "Фонтанка" обратилась за комментариями, предположили, что новый закон позволит следствию вообще ничего не расследовать, а просто ждать, когда обвиняемый поймёт, что выгоднее по-быстрому получить "уголовное поощрение" в особом порядке, чем сидеть месяцами в СИЗО.
Глава Следственного управления по Санкт-Петербургу Андрей Лавренко по-своему прокомментировал законопроект. Поправки в существующий закон он назвал "совершенствованием системы рационального рассмотрения дел в судах". Причём следователям, которым и так-то нелегко, придётся работать ещё интенсивнее.
– Возможности обвиняемым и адвокатам предоставлены беспрецедентные, – считает Андрей Лавренко. – А следователю, по сути, оставлены одни обязанности.
С позицией адвокатов, будто законодатели хотят избавить следствие от работы, он не согласен категорически. Наоборот, говорит: закон "развязывает руки защите", которая станет злоупотреблять новой нормой.
– Особый порядок может использоваться обвиняемыми, которые захотят искусственно снизить себе наказание, – высказывает он опасения. – Ведь как бывает зачастую? Обвиняемый с нами не сотрудничает, мы скрупулёзно, несмотря на активность адвокатов, собираем доказательства, нам в течение нескольких лет оказывается гигантское противодействие. А после того как мы собрали доказательства, обвиняемый понимает, что его вина полностью доказана – и вдруг просит рассмотреть дело в особом порядке!
Претензию относительно того, что следователи, пользуясь особым порядком, станут направлять в суд дела, где "признание – царица доказательств", глава петербургского СУ СК отметает категорически.
– Случаев незаконного привлечения людей с использованием особого порядка у нас не было, – уверен он. – Во всяком случае, за Следственное управление по Санкт-Петербургу я отвечаю.
Он подчёркивает, что на следствии "лежит обязанность сбора, оценки и проверки доказательств".
– Ни один прокурор, ни один руководитель следственного органа в наше время не направит уголовное дело в суд только на одних признательных показаниях, – убеждён Андрей Лавренко. – Мы работаем по любому делу, тем более – о тяжком или особо тяжком преступлении, чтобы собрать доказательства в полном объёме. Потому что невозможно направить дело в суд без доказательств, на одном только признании.
А если, добавляет он, кто-то где-то позволил себе какие-то злоупотребления, если есть такие единичные случаи, то это немедленно должен обнаружить суд, который не допустит рассмотрения такого дела в особом порядке.
– Решение о применении особого порядка принимает суд, – подчёркивает Андрей Лавренко. – Даже если подсудимый заявляет ходатайство об особом порядке, судья, изучив материалы дела и убедившись, что доказательств недостаточно, может рассмотреть дело в общем порядке.
По мнению главы петербургского следствия, судья вполне способен исследовать материалы дела уже в рамках предварительных слушаний.
К институту досудебного соглашения у Андрея Лавренко есть претензия – очень похожая на то, что говорили адвокаты. А они говорили о нарушении прав обвиняемого на защиту: когда признавшегося судят отдельно от тех, на кого он дал показания, потом трудно установить, правду он сказал или кого-то оговорил.
Примерно то же говорит глава питерского следствия. Только наоборот: это, считает он, нарушает права стороны обвинения. Совсем плохо, если дело слушают присяжные.
– В делах, которые рассматривает суд присяжных, мы очень страдаем от досудебного соглашения, – сетует он от имени следствия. – Потому что закон предполагает: если заключено досудебное соглашение, то мы обязаны выделить уголовное дело в отношении того, кто даёт показания, и направить его в суд отдельно. И получается, что закон нас ставит в неравное положение со стороной защиты. Адвокаты всегда могут сказать присяжным: человека осудили где-то на задворках, он пошёл на сделку и дал фиктивные показания. И мы ничего не можем сделать! Теряется целостность доказательной базы.
Поэтому, считает он, в законе требуется гибкость: автора показаний против подельников нужно судить отдельно, только если ему грозит опасность.
Обсуждать тему сделки со следствием применительно к последнему известному случаю из судебной практики, а именно – "делу Навального", Андрей Лавренко отказался, так как к петербургскому управлению это никакого отношения не имеет.
Ирина Тумакова,
"Фонтанка.ру"
