«Свадьба» на Чеховском фестивале: В поисках атмосферы (фото)

Выездную сессию Московского международного чеховского фестиваля в Петербурге продолжил спектакль Национального театра Беларуси им. Янки Купалы «Свадьба», прибывший на гастроли из Минска.

Минчанам не позавидуешь – играть пришлось при адской жаре в некондиционируемом зале ТЮЗа. Зрители хотя бы могли одеться по-пляжному и обморочно замереть в своих креслах, артисты же парились во фраках, костюмах и матросской униформе, дополнительно разогреваясь энергичными танцами. Немолодого актера Геннадия Овсянникова (кавторанг Ревунов-Караулов), наряженного согласно роли в глухо запахнутую шинель и галоши, было жаль до слез. Звучащая в спектакле рефреном реплика Змеюкиной: «Махайте на меня, махайте. Дайте мне атмосферы» – оказалась как нельзя кстати.

К чести минских актеров надо заявить, что спектакль был сыгран отменно, на хорошем столичном уровне. Несмотря на экстремальные условия, артисты не растеряли драйва, подавая сценические образы четко и ярко, притом не форсируя, аккуратно намекали на подтексты, отлично держали ансамбль. Хотя полноценное впечатление от работы московского режиссера Владимира Панкова с минской труппой, думается, всё же получить не удалось. Панков поставил очень тонкий, акварельный спектакль, чуждый привычной повествовательной логики, апеллирующий к законам театра абсурда. Для того чтобы в полной мере им насладиться, требуется войти в его медитативную сценическую ауру, отрешившись от внешней канвы, ловить игру ассоциаций. Подобной зрительской практике духота не благоприятствует – только этим и ничем иным можно объяснить исход из зала в процессе действия пары десятков зрителей.

Драматический этюд Чехова «Свадьба» широко известен публике по кинофильму с участием золотой актерской плеяды: Коновалова, Грибова, Яншина, Раневской, Гарина, Марецкой, Мартинсона. Для минского Купаловского театра чеховская миниатюра имеет особое историческое значение – с ее постановки в 1920 году началась история этой труппы. Владимир Панков предложил неожиданный взгляд на хрестоматийный текст, смягчив резкую, фельетонную сатиру «Свадьбы», сгладив карикатурный, мизантропический абрис мерзких мещанских рож, жрущих и выпивающих за праздничным столом.

На сцене (декорация Максима Обрезкова, главного художника московского Вахтанговского театра) сложной загогулиной расставлено множество столов, напоминающих о простецком убранстве советского общепита. Еще из бытовых деталей – неопрятная раковина умывальника слева и традесканция в горшочках справа. А на заднем плане – грандиозная пирамида из столов, составленных на манер карточного домика; силуэтом она напоминает парус.

Морская стихия заглянула на сцену «Свадьбы» неслучайно – как память о капитанском прошлом «свадебного генерала» Ревунова-Караулова. Участвующие в действии музыканты носят бескозырки (с надписью «Чехов»), гости свадьбы в один из моментов спектакля сорвут платья и костюмы-тройки, обнаружив поддетые тельняшки. Вместо истории о тошнотворной обывательской кодле, оскорбившей пожилого ветерана, у Панкова складывается сюжет о внезапной вспышке чувств и воспоминаний старика, вовлеченного в мир чужого праздника и словно в последний раз вдыхающего вещные ароматы этого нелепого, суетливого мира. Геннадий Овсянников начинает роль капитана с мягкой буффонады, семеня в галошах по ковровой дорожке с отрешенным видом смешного маразматика. Но войдя во вкус, оказавшись в центре праздничного стола, его герой словно стряхивает кокон, вскоре забирается на импровизированную трибуну и вещает реплики роли, как торжественную речь. Вынутая из бытового контекста смешная абракадабра, полная специальных моряцких терминов, звучит абсурдистским монологом, однако артист Овсянников заряжает его такой отчаянной энергетикой, что за словами слышишь квинтэссенцию жизненного опыта. Еще не дожившим до гробовой доски персонажам спектакля истинный, подпольный смысл этих слов еще не внятен.

Ревунова-Караулова хорошо понимает лишь Невеста – сестра по разуму, только из женской вселенной. Она тут, в соответствии с причудливой логикой фантасмагории, выглядит постарше своих родителей, а играет ее старейшина театра Зинаида Зубкова, миниатюрной фигурой и тонкой, острой психофизикой напоминающая нашу Татьяну Щуко. Таков ясный, даже романтичный концепт постановки Панкова: мужчина – вечный моряк в поисках подвигов и приключений, женщина – вечная невеста в ожидании семейного счастья. Зубкова – Невеста, как завороженная, жадно вглядывается в разворачивающееся вокруг пестрое действо, купается в нем, танцуя странные изломанные танцы, произносит свои реплики и повторяет чужие звонким девчачьим голосом, вступающим в контрапункт с отрешенно-мудрой интонацией. В какой-то миг Невеста выйдет за круг сцены, продолжая наблюдать происходящее уже извне.

А происходит на сцене феерия. С первых минут спектакля бросается в глаза его многолюдность. Создатели «клонировали» колоритных гостей свадьбы. Акушерок Змеюкиных – целое трио, это экстравагантные кокетливые девы в броских нарядах и разноцветных непарных туфлях. Телеграфист Ять и вовсе расчетверен на компанию бойких яппи в пиджаках с иголочки. Молодежь Купаловского театра с азартом бросается в игру, дружелюбно шаржируя ухватки и привычки сегодняшних «молодоженов». Здесь же рядом – типы минувшей эпохи: Жигалов – эдакий пьющий советский творческий работник (с непременным другом-собутыльником: в него превратился грек Дымба), рядом – его властная и практичная хлопотунья-жена. У Жигаловой тоже имеются двойницы-ассистентки – пара колоритнейших пышных дам в форменной одежде официанток привилегированных советских санаториев и с неизменными кастрюлями в руках. Жених Эпаминонд Максимович – потасканный Мефистофель в летах – напоминает провинциального опереточного премьера.

А еще, как и было сказано, на сцене оркестранты. Владимир Панков считается изобретателем своеобычного театрального стиля – «саунд-драмы». Живые музыкальные партитуры его спектаклей вплетаются в драматическую ткань, развивая ее, подкрепляя, порою остраняя, а порою прибавляя происходящему бесшабашного куража. Панков с успехом пробовал свой стилевой подход и в классике, и в современной пьесе. Музыкальный строй чеховских текстов давно замечен учеными, и «саунд-драма» подошла Чехову, словно специально для него была придумана.

Музыкальная полифония (тут звучат и оригинальная музыка, и реминисценции известных произведений) маркирует поколения: старшие поют песню «Сябров» про Олесю, младшие отрываются под румбу и босанову – особенно упоителен приджазованный шансон, исполняемый одной из Змеюкиных на упомянутый выше текст «Машите на меня, машите». Полифония также добавляет остроты абсурдистским репризам, а иногда придает происходящему почти мистериальную глубину (как в момент звучания распева из «Свадебки» Стравинского). Многоголосие музыкальное усиливается многоязычной речью персонажей: в смесь русского чеховского первоисточника и белорусского перевода вмешиваются греческий, английский, немецкий, французский… Возникает образ шумного человеческого карнавала, той самой – одновременно нелепой и величавой – жизни, к финалу которой подходят Ревунов и Невеста.

Владимир Панков не имеет режиссерского образования, однако неоспорима его способность выстроить многофигурный динамичный спектакль на большой сцене, организовать в столь сложных жанровых рамках насыщенное, почти не провисающее театральное действие. Многим нашим «профессионалам» от режиссуры есть чему поучиться у Панкова. Очень приятное впечатление производит и уверенная, стильная хореография Елены Богданович, создателя балета «Москва», – пластика не подменяет психологические мотивировки персонажей, а развивает их, поэтому и смотрится не украшательством, а истинным украшением постановки. Замечательно и то, что труппа Купаловского театра находится в хорошей профессиональной форме и способна так органично сработаться с приезжим экспериментатором. Говорят, в Беларуси на этот спектакль билетов не достать, интересная фестивальная судьба ему также гарантирована. Опытным путем доказано: «Свадьбу» можно везти на гастроли даже в тропики.

Андрей Пронин
«Фонтанка.ру»

Фото: пресс-служба Международного чеховского фестиваля (Владимир Вяткин).

О других театральных событиях в Петербурге читайте в рубрике «Театры»