ПоделитьсяПротоиерея Василия Тимофеевича Ермакова, настоятелем храма преподобного Серафима Саровского, проще называют отцом Василием, а еще проще – «народным батюшкой» - так велика его популярность. В чем же корни доверия к нему прихожан?
Есть такая притча - сбросил молодой красноармеец крест с купола храма на землю, подбегает к батюшке и кричит: «Ну, где твой Бог? Что же он со мной ничего сделать не может?» А батюшка грустно так смотрит на него и говорит: «А что еще с тобой можно сделать?»
С протоиереем Василием Тимофеевичем Ермаковым, настоятелем храма преподобного Серафима Саровского, а проще – отцом Василием, а еще проще – «народным батюшкой» - так велика его популярность, - я встретилась в канун Пасхи и Дня Победы. Его взгляд на нашу историю и жизнь отличается от того, что принят в «определенных кругах». Наверное, отец Василий имеет на это право. Прощаясь, он сказал: «Наговорил тебе того, чего никому еще не рассказывал». Такая вот «эксклюзивная» исповедь.
- Полтора года назад в официальном издании Московской Патриархии – газете «Церковный вестник» был опубликован ваш ответ Геннадию Зюганову, разославшему священнослужителям Русской православной церкви свою новую книгу «Святая Русь и Кощеево царство». Святая Русь в представлении председателя КПРФ - Советский Союз, а Кощеево царство – страны Запада. Вы же Кощеевым царством считаете безуспешно строившееся единомышленниками Зюганова коммунистическое общество, за тиранию которого отдали жизни 100 миллионов россиян, и в своем резком письме обвиняете коммунистов во всех страшных преступлениях. Какая реакция тогда последовала на ваше письмо?
- Практически никакой. Я только получил в Москве и здесь благодарность от троих священников. Остальные посейчас хранят молчание. И когда я в этом году 24 марта был в Москве у Патриарха Алексия II на конференции «За други своя», мне никто не сказал «спасибо». Даже не знали, что мой ответ был опубликован. Следовательно, наш брат «Церковный вестник» не читает и теми событиями, о которых там повествуется, не интересуется. Поэтому сегодня говорю с болью в сердце, что события, происходящие в России, и особенно в ее духовной жизни, никому не важны. Книгу получили многие – ответ написал я один. То есть то, о чем я писал Геннадию Андреевичу, не дошло до сердец тех, кто должен знать историю.
- В этом же письме вы пишете: «И не было бы ленинградской блокады, если бы секретари обкома при подходе немцев отдали продукты населению, а не хранили на Бадаевских складах». Это выстраданная правда?
- Сущая правда. Сейчас идет рассекречивание документов блокадного времени. Блокада – страшное преступление той власти. По чьей роковой воле все продукты в одно мгновение исчезли из магазинов? Раскрыты документы, в которых говорится, что, когда немцы стояли под Лугой, из Смольного приказали свезти продовольствие на Бадаевские склады. На 10 ноября готовились к сдаче города, все было заминировано, все собирались взорвать. Товарищ Сталин, «сидящий» в Москве, ненавидел город Ленина. Он вообще всю систему ленинианы ненавидел. Когда пришел к власти, начиная с 29-го года стал расстреливать «верных» ленинцев.
- В ваших воспоминаниях я читала, что впервые в храм, открытый в вашем городе Болхове во время оккупации по желанию народа, вы попали мальчишкой: «Отец повел меня, я вертелся, ничего не понимая, получил по затылку...» И уже в январе 42-го года стали алтарником. Что вы поняли так быстро?
- Когда находишься в кругу, а не в толпе, таких же страдальцев, выгнанных немцами из селений, когда бомбежки советскими самолетами шли ежечасно, поневоле вспомнишь, поневоле увидишь, поневоле своим еще не загрязненным идеями коммунизма сердцем прочувствуешь Бога. Я себе сказал: «Мне нужен Бог». И, не понимая тогда еще многого своим пятнадцатилетним сознанием, пошел за ним. Душой, в молитве, разделял горе русского народа, брошенного на произвол судьбы нашей властью. А нас в оккупации было на 42-й год 80 миллионов. Подняться к Богу легко, когда ты поймешь, что такое страдания, когда осознаешь, что грешить нельзя. Меня учили в войну курить немецкие сигареты, пить немецкий шнапс, воровать. А я уже тогда боялся Бога и этого греха не совершал. Иначе я бы с вами здесь не сидел.
- Как вы жили во время войны?
- Плохо жили: отступая, наши «истребки» - истребительные батальоны сожгли все, что могло гореть. Был приказ Сталина – ни грамма хлеба, ни литра горючего врагу. И, отступая из Болхова, наши войска сожгли 10 тысяч тонн ржи, пекарню, запас муки, сухарей, песка, облили соль керосином. Могли бы отдать людям скотину, которую гнали на восток, - нет, налетают «мессершмитты», бросают две бомбы, от скотины остается кровавое месиво. К сожалению, в прессе сегодня об этом не упоминается. За оккупацию мы платили ценой своей жизни.
- Я знаю, что из немецкого плена вас спас протоиерей Михаил Ридигер - отец нынешнего Святейшего Патриарха Алексия II...
- В начале июля 1943 года началась битва на Курской дуге. Фронт приблизился к городу. И 16 июля я попал в немецкую облаву вместе с сестрой, в эту же облаву попала семья отца Василия Веревкина: нас гнали под конвоем на запад. Так я попал в лагерь Палдиский в Эстонии. В лагере было около ста тысяч человек, от голода и болезней многие умирали. Нас поддерживало таллинское православное духовенство: в лагерь приезжали священники, богослужение совершал светлой памяти почивший отец Михаил Ридигер. Никогда не забуду тот светлый и радостный день моей жизни, когда любовью и заботами отца Михаила мы были освобождены из лагеря. Алеша Ридигер был тогда служкой.
- С Алексием II вы знакомы более 60 лет. Поддерживаете дружеские отношения?
- Обязательно! С Его Святейшеством мы переписываемся, поздравляем друг друга с праздниками Рождества, Святой Пасхи, при случае встречаемся как близкие-близкие братья. Не только по вере, а и по годам. Мы учились в одной школе, его заботами я попал в Ленинградскую духовную семинарию, его заботами и молитвами служу 52 года священником. Не верьте, когда на него поклепы возводят, - всегда умных людей бьют, когда стремятся унизить. Первосвятитель Русской православной церкви, он сегодня занимает лучшее место в сонме прочих архиереев, потому что жизнь учил не по учебникам. На конференции «За други своя» он наградил меня грамотой как участника войны. Я ощутил великий приток духовной радости.
- Праздник великой Победы приближается. Что вспомните?
- Я – участник войны с первой и до последней секунды. Война закончилась в дни пасхальной недели – Пасха была 6 мая. Это праздник радости и бессмертия, праздник вечной жизни колоколов. Я 60 лет жду, когда же меня, русского человека, солдата, высшее командование поздравит не только с Днем Победы, а и с днем Святой Пасхи. Когда оно мне скажет: «Христос воскресе, защитники России!» До войны солдаты были все крещеными, православными. Во многих гимнастерках были зашиты крестики с записками «Живи и помни Всевышнего». Женщины тогда были глубоко верующими, они понимали, куда идет их муж, сын, внук.
Почему Георгий Жуков на параде Победы не сказал: «Христос воскресе! Победители, вы заслужили победу над фашизмом, как заслужили победу над смертью!»? Теперь говорят, что коммунисты храмы не закрывали, они с нами вместе верили. Дошло до такой белиберды, что якобы, когда маршевые роты в 41-м году отправляли на фронт, причащались, кто хотел, и с молебнами все это происходило, солдат священники напутствовали. Лгут, забывая о том, что в 1941 году у нас было только четыре архиерея на 250 миллионов и сто священников, остальные были в ссылке. Ни один священник ни одну роту, ни одного солдата на фронт не провожал с крестом и молитвами. Не верьте лжепропаганде о том, что с иконами уходили на фронт, что с иконами облетали Москву, что под Сталинградом с иконами солдат встречал Жуков. Сейчас говорят, что Сталин якобы молился в 43-м году, что он причащался в Сокольниках в Воскресенском храме, по словам уборщицы... Он даже на фронт не выезжал. А сегодня бумага все терпит, можно все написать.
- О вашей молитвенной силе и прозорливости ходят легенды. Вы объясняете ваш дар силой благодати Божьей. Что же это за благодать такая?
- Люди истосковались по теплосердечному разговору священника с народом. Я отдаю себя им всецело 60 лет и вижу, как наши братья с прихожанами не беседуют. После службы считаю обязанностью, долгом сесть на скамеечку и поговорить с людьми об их проблемах. Когда служил в Никольском соборе, спрашивал прихожан после войны: «Что вас привело в храм сегодня?», «Какое горе у вас?», «Как вы прожили блокаду?», «Как вы сегодня живете?», «Какая требуется моя духовная помощь?» Были очень интересные встречи, наполненные опытом того времени хранения веры. Любил встречаться с людьми старого поколения. Учился у них, как жить, о чем думать и как верить. У меня среди прихожан были три человека – очень сильных, занимавших большие посты после войны, мы с ними общались, я приходил к ним домой чаю попить, не водки, вспоминали страшные годы репрессий.
А прозорливость... Мне было бы стыдно перед народом не понимать его душу, неприятно играть с ними в молчанку. Я много слышал, много читал, но много и видел. Прожить в оккупации пять лет – колоссальный подвиг. На линии фронта мы хоронили убитых солдат по 250 человек в воронку, чтобы они не разлагались, видели пленных немцев, давали им хлебушек и махорку. Сострадание и дало мне силу понимать скорбящего русского человека сегодня. Все мои наставления – личный опыт человека, пережившего страшное время. В школьные годы я учился у Павки Морозова и Павки Корчагина. Не рекомендовалось читать Пушкина, Гоголя, не говоря о Лескове, Толстом. Нас учили читать Сулеймана Стальского, Джамбула, Шоту Руставели. Это была «забота» Надежды Константиновны Крупской. Она изъяла в 37-м году из учебной программы всю классику и решила из нас воспитать строителей, солдат для победы мировой революции.
- Почему двери многих храмов в перерывах между службами бывают закрыты? Иногда ведь человеку хочется побыть в храме в уединении...
- Это очень важный вопрос. Многие храмы вообще закрыты, потому что нет батюшки. Есть указание святейшего, чтобы был дежурный священник и храмы были открыты. У меня лично каждый день три священника - один проводит литургию, другой исповедует, третий приходит помогать. Чтобы человек не стоял и ждал, когда же появится спящий батюшка, глаза протирающий. Иногда человеку просто необходимо поговорить. После войны, когда я служил в Никольском храме, нам было запрещено говорить с народом. С амвона было запрещено спускаться. Но я спускался. А сегодня священники часто бывают от народа далеки.
- Молодая паства сейчас достаточно безграмотна на всех уровнях своей души. Как вы ее просвещаете, какой «букварь» даете в руки?
- Очень люблю молодежь. И она мне платит такой же любовью. Молодые матери и отцы с детишками-ребятишками приходят в храм божий, и я обязательно поцелую их чадо. Учу их, как надо воспитывать детей – по личному опыту своей жизни. Я счастлив, что Бог мне даровал очень многое – трех дочерей, внуков. Учу, как сделать будущую семейную жизнь счастливой и спокойной. Призываю молодежь: если вы хотите получить хорошее земное счастье, учите детей молиться – молитвы детские доходят до Бога быстрее. До пятого класса ребятишки ходят в церковь, после этого их нет у меня. Я говорю: родители, вы сами виновны в этом. На дискотеки отпустили, а в церковь не привели. Теперь плачете – мой сын в тюрьме, внуки ведут разгульную жизнь. Так вы же не дали им ничего. Они питаются той грязью, которая плывет к нам через пробитое окно в Европу. Если молодые священники будут понимать запросы молодых семей, те никуда от них не уйдут.
- В канун Пасхи всюду бойко торговали вербой – для богатых и ивой – для бедных. Природу не жалко?
- Природа еще вырастет. Так и так она гибнет.
- Вы постоянно говорите: «Россию надо любить», «Россия возродится». На чем основан ваш духовный оптимизм?
- Мы никогда не думали, что развалится коммунистический колосс на глиняных ногах. Нам обещали в 2017 году показать столетие коммунизма, а показали разбитые храмы, сброшенные кресты, расстрел священников, сожжение икон... Бог даровал мне пережить все испытания. Сегодня, когда нас окружают братья по оружию - бывшие наши республики, когда растаскивают наши природные богатства, когда нам грозит вырождение российской нации, потому что рождаемость падает, я говорю: идет естественный отбор. Посмотрите на еврейский народ. Две тысячи лет они жили без государства. Почитайте в Библии, какие они были гонимые. Но они не потеряли веру в своих отцов и в 1948 году вновь обрели свое государство. Все возвращается на круги своя. Россия-мать – это дом Богородицы, удел пречистый. Мы, русский народ, Богом званный. Он даровал нам одну шестую часть богатейшей территории, и у нас все есть, чтобы Россия была могучей. Но мы и предатели – смотрим на Запад, подражаем им.
Самое страшное – убийство русской нации. Оно начинается с женщины.
Почему у нас сегодня нет семьи, а есть только партнерские отношения? Поиграли в кошки-мышки, и прощай... Забываем о том, что душу ранили. Разврат откуда? Все не то, нового хочу - пошел за новым мясом. Но если человек в духовном смысле освящается молитвой и верой, если головой понимает, что надо жить не по моде, а по вере и красоте, то этого греха никогда не будет.
У нас есть великая сила – духовная красота русской женщины. Ее молитвенность, любовь к церкви, к семье, детям. И возрождение России начнется именно с христианок. Но мы должны отмыться от греха. Не пропадет народ. «Невидимыми путями Бог ведет тебя, многострадальная Россия», - сказал Некрасов. Мы будем жить!
Беседу вела
Наталья Кузнецова
Полный текст интервью можно будет прочитать в новом номере газеты "Ваш тайный советник", который появится в продаже 9 мая.
