Дела семейные. Прах духовника царской семьи вернули в Петербург, но не смогли похоронить

Петербургские почитатели архиепископа Полтавского и Переяславского Феофана Быстрова празднуют победу после столетнего изгнания, на Родину вернулся его прах. Но покоя монах до сих пор не нашел.

«Есть пророчество: когда останки Феофана Быстрова вернутся на Родину, в России произойдут чудесные события, которые изменят жизнь в стране», — верят инициаторы перезахоронения.

В буковом ковчеге 23 июля останки доставили из Франции и перенесли в крипту Свято-Троицкого собора, через пять дней планировали предать земле. Но не вышло. Поговаривают, что его останки могут вернуть обратно во Францию, что грозит обернуться настоящим скандалом. А пока этот вопрос решается на самом высоком уровне, ныне живущие родственники архиепископа пишут гневные сообщения и жалуются, что их не пускают поклониться праху предка.

«Увидели блеск, просто сияние!»

О том, как во Франции извлекали из земли останки Феофана Быстрова, организаторы перезахоронения рассказывают взахлеб. Несмотря на сан архиепископа, владыку похоронили как простого монаха прямо в землю, без кирпичного склепа, и за 80 лет от деревянного гроба не осталось ни щепки.

— Представляете, прокопали в глубину два с половиной метра, а его все нет и нет. Страшно было. Боялись, что не найдем его. Вдруг рабочий командует: стоп! Нашли его митру. Мы увидели от нее такой блеск, просто сияние! Как раз в этот момент колокол зазвонил — бом! Французы: «Пардон, заканчиваем!» И дальше доставали все прямо руками! Нашли крест нательный, четки деревянные, панагия осталась, правда, без эмали, но все звенья цепи — все целое! Кости в хорошем состоянии, волосы — чудо!

Вся операция обошлась в огромную сумму: доставка праха на самолете — в 10 тысяч евро (по курсу ЦБ РФ на 27 июля это порядка 610 тысяч рублей. — Прим. ред.), вдвое дороже встала эксгумация, к которой привлекали экспертов. Сколько денег и времени инициаторы ухнули на бесконечные переезды, встречи и переговоры с властями Франции и России — не счесть.

Непредвиденный кульбит

Архиепископ Полтавский и Переяславский Феофан в миру звался Василий Дмитриевич Быстров. Родился он 31 декабря 1873 года в семье сельского священника в деревне Подмошье Санкт-Петербургской губернии. Родители жили бедно, поднимали пятерых детей, и отдать Василия в духовное училище пришлось рано. Лучшим на курсе он окончил семинарию, следом — духовную академию. 28-летним постригся в монашество с именем Феофан.

Карьера стремительно летела ввысь: инспектор духовной академии, духовник царской семьи, затем и ректор академии. Феофан Быстров слыл выдающимся богословом, знал 11 языков. Несмотря на сан, был скромным — ходил пешком, готовил сам, детей называл на «вы».

А вот дальше случился непредвиденный кульбит.

— Феофан познакомил Распутина с царской семьей. Потом, когда констатировал, что тот впал в грехи публичные, поговорил об этом с царицей. Хотел защитить ее от опорочивания чести, дескать, вам лучше от него избавиться, чтобы не было слухов о вашем царском величестве. И царица обиделась. Распутин же помогал цесаревичу, и как мать она защищала сына. И царь также сказал, мол, пусть хоть 400 Распутиных, но если он уйдет и цесаревич умрет, царица мне этого никогда не простит. Тогда Феофан поступил как монах — сам предложил уйти, чтобы не смущать царскую семью своим присутствием, и ушел в Астраханскую епархию, — пересказывает суть переломного момента Анатолий Артюх, руководитель петербургского отделения общественной организации «Народный собор».

В 1912 году Феофана перевели в Полтавскую епархию, там же в 1918-м возвели в сан архиепископа. А уже в 1920-м вместе с другими архиереями юга он принял жребий изгнанничества. Вначале переехал в Константинополь, потом в Болгарию. В 1931-м — в деревушку Моун у города Амбуаз на Луаре. Последние годы провел затворником в местечке Лимре в суровой аскезе в пещере. Похоронили Архипастыря Феофана в 1940-м на муниципальном кладбище возле замка Амбуаз.

«Занимайтесь, иначе потом сложно будет»

Ирина Извекова живет в Риге и руководит общественной организации «Лествица». Впервые о владыке Феофане она услышала от своих единомышленников.

— Организацию перезахоронения Феофана много лет назад начали его племянник, профессор духовной академии, протоиерей Ливерий Воронов и митрополит Петербургский и Ладожский Иоанн Снычев. Мне стало интересно, я прочла книгу «Духовник царской семьи», и с тех пор мысль эта меня не покидала — ну кто же занимается этим, раз Снычев и Воронов умерли? Это же нужно сделать, тем более, что благословение Митрополита есть, — рассказывает Ирина Извекова. — Вот вы и занимайтесь, иначе потом сложно будет, — восемь лет назад благословил меня архимандрит Никон Псково-Печерского монастыря».

Дальше завертелось как в кино. Информацию о родственниках владыки Феофана Ирина вытягивала, как нитку из огромного мотка шерсти. Ну где их искать, если от мирского архиепископ отрекся 116 лет назад, а самого его на тот момент не было в живых уже 74 года? Без разрешения родни ни о какой эксгумации с гражданского кладбища и перезахоронении праха не могло быть и речи. Ирина нашла единомышленницу Елену Круглову, которая стала помогать ей в Петербурге. Ступенька за ступенькой, дошли до Казанского собора: выяснилось, что протоиерей Николай Преображенский, клирик Казанского собора — внучатый племянник Феофана, он же подсказал, где искать остальных.

Письменное согласие на перезахоронение останков архиепископа Ирине дали 20 его родственников, среди них и кандидат технических наук Анна Воронова, его внучатая племянница. Она не только дала согласие, но и сделала доверенность Ирине Извековой и Елене Кругловой, чтобы они могли от ее имени оформлять необходимые документы.

Владыку Феофана хотели перезахоронить в Полтаве, сам архиепископ Полтавский приезжал во Францию к Нестору и просил помощи в организации. А представитель компании, который помогал организовать перезахоронение во Франции, рассказал Ирине Извековой, что к нему обращались и из Херсонской епархии. Но тогда все застопорилось — не смогли найти родственников архиепископа.

Шумиха ни к чему

Современные служители церкви относятся к Феофану Быстрову неоднозначно. В духовной академии, где он учился и занимал пост ректора, нет на привычном месте его портрета — в учебном заведении говорят, что унесли на реставрацию. Не ответили в академии и на просьбу «Фонтанки» рассказать о значимости фигуры владыки в истории и важности возвращения его праха на Родину.

Не откликнулся на просьбу о встрече и Николай Преображенский — в Казанском соборе, где он служит, сказали, что батюшка в отпуске, на оставленный журналистом номер телефона он не перезвонил.

Перезахоронения прах архиепископа Феофана дожидается в Александро-Невской лавре. Прихожанам, если не в теме, об этом не догадаться — объявлений в монастырском храме нет, выставлять ковчег для всеобщего доступа тоже не стали. Жизнь в церкви течет своим чередом, как будто останки иноков привозят из-за границы на дню по 20 раз.

Останки архиепископа Полтавского и Переяславского находятся в крипте под собором, но делятся этой информацией священники крайне тяжело, отнекиваясь: «Нам запрещено об этом говорить».

— Дело долгое и тяжелое. Когда его заберут у нас со склепа, мы не знаем. Где он будет захоронен мы не знаем тоже. Лавра используется просто как морг, можно так сказать. Сейчас говорят, что, возможно, и обратно останки отправят — что-то не получается согласовать захоронение. Вот и все, что журналисту удалось выжать из дежурного по храму.

Единственное свидетельство присутствия Феофана на Родине в Петербурге — публикация о возвращении праха в Россию на официальном сайте петербургской митрополии.

— Жалко, конечно, что не освещали [это событие]. Но потому, что изначально дело было трудное. Много было сопротивления, вот и не афишировали. Может, это и хорошо — владыка был настоящим монахом, его душе такая шумиха ни к чему, — считает священник Анатолий Першин, настоятель храма святителя Василия Великого в Осиновой Роще. Вместе с Ириной Извековой он рассказывал о владыке в передаче на телеканале «Союз».

Пожалуйте в фамильный склеп

Вопрос с перезахоронением останков владыки Феофана на территории Петербурга решался на уровне местных властей. О том, что ничего против этого не имеет, комитет по культуре Смольного уведомил мэрию Лимере еще в мае этого года. В извещении, адресованном местным властям (имеется в распоряжении редакции. — Прим. ред.), даже сообщили адрес участка, где владыку разрешено предать земле:

— В некрополе «Литераторские мостки» есть семейное захоронение Быстровых-Преображенских-Вороновых. Правительством Петербурга разрешено подзахоронение останков Архиепископа Феофана в данное семейное захоронение, — говорится в официальной бумаге.

Хоть вся история в переносом останков архиепископа и длится уже 8 лет, когда его прах предадут земле, до сих пор не знают ни в лавре, ни в городской администрации.

Формально распорядиться останками имеют право родственники владыки и доверенные лица. С другой стороны, Феофан — монах, и к родственникам никакого отношения духовно не имеет. Когда уходил в постриг, ото всего мирского он отрекся. Тем более, где именно хотел быть похороненным сам Феофан, он из пещеры никому не писал.

— Родственники могут похоронить его хоть завтра на любом кладбище, хоть в Гатчине. Наша организация и инициативная группа, мы хотим, чтобы его похоронили достойно — в Александро-Невской лавре, где он преподавал 20 лет, чтобы люди поклонялись ему до канонизации и после. Там есть место в центре, оно пустое, нам сам архимандрит Никита показал, — объясняет причину задержки с похоронами Анатолий Артюх.

Скажите сейчас или замолчите навеки

Единственные, от кого Ирина и Елена не смогли получить согласие на перезахоронение, — внучатые племянницы Феофана Быстрова, сестры Александра и Наталья Преображенские.

— Мы к ним обращались, Наталья, которая уже 20 лет живет в Калифорнии, так прямо и сказала: «Для меня престижно, что мой дядюшка, неважно, что дальний родственник, лежит рядом с Леонардо Да Винчи» (его могила находится в небольшой часовне, расположенной в парке замка Амбуаз над Луаро. — Прим. ред.). Александра сначала согласилась, но устно. А потом, посовещавшись с сестрой, сказала: «Мне все равно», — пожимает плечами Ирина.

Когда узнала о прибытии праха в Петербург, Александра Преображенская отправилась в Александро-Невскую лавру, «чтобы увидеть гроб с останками архиепископа Феофана и прикоснуться к нему». Но сделать это ей не удалось.

— Гроб находился под замком, и к нему запрещен доступ даже для родственников. Иеромонах Алексей (Степанов), у которого ключи от этого помещения, сказал, что если у Саши будет на руках разрешение от епархиального начальства, то тогда он её допустит. 25 июля она позвонила в канцелярию епархии. Там ей ответили, что разрешение может дать только секретарь епархии, но его до 3 августа не будет — он в отъезде, дата и место перезахоронения не определены, решается вопрос с кладбищами, — полный досады пост Наталья разместила на своей странице в «Живом Журнале».

Как писала Наталья, о перезахоронении ее не уведомили. Более того, она опасается, «что архиепископу Феофану станут приписывать (т.к. уже ранее приписывали) слова и поступки, которые он не говорил и не совершал, чтобы использовать его имя в определенных целях». Выяснить подробнее, что имеет в виду Наталья, не удалось — на письмо журналиста в ЖЖ она не ответила, не откликнулась на сообщение «ВКонтакте» и Александра Преображенская.

«Фонтанка» обратилась за комментарием в епархию и Смольный.

— Вопросы допуска родных к останкам и сроков их пребывания в Свято-Троицкой Александро-Невской лавре находятся в исключительной компетенции Русской православной церкви, Московский патриархат, — рассказали в городской администрации.

В пресс-службе епархии отметили, что случай с отказом в допуске Александры Преображенской к праху владыки сложно комментировать:

— Никаких официальных обращений со стороны родственницы не было. А если бы были, то в любом случае ей помогли бы с решением этого вопроса.

С просьбой разрешить захоронение Феофана Быстрова в Александро-Невской лавре Анатолий Артюх и организаторы перезахоронения обратились к патриарху Кириллу и теперь ждут его вердикта.

Наталья Вязовкина, «Фонтанка.ру»