ПоделитьсяНедавно исполнилось два года пребывания Александра Худилайнена в должности главы Республики Карелии. Некоторыми итогами своей работы, взглядами на будущее региона губернатор поделился с руководителем петербургского Агентства журналистских расследований писателем Андреем Константиновым. «Фонтанка» приводит их разговор без купюр.
Андрей Константинов: Мы с Вами собирались увидеться на Петербургском экономическом форуме, но не получилось. Дело уже прошлое, конечно… Вам понравилась атмосфера форума?
Александр Худилайнен: Я, к сожалению, находился там недолго, решал задачи региона. Мы очень тщательно – буквально несколько месяцев – готовили соглашения, которые подписали на форуме. В Карелию войдут такие крупные компании как "АФК-Система", "ПрайсвотерхаусКуперс", "Роснефть", группа компаний "Ренова". О перспективах развития Карелии много говорилось, но практическая работа шла очень медленно. Мы разбудили интерес к региону, и многие приезжающие к нам за последние год-полтора по-другому стали смотреть на Карелию, на её нынешнюю ситуацию, на потенциал, на перспективы, и это радует. В соответствии с подписанными соглашениями, активно заработал в Карелии фонд "Сколково" – буквально на прошлой неделе прошел конкурсный отбор инновационных проектов. Фонд выделил приличные гранты на идеи и разработки IT-парка Петрозаводского госуниверситета, Карельского научного центра Российской академии наук. Это ведь 7 институтов… Так что экономический форум для нас прошёл очень успешно.
АК: Соглашения, о которых Вы говорите, это соглашения о намерениях?
АХ: Это соглашения рамочные, определяющие перспективы и направления сотрудничества. Например, с "АФК-Системой" у нас восемь направлений сотрудничества. Они зашли не только на целлюлозно-бумажную промышленность и переработку леса. Их интересуют и другие направления. Допустим, развитие туризма. Не случайно Кижи заняли третью строчку в рейтинге десяти самых узнаваемых брендов России. В Карелии сохранились, в частности, уникальные церкви-памятники победе Петра Великого под Полтавой в 1709 году. В Кижах это – Покровская церковь, в Кеми – Успенская. По туристической привлекательности мы в числе первых регионов России. Хотя с инфраструктурой у нас плохо. Так вот: "АФК-Система" намерена всерьёз заняться развитием туристической сферы, и их планы вызывают уважение. Я вижу – у нас всё получится. Например, Беломорско-Балтийский канал. О его значении писали докладные ещё во времена Петра Первого. Сегодня мы имеем 19 шлюзов с потрясающими видами природы вдоль канала. С 2012 года разрешили иностранным судам там ходить, и уже осваивается «цепочка»: Петрозаводск – Онежское озеро – Кижи – Беломорско-Балтийский канал – Соловки и обратно.
Одно из направлений, которое предлагает та же "АФК-Система", а заодно группа компаний "Ренова" и "Роснефть", это развитие социального партнерства в виде строительства туристических баз отдыха и санаториев. Потому что таких просторов и красот, какие увидишь на Ладоге и Онеге, ну честно – нет. Я много поездил по Европе, побывал во многих странах, и уверяю Вас: такие красоты сложно найти, вот только, может быть, северная Норвегия с нами сопоставима.
АК: Некоторые считают, что эти красоты Карелии, нетронутость природная – это следствие неосвоенности земель. Я как-то ехал в Петрозаводск, и волки вышли на дорогу...
АХ: Ну, Карелия, это же огромная территория. 700 км – с юга на север и 400 – с запада на восток. Это 60 тысяч озер и 27 тысяч рек.
АК: И Вы уже везде побывали?
АХ: Ну что Вы! Нет, конечно. Я активно перемещаюсь по Карелии и за 2 года работы выезжал в районы более пятидесяти раз. Но я не красотами любуюсь, я решаю проблемы жителей, получаю обратную связь. Я не любитель разрезать ленточки, хотя и это приходится делать. Стараюсь проникнуть в глубину тех проблем, которые волнуют жителей. Чтобы правильно вести региональную политику, правильно ориентировать федеральные органы власти Карелии. 28 апреля в Петрозаводске проводилось большое федеральное мероприятие с участием президента, прибыли 73 руководителя региональных парламентов. Так вот: один из высоких федеральных чиновников, побывавший в Карелии за эти два года во второй раз, прощаясь в аэропорту, сказал: «Самое главное, чего вы добились, это заставили обратить внимание федерального центра на Карелию, заставили поверить в её перспективность». Сегодня же это не только туризм, это не только лес, не только озера, не только рыбалка, (шутл.) не только медведи. Кстати, медведей у нас больше трёх тысяч. Карелия уникальна по расположению, мы имеем выход в Белое море, у нас там порты. Они обеспечивают доступ к Северному морскому пути. Не только Финляндия и Скандинавия – вся Европа понимает, что по Северному морскому пути, которым занимается активно правительство России, на 40 проц. дешевле доставлять грузы в Азию. Тем более что Азия развивается в два раза активнее, чем Европа и Америка. Поэтому повторю: у нас наивыгоднейшее стратегическое положение. И, кроме всего прочего, уникальные запасы полезных ископаемых – редкоземельных. Мы шутим, что у нас есть вся «таблица Менделеева», кроме нефти, но и её мы найдем. Безо всяких шуток – пробурили сверхглубокую скважину и нашли перед Балтийским щитом слой соли в 200 метров, а соль всегда что-то защищает. Поэтому, если поискать, то небольшие, как говорят геологи, линзы у нас можно найти. Я не геолог по образованию, но об этом говорят серьёзные учёные. Монополия на редкоземельные металлы сейчас у Китая, они диктуют всему миру условия: хотим – дадим, хотим – не дадим. А редкоземельные металлы – это нанотехнологии, это высокие технологии в сфере электроники. Сейчас рядом с Петрозаводском начали разрабатывать золотоносное месторождение, его запасы оцениваются в десятки тонн. Вот сейчас ООО «Онего-Золото» наняло 400 человек и начинает разработку этого месторождения. И это не единственное в прямом и переносном смысле «золотое» месторождение в Карелии, помимо этого, у нас есть и алмазы…
АК: … ждёте «золотую лихорадку»?
АХ: Нет, не ждем. Мы реалисты и понимаем, что всё это требует вложений. Кстати, я не договорил: у нас есть богатейшие месторождения на восточном берегу Онежского озера. Эти месторождения открыты ещё в 30-х годах. Когда над ними стали летать самолеты, их приборы просто зашкаливали. Тогда и послали экспедицию… Там миллиарды тонн и молибдена, и хрома, и никеля.
АК: Это серьезно. Это – не только нанотехнологии, это ещё, по-моему, и оборонка?
АХ: И оборонка в том числе. Таких запасов ни в одном уголке Европы нет. А мы – почти центр Европы. Но нам не хватает энергетики, не хватает дорог. Что касается энергетики, мы уже нашли путь решения – совместно с "Газпромом" и Минэнерго. Вопрос с дорогой решается так: до месторождения пойдёт федеральная трасса. Прорабатываем и железнодорожную схему. Не только российские инвесторы проявляют к нам интерес. Тот же Китай, та же Индия весьма активно изучают регион. Так что при «попутном ветре» Карелия может изменить ситуацию не только в северо-западном регионе России, но и самой России.
АК: Насколько хватит у вас квалифицированного, прежде всего местного, персонала – геологов, инженеров?
АХ: Мы решили главную задачу последних двух лет – разбудили интерес и заставили в нас поверить. Два года назад о месторождении, о котором я говорю, знали в основном специалисты. Сегодня о нем знают и инвесторы. Его разработкой займётся не только Карелия. Хотя у нас есть университет с пятнадцатью факультетами. Есть факультет, который готовит специалистов данного направления. Есть институт в карельском филиале Российской академии наук, который этим занимается. Мы же готовим технико-экономическое обоснование. Повторяю, такое месторождение – не единственное. Есть ещё и на севере – молибденовое, очень богатое. Инвестор им уже занимается. Но быстро такие дела не делаются. Идёт разработка документации, подготовка площадки. Волшебной палочки у нас нет – «захотели, нашли и всё получилось». Кстати, северное месторождение до 2003 года было секретным – оно находится рядом с границей. Поэтому его держали про запас. Сегодня секретность снята, мы можем им заниматься, прикидывать цифры, которые уже известны… Очень перспективны сельское хозяйство, разведение рыбы. Помните, ещё до 80-х годов Норвегия была довольно затрапезной страной? Но когда там нашли нефть, когда возник рыбный бум, Норвегия превратилась в одну из самых благополучных и процветающих стран. Мы тоже за прошлый год вырастили 23 тысячи тонн форели. Потенциально можем в полтора раза больше, причём, без нанесения ущерба экологии. А это тоже сотни рабочих мест, это налоги в бюджет Карелии и не только.
АК: По поводу рабочих мест и демографической ситуации. Мне неоднократно приходилось слышать не только о Карелии: богатая, красивая, огромная территория и очень маленькое население, которое не растёт. Это ведь серьёзнейшая проблема, так?
АХ: Конечно, так. За два года работы в Карелии сложно было выстроить стратегию развития. Нужно было трезво и грамотно оценить проблемы и перспективы. Одна из существенных проблем – общественный пессимизм. К тому же прежние руководители долгое время проповедовали принцип: «Карелия для карелов». Это было безграмотно и неправильно. Внешних инвесторов практически не пускали и думали, «со всем справимся сами». Хотя всю жизнь Карелия была дотационной.
АК: Кого Вы назвали карелами?
АХ: Конечно, всех, кто здесь живёт.
АК: Неважно, кто по национальности?
АХ: В Карелии на 640 тысяч жителей приходится 153 национальности. Карелы – коренная национальность – составляют 54 тысячи человек. Также к коренным национальностям относятся вепсы и русские, живущие на этой земле тысячу лет. Финны появились здесь 400 лет назад. Но мы карелами называем всех, кто здесь живёт. Когда-нибудь карелом буду признан и я. Я уже прописался и пытаюсь купить себе жилье. Уже продал прежнее. Но вернёмся к принципу «Карелия для карелов»…
АК: Это местные элиты так считали?
АХ: Да, элиты. И ничего не разъясняли населению. Только на лесе не выстроишь благополучие экономическое. Да, у нас построены огромные целлюлозно-бумажные комбинаты, где работали тысячи человек. Но на дворе – не 70-80-е годы. Мир шагнул далеко вперед. Я был год назад в Магдебурге, это недалеко от Берлина. Там тоже работает целлюлозно-бумажный комбинат, который по объему продукции сопоставим с одним из наших. Только там работает 180 человек, а у нас – 2100. Какая себестоимость продукции будет? Так вот: в начале 90-х годов правительство ещё Советского Союза планировало построить в Карелии атомную электростанцию. И три года шла война. Я читаю тогдашний протокол: «Ура, мы победили! Федералы отказались строить АЭС!» Но атомная станция – это не только возможные экологические проблемы. Сегодня ведь эти станции очень надежны – технологии шагнули далеко вперед. АЭС – это города с населением как минимум 20 тысяч человек. АЭС – это значительный сегмент высокоинтеллектуального труда, это – огромные налоги, это энергонезависимость республики. Из всей потребляемой энергии мы в Карелии сами производим только 50 процентов. Да, мы строим малые гидростанции, у нас это неплохо получается. Замахнулись на более крупную – Белопорожскую. Сейчас инвестора нашли – вложит в строительство 7 миллиардов рублей. Решаем с "Газпромом", как газовую трубу рационально провести. Сейчас к этому всё и идет. Но чтобы освоить серьёзное месторождение, нужны миллиарды киловатт электроэнергии. К чему я подвожу… К тому, что настроения жителей республики нужно менять. Народ просто не верил, что может что-то измениться. И когда мы начали действовать, то у нас стало получаться. А раньше муниципалы были сами по себе, «республиканцы» – сами по себе. С населением мало работали, мало разговаривали. А это неправильно. Сегодня создан комитет по местному самоуправлению – мы консолидировали руководителей органов самоуправления…
АК: Вы считаете, у Вас этот разговор получается?
АХ: Я 25 лет тянул лямку муниципального служащего, знаю, о чем говорю. Я с ними говорю на одном языке. Знаю, львиную долю нервной, психологической, физической нагрузки от работы с населением выдерживает именно местное самоуправление. Поэтому я как член президентского совета по самоуправлению сделал много для того, чтобы появился новый закон по его реформе. Для того чтобы в 2011-м появились группы Козака и Хлопонина, которые занимались изменением бюджетных отношений. В начале 2013-го на президентском совете выступил с критикой засилья надзорных органов. В результате появилась 77-я статья 131-го федерального закона – она ограничивает требования контрольно-надзорных органов. Когда консолидируется муниципальная власть, у её руководителей появляется, в конечном счёте, вера в будущее. Через них, через команду, мы стараемся наделить этой верой всех неравнодушных граждан. Когда у них загорятся глаза, тогда всё и получится. Выстраиваются отношения с Законодательным собранием. В одиночку не сделаешь того, что может сделать армия. Армия союзников и сторонников. Поэтому приходится ездить и по Карелии, и в Москву и Питер.
АК: Ваши частые перемещения Петрозаводск-Москва, Петрозаводск-Петербург – они вызваны именно этим?
АХ: Безусловно. Повторюсь, потому что это принципиально: иначе не разбудить интереса к Карелии, не заставить поверить в её перспективность. У нас есть наука, у нас налажена подготовка кадров. В Петрозаводске – 20 тысяч студентов. Высочайшая культура – 5 театров – потрясающие творческие коллективы, замечательный симфонический оркестр, который выступает на лучших подмостках Европы. К такому потенциалу нужно прибавить немного оптимизма.
АК: И стереотипы какие-то поломать?
АХ: Год назад создана госкомиссия по изменению социально-экономического положения региона. Её возглавил секретарь совета безопасности Патрушев. Он хорошо знает Карелию, раньше здесь работал. В госкомиссию вошли 11 федеральных министров. Такой госкомиссии не было ни у одного субъекта. То есть, мы своей проблематикой озадачили всех. И когда мы этим министрам доказываем возможность разрешения наших, а заодно и общероссийских проблем, они начинают говорить совершенно по-другому. Если это признают наши федеральные собеседники, значит, мы достучались.
АК: Это дорогого стоит…
АХ: В ноябре прошлого года озвучена возможность получения федеральной целевой программы – ФЦП, в том числе, потому что мы – приграничная территория. У нас 800 км границы с Финляндией. Да, сегодня это дружественная страна. Но это сегодня. Мы должны получить развитие, адекватное своему месту и роли. Тем более что нашим гражданам есть что с чем сравнивать – некоторые наши граждане чуть ли не каждую неделю ездят в Финляндию за покупками. Поэтому Карелия должна быть не хуже. Вот мы и замахнулись на федеральную программу. За полгода мы сделали то, на что у других субъектов уходили годы.
АК: По поводу приграничья, настроений элит и всего с этим связанного у меня такой вопрос… Впрочем, начну вот с чего. В последнее время я часто выступаю в эфире по поводу Украины, Крыма. Приходится спорить с украинскими коллегами насчет его присоединения. И вот их аргумент: вы говорите, присоединение Крыма законно. А если бы у вас в России – решила бы, скажем, Калининградская область присоединиться к Польше, куда часто ездят калининградцы, и они захотели бы провести референдум… Или если бы в Карелии захотели присоединиться к Финляндии… Это не мои слова, это то, что говорят люди, стоящие на других позициях – учёные, политологи… Что, действительно такие сепаратистские настроения есть в Карелии? Это что – фактор границы?
АХ: Тысячелетия назад это была общая территория. Много карельского есть и в сегодняшней Финляндии. Та же национальная кухня. Я хорошо знаю финский язык, очень много с ними общался и общаюсь. Часто принимаю финские делегации. Кстати, 8 июня на день рождения республики к нам приезжали большие делегации из Швеции и Финляндии. Продолжим о вкусном. Нам, например, говорят, что лохикейтто – похлебка с лососем и со сливками – это то, что завезли в Карелию. Я в ответ: «нет, это вы у нас переняли». Ну, а если серьёзно – многое у нас с финнами переплелось на генетическом уровне. Я там в начале 90-х годов батрачил. Несколько раз по 2-3 месяца. Не всё там здорово. Да, внешне лоск, чистота, законопослушание. Но есть и обратная сторона медали – социальное расслоение. Врач, например, даже не подумает пригласить к себе рабочего на чашку чая. Никогда этого не будет. Учителя – да, примет… Мы никогда этого не поймем и не примем.
АК: Да и вообще там скучно жить...
АХ: Некоторым теоретикам этого не понять… Я когда-то присутствовал на заседании общественной палаты. Его проводил академик Велихов. Обсуждалась реформа местного самоуправления. После выступления трёх или четырёх академиков – они говорили, что мы идём куда-то не туда – я тоже использовал свой регламент – 10 минут. Академик Велихов пытался меня прервать. Зал – человек 300 – среагировал на это с возмущением: «послушаем человека, который реальные вещи говорит». То, о чём судишь, нужно знать изнутри. Это относится не только к близкой мне муниципальной теме или не менее близким Карелии и Финляндии… Да, сегодня в Финляндии многое привлекает. Там не увидишь покосившийся забор, там везде скошено, не увидишь и валяющейся бумажки. У нас, к сожалению, даже на нейтральной территории бумажки валяются, потому что те же финны выбрасывают – понимают, что их не накажут. Так вот нужно и здесь к законопослушанию приучать. И наших, и тех же финнов. Там они законопослушны, а здесь могут себе позволить хамское поведение и окурок в окошко выбросить. У нас не меньше возможностей, чем у финнов. Нужно только воспитывать в себе не потребителя, а созидателя. И надо в первую очередь спросить себя: «что я сделал?» В том же Петрозаводске, вы думаете, на субботники много народу выходит? Да единицы!
АК: В Петрозаводске именно на уровне городской власти наиболее вопиющие проблемы годами не находят решения. Я мало где видел такие ужасные дороги…
АХ: Если бы только дороги! У Петрозаводска, к сожалению, не стало, как бы это сказать точнее, ухоженного доброжелательного лица. Город утратил ранее присущую ему изюминку. Поверьте, это меня задевает лично. Упорно стараемся изменить ситуацию. Город и его жители заслуживают лучшего. Они нас правильно торопят.
АК: …и настроение сразу улучшится?
АХ: Петрозаводск – потрясающий город. Одна набережная чего стоит! Надо бы её продлить чуть подальше… А про дороги – да, вы правы. Когда я приехал в Петрозаводск, эти надписи на задних стеклах про власть и дороги резали глаз. Сейчас порядка сорока улиц привели в порядок, но нужно ещё вкладывать средства. Мы совместно с городом и федеральным центром ищем, как помочь петрозаводчанам и гостям. Думаю, через два-три года ситуация улучшится. Не только одна набережная должна радовать глаз. Ежесезонно 700 туристических теплоходов идут мимо Петрозаводска. Они могли бы здесь швартоваться и «баловать» туристов. Инфраструктура – общепиты, музеи должны быть в распоряжении гостей. Сотни людей получили бы работу. Если у нас в этом году не получилось, то в следующем обязательно получится. И теплоходы по пути в Кижи на 2-3 часа должны заходить в Петрозаводск.
АК: Зато у вас есть одно преимущество перед Финляндией. Догадываетесь, какое? Финны сами шутят, что если увидел красивую женщину на улице, не сомневайтесь, это русская.
АХ: Вы, наверное, правы. Но не будем обижать финских женщин….
АК: Это финны о себе так шутят…
АХ: Я дружу со многими финнами. Есть у меня один товарищ, который длительное время работал в консульстве в Санкт-Петербурге. Он всегда с восхищением отзывается о Питере, в театры любит ходить, наслаждаясь красотой и изяществом зрительниц. В Финляндии просто не принято демонстрировать красоту. Там больше принята утилитарная, не вызывающая эмоций одежда. При минимуме или отсутствии макияжа. Хотя и там немало женщин, которые «поднимают настроение».
АК: Ситуация с одеждой, вообще говоря, стала потихоньку меняться. Например, в Швеции. В свое время я спросил своего шведского друга, очень известного журналиста, «почему ваши женщины одеваются так «неприхотливо»? Он ответил, что на всём Западе так принято. А в прошлом году я приехал туда на книжную ярмарку, и мой друг, напомнив о моём вопросе, говорит: «в последние годы тенденция меняется. Конкуренция – много приезжих дам, и шведы выбирают тех, кто не стесняется подчеркивать свои достоинства».
С этой приятной темы вернёмся в республику, которую Вы возглавляете. За эти два года появился у Вас такой уголок Карелии, который Вы выделяете, может, не как губернатор, а как обычный человек, которому хочется побыть одному, помечтать, помедитировать, куда Вы можете «спрятаться» от неприятностей?
АХ: Мы с женой иногда гуляем по онежской набережной. К нам очень часто, через одного, подходят с вопросами. Наверное, это хорошо. Раз задают вопросы – значит, верят, что я их решу. Поэтому гуляю с блокнотиком.
АК: Не боитесь хулиганских выходок?
АХ: В молодости я активно занимался спортом. На здоровье пока не жалуюсь. Поэтому особых хулиганских выходок не ожидаю. И потом: в Петрозаводске уличной преступности практически нет. Это одно из достоинств Петрозаводска.
АК: Чем это объясняется? Оторванностью какой-то?
АХ: Прежде всего, надёжной работой правоохранительных органов. В городе, я уже говорил, порядка 20 тысяч студентов, все спокойно гуляют по ночам.
АК: О вашей набережной я знаю уже почти всё. Но под уголком для уединения я имел в виду не её. Может, какие-то горы-скалы?
АХ: Уединение – особенно в лесу, правда, с собакой – я очень люблю с детства – у отца была охотничья собака. Да и потом лес я не разлюбил. В прошлом году мы с женой насобирали много грибов. За ягодами ходим. Но в Карелии самое потрясающее – это рыбалка. У меня есть лодка. Раза три в этом году выбирался на рыбалку. Надо прочувствовать эту красоту…
АК: …и полное одиночество?
АХ: Да, и полное одиночество. Лодка очень удобная, надежная. Просто покататься по озеру, заплыть в самые заповедные места. Когда ты выходишь на середину Онежского озера – берегов не видно, ты – в море, по сути… Тогда и осознаёшь свою «мизерность» в этом огромном мире. И это величие природы, этих скал, поросших сосновым бором, подводят тебя к мысли: природа разумно создала эту красоту, и надо делать все, чтобы твои дети и внуки это увидели.
АК: Меня в Карелию приглашали много раз. Я, как Вы знаете, у вас бывал. Но меня, как городского человека, пугают карельские клещи. Говорят, у вас какое-то их страшное нашествие в последние годы.
АХ: Как здесь, так и там. Изменился климат. Если раньше клещи встречались в основном в южной части Карелии, то теперь они чуть ли не под Белое море зашли. То есть, теперь ареал их распространения гораздо севернее. Существуют же медицинские противоядия, можно прививки сделать… И потом, после возвращения из леса нужно осмотреть себя внимательно, клещ всегда виден… Такие случаи были и со мной, что поделаешь – природа.
АК: Скажите, у Вас остаётся время посмотреть фильмы, почитать книги? Я вот сейчас смотрю такой сериал американский, «Карточный домик» называется, политический сериал о конгрессменах, о президенте США. А недавно посмотрел любопытнейший сериал, называется он «Босс», он о мэре Чикаго, о том, как у них внутри всё устроено. Я ведь с умыслом об этом говорю. С огромным бы удовольствием посмотрел такой сериал – российский. Не обязательно про жизнь Кремля. Меня бы устроила, может быть, какая-то губернаторская тема. Я прекрасно понимаю, что ни один сценарист, даже талантливый, не сможет с той степенью достоверности, в деталях, рассказать об особенностях политического устройства и в регионах и на федеральном уровне. То, как я это вижу в том же самом «Карточном домике», в том же самом «Боссе». Просто потому, что надо понимать этот мир изнутри. Здесь очень важна точность оценок, детали. И в этом смысле вспоминаю, что у нас есть один в истории русской литературы государственный чиновник, который, правда, губернатором не был, он был вице-губернатором. Но в двух губерниях. Это – Салтыков-Щедрин. На основе приобретенного опыта, а опыт у него был богатый – он и рукоприкладства не чурался, когда с пристрастием допрашивал одного старовера, после него, как раз, была позаимствована фамилия Щедрин. А как иначе можно написать историю одного города, не имея серьезного чиновничьего опыта? У Вас не возникает соблазн побаловаться литераторством? Я думаю, Вы накопили множество интереснейших зарисовок, а передать их устными рассказами достаточно сложно. У Вас не возникал такой соблазн? Вы так симпатично улыбаетесь, что мне кажется, уже думали на эту тему.
АХ: Нет, никогда не возникало, просто я вспоминаю собственную историю. Нет-нет да к ней возвращаюсь. Приняв когда-то не маленький Гатчинский район, а сегодня это 234 тысяч населения, половина Карелии, по сути… Мое становление в роли главы района происходило тоже достаточно бурно, и я каждый раз к общению с руководителями муниципальных образований готовился очень тщательно, понимал, что будет очередной экзамен-испытание. И там хватало и интриг, и хитросплетений, и недовольства, и всего остального. Здесь уровень совершенно другой. Если там я был взращенным в своей среде, то здесь, в Карелии, я как бы извне пришёл. Нужно, конечно, учитывать и мнение элит, доказывать свою дееспособность и пригодность к этой земле, и эффективность свою. Приходится тратить в разы больше времени, чем раньше. Что касается «литераторства», то если честно, физически я не смогу найти на это времени. Вы, наверное, сами чувствуете, я больше оперирую категориями «сделано – не сделано». Может, когда уйду на пенсию, попробую. Думаю, я неплохо владею аудиторией и готов с ней общаться на любые, известные мне, темы. Помните, Виктор Зубков, когда стал премьером, сказал, что тот, кто поработал директором совхоза, может работать где угодно.
АК: Хорошо помню эту цитату.
АХ: Так вот: он не прав. Тот, кто отработал руководителем муниципального образования, отработал хотя бы года три, вот тот действительно сведущий во всех отраслях. И в экономике, и в юриспруденции, и в психологии, и в политике. И вот он может идти дальше. Регион – это ещё сложнее, чем руководство муниципальным образованием, поэтому, конечно, приходится учиться. И я уже не тот, что был, когда пришёл в Карелию два года назад. Опыта работы с регионами не было, был большой опыт работы с муниципальными образованиями, период работы в Законодательном собрании области. Но, к своему большому удовлетворению, могу сказать, что с каждым месяцем приобретаю всё больше и больше союзников, сподвижников. Но всё равно, очень непросто. В отношении того, что я люблю – не люблю… Люблю исторические описания. Мой герой – Петр Аркадьевич Столыпин. Вот таких руководителей сегодня побольше бы нашему президенту. Хотя у него сильная команда… А насчёт литературы у меня к вам встречное предложение. В 2020 году мы будем отмечать столетие Республики Карелии. Не хотите, учитывая ваш литературный, кинематографический опыт, приехать и посмотреть внимательнее на наш регион? У нас есть сюжеты, требующие глобального осмысления. Историки уверены, что Андрей Первозванный появился здесь после распятия Иисуса Христа, был на Валааме, в северном Приладожье. Как он здесь появился, кто и зачем его сюда направил – вам не интересно?
АК: У меня на этот счет есть разные соображения, тем более что мой близкий друг и соавтор последней книги Борис Подопригора работает с Вами в Карелии. И это предполагает определенную связь…
АХ: …или начните с эпохи Петра, когда он бился за выход России в мировую элиту. Он тогда через третьи страны покупал знаете что? – железную руду – своей не нашли. И только потом Никита Демидов поехал за рудой на Урал. А нашли-то её – у нас. Уже Екатерина пригласила шотландского металлурга Чарльза Гаскойна. И если губернатор тогда получал 3 тысячи рублей, то металлургу она платила 15 тысяч в год… И ещё – 50 процентов с каждого рубля прибыли. Зато потом технологии литейного да и пушечного дела отсюда распространились на всю Россию. Или – поэт-губернатор Державин – о нём говорили: «суров, но в правде чёрт!» Ярчайшая личность, хотя и губернаторствовал здесь недолго. Заставил государственную машину работать на нужды Карелии – а ведь это пример! Очень много сделал для Петрозаводска и губернии. Поэтому подумайте.
АК: Я серьёзно говорю – подумаю. И, может быть, мы поговорим об этом отдельно.
АХ: (шутл.) Вот видите, в вашем лице я приобрёл ещё одного союзника! Не только Борис Александрович Подопригора, но и я готов вам помочь с материалом. У нас есть очень глубокие ищущие личности. Например, Михаил Леонидович Гольденберг – директор нашего Национального музея. Кладезь знаний, певец истории Карелии. Думаю, вам с ним будет очень интересно. Его можно часами слушать.
АК: Меня вот что интересует: мне много раз приходилось сталкиваться с каким-то непониманием со стороны, в том числе, губернаторов. Точнее – понимание вроде есть, а практически… Например, в пятимиллионном Петербурге мы имеем формально только два городских телеканала – «сотку» и «Санкт-Петербург». С добрым юмором можно сказать, что это полтора канала в хорошую погоду. В Европе такого нет. Я точно знаю, что Петербург по развитию средств массовой информации не на втором месте в России находится. Он уступает Екатеринбургу, Новосибирску, Красноярску, Краснодару, Ростову. Я уже молчу, что в Екатеринбурге четыре городских канала. Между тем для западных инвесторов коэффициент развития местных СМИ – это важный показатель с точки зрения инвестпригодности. Мне кажется, что и в Карелии с этим пока бедновато. Во-первых, согласны ли Вы с такой оценкой? Во-вторых, каким образом можно улучшить ситуацию? Мне кажется, это – общая недооценка важности СМИ, зачастую к ним относятся так: «от журналистов – только проблемы, и вообще делу – время, потехе – час». Но это точно не потеха. В современном мире без этого ничего не работает…
АХ: Согласен с вами. Но интернет-пользователей в Карелии настолько много, что в 2012 году мы по этому показателю заняли первое место в России. Понятно, что информационный ресурс нужно развивать. Сегодня у нас 28 СМИ, это радио, телевидение, газеты, интернет-ресурсы, которые по-разному освещают события. Но вы абсолютно правильное направление задали – жители должны иметь объективную и разнообразную информацию и сами делать выводы. Но иногда преподносится информация, искаженная в том или ином виде. Олигархические структуры тоже имеют свои СМИ. В них, я как-то говорил, 5 процентов правды, остальное неправда.
АК: Они же не дураки…
АХ: …а потом докажи! Вот живой пример: Мы с женой продали квартиру в Петербурге, чтобы купить жильё в Карелии, это и в налоговой декларации отразили. Но некоторые СМИ тут же ищут подвох – откуда у жены Худилайнена такие деньги? Как она их заработала? В декларации же ясно написано: от продажи квартиры. И таких примеров десятки. Поэтому вы абсолютно правы, информированием надо заниматься по-современному. Без пустой пропаганды. А люди сами разберутся и оценят власть. Ведь недовольство властью на 90 процентов проистекает из неинформированности людей. Я, проводя совещания с руководителями муниципальных образований, с министрами, требую объективного и открытого диалога с обществом: что мы делаем? Какие проблемы у нас есть? Как мы решаем эти проблемы? А то – о хорошем молчим, плохое раздувается до катастрофических размеров… Но здесь речь следует вести и о гражданской ответственности «четвёртой власти». Если она себя считает властью, а не распространителем слухов.
АК: Вы ощущаете присутствие оппозиции? Конечно, она разная. Есть системная, политически грамотная оппозиция, есть просто недовольные.
АХ: Есть и оппозиция, есть и недовольные. К сожалению, некоторые структуры зарабатывали деньги за счёт незаконного освоения бюджетных средств, на земельных ресурсах, на имуществе. Десятилетиями это считалось нормальным. Мы решили навести порядок и запретили передачу земли. Ни одного постановления о передачи земли я за эти два года не подписал. А раньше они шли сотнями в каждом районе, особенно в прилегающих к озерным краям. Сегодня, когда мы заставили проводить аукционы, выяснилось вот что. На одном и том же аукционе один и тот же 15-соточный участок – стартовая цена 80 тысяч рублей, уже через 20 минут продается за 950 тысяч. А некоторые участки до 3-х миллионов доходят. Люди на этом, минуя бюджет, зарабатывали деньги в собственный карман. А у этих людей, если помните, – свои СМИ…
АК: Ну, если только СМИ, это по-божески… А речь-то о приличных деньгах идёт?
АХ: Очень. Поэтому, когда наводится здесь порядок, то конечно есть недовольные – им наступили на выстроенный бизнес, который здесь был в порядке вещей. Есть, конечно, оппозиция. Она должна быть. Всегда кто-то должен указывать, где ты недорабатываешь. Поэтому я не боюсь и иду на встречи с сотнями людей. Я готов к любым вопросам. После встречи пишется протокол, в протоколе указываются как сами вопросы, так и ответственные за их разрешение, а также сроки исполнения. И прежде чем я ещё раз поеду к этим же людям, я подниму этот протокол, и не дай Бог, там кто-то не уложился в сроки. Поэтому, когда жители видят, что ты приехал не просто поболтать, а ответил на вопросы квалифицированно, а потом дал поручения и ещё и отчитался, они видят, что действительно пришла власть, которая не треплется. Сегодня, понятно, я могу часами рассказывать о том, что мы сделали, ещё больше могу рассказывать о том, что нужно сделать, что справедливо требуют сегодня жители.
АК: Скажите, у Вас есть среди других губернаторов люди, с которыми у Вас возникли неформальные связи, у кого Вам приятно погостить? Или пригласить в гости? Медведей, например, погонять.
АХ: Свободного времени очень мало. Специфика работы такова, что положенный отпуск, он достаточно большой у губернаторов, я физически просто не в состоянии выбрать. Ну, бывает там пару раз в году – неделя-полторы. Причем они, как правило, не совпадают с отпусками других губернаторов…
АК: Несовпадение по графику?
АХ: Совершенно верно. Ну а так… Мне очень интересен Вячеслав Михайлович Гайзер, руководитель Коми. Глубоко мыслящий и хорошо разбирающийся в бюджете. Я ведь тоже защитил кандидатскую – по экономике. По определению потенциала налогоплательщика – «Методы диагностики и прогнозирования бюджетной эффективности производственных систем». То есть, каким образом можно косвенно определить налоговый потенциал того или иного субъекта налогообложения. Вячеслав Михайлович – потрясающий экономист. Чем дольше общаюсь с ним, тем больше он мне импонирует. И по человеческим качествам, и по харизме руководителя. Когда он со знанием нюансов отвечает на самые сложные вопросы, это вызывает уважение. Он очень перспективный, достаточно молодой, ему и полтинника нет.
АК: А к своим рейтингам Вы как относитесь?
АХ: Рейтинги делают люди. Главный рейтинг получаешь на выборах. А то, что иногда публикуют, берётся из десятка «настриженных» «по вкусу» статистических выкладок. Поэтому я совершенно спокойно к ним отношусь. И еще… Я считаю себя неплохим специалистом в экономике и в бюджетных отношениях… На основе статистики я могу сделать красивый доклад. И даже социолог не поймёт, что я скрыл, что приукрасил. Для меня один из объективных рейтингов это динамика миграционных процессов. Если население уезжает, то грош цена этой власти. К сожалению, за последние 15 лет из Карелии уехали 60 тысяч человек. Если мы этот процесс не остановим, наши жители не поверят власти, не поверят ни в какие федеральные программы. Что бы мы сегодня ни говорили. К счастью, за последние два года кое-что начало меняться лучшему – инфраструктура, дорожная сеть… Повторю, главный для меня показатель – остаются ли здесь люди или уезжают, значит, не верят. Людей не обманешь.
АК: Какую оценку по пятибалльной шкале Вы себе ставите за эти два года?
АХ: Наверное, неправильно ставить себе оценку. Я никогда этого не делал ни на прежнем месте, ни на нынешнем.
АК: А что говорит президент? Что говорит его администрация? Как Вы себя сами ощущаете?
АХ: Президентская администрация ставит задачи… Задача, поставленная президентом лично мне, – за 5-7 лет сделать Карелию привлекательной и экономически развитой. Ощущаю, что за эти два года мы не сбились с пути. Мы получили 5 миллиардов рублей на газификацию республики. Карелия имеет 3,8 проц. газификации, это самый низкий процент в европейской части страны. За прошлый год мы реализовали 13 инвестиционных проектов, три с половиной тысячи новых рабочих мест уже сегодня предложены жителям Республики Карелии. Это начало. Активно занимаемся энергетикой, дорогами. Когда поднимем инфраструктуру до такого уровня, что Карелия станет привлекательной, тогда начнётся экономический подъём. И сегодня пусть маленькими шажочками мы двигаемся вперёд. Тяжело. Но упираемся.
АК: Завидую Вашей воле. Успехов Вам!
