В издательстве «Новое литературное обозрение» вышла книга научного сотрудника ИРИ РАН Виталия Тихонова — «Полезное прошлое» — о том, как в сталинское время в своих целях обращались с историей. Мы поговорили с Тихоновым, как Сталин выстраивал идеологию и культ собственной личности, объясняя это тем, «что "наивная радость" его почитания обращена не столько к нему лично, сколько к партии и коммунистической идее в целом». А также обсудили, прибегает ли власть сегодня к механизмам пропаганды, задействованным десятилетия назад.
— Какие личности, помимо Сталина, стояли за формированием сталинской пропаганды, и принимал ли вообще в этом деятельное участие сам Иосиф Виссарионович?
— Историки давно отметили, что большое влияние на советский строй и менталитет его лидеров оказали Первая мировая и Гражданская войны, продемонстрировавшие, что в массовых армиях пропаганда играет очень большую роль. Человека надо мотивировать идти на жертвы и рисковать жизнью. Поэтому большевики с самого начала огромное внимание уделяли выстраиванию мощного пропагандистского аппарата, которым эффективно и пользовался Сталин. В системе государственно-партийных органов власти всегда существовали институции, прямо отвечающие за пропаганду и агитацию.
Разумеется, пропаганда строилась не только усилиями Сталина, в ней участвовали как высшее руководство, так и рядовые исполнители. Все члены партии в той или иной мере также должны были заниматься пропагандой. Но в
— Какие механизмы работы были заложены в сталинскую идеологию?
— Режим
Сталин отличался известным прагматизмом в вопросах идеологии и готов был при необходимости инициировать в ней «крутые повороты» в зависимости от текущей внутри- и внешнеполитической ситуации. Идеология того времени вообще напоминала снежный ком, поскольку в ней друг на друга наслаивались идеологемы, на первый взгляд противоречащие друг другу: мировая революция, пролетарский интернационализм, советский патриотизм, культ государства. Задачей идеологов было снять противоречия и представить более или менее цельную конструкцию. Среди имеющегося набора идеологем можно было актуализировать те, что казались нужными сейчас, а другие — «приглушать».
Еще я бы обратил внимание на то, что главным инструментом сталинской пропаганды был текст. Сталин не был выдающимся оратором, но зато являлся неплохим редактором и даже стилистом. Его стиль отличался простотой, изобиловал регулярными повторами, но зато это позволяло доносить нужную мысль до людей, не отличающихся высоким уровнем образования и критического мышления.
Но интересно, что Сталин выстраивал свою идеологию не только через написание текстов, а в большей степени через их редактуру. Например, он тщательно редактировал главные исторические книги
При редактуре Сталин допускал ошибки. Так, в «Кратком курсе истории
В
— Называлось ли вообще в советское время это «сталинской идеологией/пропагандой»? Или термин появился позже? Если позже, то как свою деятельность в рамках «мягкой силы» описывал Сталин?
— Ну, «сталинской» эту пропаганду при его жизни могли называть разве что за рубежом, в том числе и русские эмигранты. Это была партийная пропаганда, и считалось, что именно партия, в том числе и ее рядовые члены на съездах, ее определяют. В действительности ее главное направление задавал Сталин, иногда оставаясь в тени. Например, в
Тот же «Краткий курс истории
Контролем и техническими вопросами занимались специальные структуры (гражданские, военные, партийные), в первую очередь — Отдел агитации и пропаганды ЦК (в разные годы назывался по-разному). И надо сказать, что руководители и сотрудники отдела обладали определенной самостоятельностью в решении конкретных вопросов, даже в трактовке поступивших сверху указаний, тем более что часто те были нечеткими и противоречивыми. Поскольку «идеологический фронт» трактовался предельно широко, то в поле зрения сотрудников отдела попадала вся интеллектуальная и культурная жизнь в СССР.
«Сталинской» эту идеологию можно назвать по ряду причин. Во-первых, именно Сталин определял ее направление, и как результат возникла сложная система, в которой сочетались догматические установки классиков марксизма-ленинизма, представления самого Сталина и ситуативное реагирование на текущие проблемы. Во-вторых, идеология и пропаганда всё больше концентрировались вокруг фигуры самого Сталина. Лиону Фейхтвангеру в 1937 году он объяснял свой культ тем, что «наивная радость» его почитания обращена не столько к нему лично, сколько к партии и коммунистической идее в целом.
— Как менялась сталинская пропаганда в эпоху его правления?
— Если коротко, то в ней всё больше на задний план отходила идея мировой революции (хотя от нее никто не отказывался) и всё больше усиливались консерватизм, пафос великодержавия и культ самого Сталина. Часто такой поворот называют «сталинским большим стилем», когда советская идеология и культура отходили от авангардных установок первых лет и всё больше дрейфовали в сторону величественной классики.
Я бы обратил особое внимание на возвращение историзма в
— Большую роль в идеологии играл и международный фактор.
— Внешнеполитическая обстановка в предвоенные годы в мире становилась всё напряженнее. СССР стремился играть активную роль, считая, что мировой экономический кризис и приход фашистов к власти во многих странах свидетельствуют о начале краха капитализма, который, впрочем, не сдастся без боя.
Фашистские режимы (использую это понятие в качестве собирательного) стали серьезным идеологическим вызовом для СССР. Дело в том, что их идеологические системы опирались на значительный исторический компонент (мифы о древних арийцах у германских нацистов, римский миф Муссолини) и советские пропагандисты считали, что СССР должен дать отпор. Более того, в Германии утверждалось, что славяне — народ неисторический, а СССР — «внеисторическая» территория. Знаменитый фильм Сергея Эйзенштейна «Александр Невский» также являлся идеологическим ответом, в котором через историю давалось понять, что СССР готов к отражению немецкой агрессии.
Большую роль в повороте сталинской идеологии к прошлому сыграл террор 1937 года. До этого пытались выстроить советский героический пантеон, включив в него действующих политиков. Но после того, как многие из них были объявлены «врагами народа», стало ясно, что давно умершие исторические деятели при правильном использовании их как символов куда полезнее, во всяком случае в их образы можно вкладывать какой угодно смысл и не бояться, что завтра их арестуют.
— Как отличалась внутренняя сталинская пропаганда от внешней, которая, стоит предположить, транслировалась в мир в рамках советских делегаций и работы прессы?
— Разумеется, разная аудитория требовала разного содержания и разных подходов, но всё было взаимосвязано. Ситуация имела определенную динамику. Так, в
Взаимоотношения СССР с внешним миром были непростыми и напоминали маятник между идеологией и realpolitik. С одной стороны, Советский Союз являлся форпостом коммунизма и мировой революции, поэтому он инициировал и поддерживал революционные движения по всему миру. В Москве находилась штаб-квартира Коммунистического интернационала (Коминтерна). Формально он был независим от советской власти, но в реальности очень сильно от нее зависел, поэтому за рубежом считали, что деятельность Коминтерна фактически является элементом внешней политики СССР. На Западе у большевиков с самого начала сложился имидж фанатичных догматиков, занимающихся экспортом мировой революции. С другой стороны, Советский Союз постоянно искал контакты с западными странами, поскольку нуждался в инвестициях и технологиях. Поэтому большевики старались предстать в качестве «нормальных» политиков, готовых к сотрудничеству. Большое внимание уделялось
Став единственным лидером партии и страны, Сталин также работал над своим образом для «внешнего пользования»: давал интервью зарубежным журналистам и встречался с иностранными деятелями культуры.
В послевоенное время, когда СССР стал мировой сверхдержавой, внешняя пропаганда стала еще масштабнее.
Работать на внутреннюю аудиторию было, с одной стороны, проще, поскольку она почти не имела иных источников информации, кроме официальных, но с другой — люди непосредственно сталкивалась с реалиями советской жизни. Вот этот «коктейль» из ожиданий, лозунгов и реальных проблем был нормой для большинства жителей страны, что хорошо видно по дневникам того времени.
— Как с развенчанием культа личности обратились с механизмами пропаганды, как была реорганизована работа с массами?
— В основе система пропаганды осталась прежней. Просто ее наполняли новым содержанием, в чем-то работали тоньше, всё-таки советское общество становилось более образованным и сложным. Появились новые инструменты, например, телевидение. Последнее, кстати, сыграло скорее негативную роль в поддержании позитивного имиджа власти, поскольку люди на экране видели живую картинку, а не плакаты. Ничего подобного при Сталине не было, поэтому можно было манипулировать его образами. Насколько это было важным и эффективным с точки зрения пропаганды, свидетельствует один факт. Известный советский историк Владимир Трухановский в молодости участвовал в Потсдамской конференции. Он приносил документацию на переговоры. Однажды войдя, он оказался за спиной Сталина и увидел на его голове плешь. До этого он видел вождя на плакатах и портретах, и тот всегда выглядел монументально и безупречно, а тут перед ним предстал стареющий человек. Это открытие настолько изумило Трухановского, что он застыл с открытым ртом. Это заметил Трумен, всё понял и даже хихикнул.
Строго говоря, ничего принципиально нового в пропаганде Сталин не придумывал. Это был режим эпохи «восстания масс», когда на смену элитарным общественно-политическим системам прошлого пришли массовая политика и массовая культура. Думаю, что методы сталинской пропаганды более или менее универсальны. Не случайно, что сейчас образы сталинской пропаганды так востребованы не столько в современной политике, сколько в маркетинге. Хотя и следует понимать, что теперь потоки информации гораздо масштабнее, чем в то время.
— Почему образ Сталина оказался так востребован в наше время?
— Сталин давно превратился в миф, который он же во многом и создал. В
Для российского общества спор о Сталине — это спор о ценностном выборе, в первую очередь спор о роли власти и границах дозволенного ей. Можно ли во имя величия государства и его конкретного главы жертвовать миллионами собственных граждан. Должна ли власть отвечать за свои провальные действия, или нужно принять, что «там виднее» и в любой момент быть готовым латать дыры собственными телами.
— Важный вопрос, посвященный общей идее книги: вы говорите, что Сталину был присущ культ историзма и своя специфическая история с обращением с прошлым. Вы не видите аналогий с сегодняшним днем?
— Современное увлечение историей со стороны власти стало не следствием какого-то подражания Сталину, а вылилось из логики эволюции самой системы. Она развивается уже почти четверть века,
Беседовала Анастасия Медвецкая, специально для «Фонтанки.ру»