Две недели назад в Смоленской области прошел первый тур выборов губернатора. Второй не предполагался. По местному закону, главу региона народ должен выбрать с первого раза. Чтобы не отвлекаться лишний раз на малоинтересную процедуру голосования. Впрочем, эти выборы трудно было назвать малоинтересными. Так что Петербургу можно только посочувствовать. Судя по всему, выборы в наше Законодательное собрание будут еще круче. А ведь круче, на первый взгляд, некуда...
У избирательной кампании в Смоленской области так много уникальных аспектов, что при их перечислении трудно понять, с какого из них нужно начинать. Пожалуй, презабавно, хоть и не эксклюзивно, выглядела пара ведущих кандидатов: действующий глава области Александр Прохоров, поддержанный КПРФ, и глава Смоленского УФСБ Виктор Маслов, поддержанный весьма различными силами на федеральном и на местном уровне. Отметим сразу, что аналогичная ситуация недавно сложилась, к примеру, и в соседней Воронежской области, где довольно уверенно победил генерал ФСБ Кулаков. Обе стороны присматривались к воронежскому опыту: Маслов на определенном этапе кампании пользовался услугами пиарщиков воронежского коллеги, а Прохоров вовсю педалировал последствия победы воронежского фээсбэшника – прежде всего массовые демонстрации протеста.
Вторым занимательным аспектом кампании стала подготовка к ней. Маслов начал артобстрел примерно за год. Тогда было объявлено, что в Смоленской области создается силовой блок, направленный прежде всего против действующего губернатора. Прохорова упрекали в неспособности навести порядок в регионе, в том числе разобраться с криминалом. Следует отметить, что эти обвинения звучали из уст сторонников Маслова и его самого на протяжении всей избирательной кампании, и содержательная часть критики Прохорова на этом и ограничивалась. Силовой блок, составленный из руководителей соответствующих структур, продержался недолго: вначале от него «отпал» прокурор Евгений Агарков, «переведенный» на другую работу, затем глава ГУВД. Маслов остался один, но борьбу не прекратил.
Следует отметить, что неплохо организованная борьба велась преимущественно в одни ворота, поэтому степень ее успешности можно оценить только по внешним показателям. Уголовное дело было возбуждено против вице-губернатора Юрия Балбышкина, которого считают человеком, очень близким Прохорову, а враги даже называют «серым кардиналом». Балбышкин был арестован, но затем отпущен под подписку о невыезде. Избирательную кампанию он провел в Москве, от греха подальше. Но основной успех Маслова состоял не в отстранении от дел влиятельного чиновника. К моменту старта предвыборного марафона практически все СМИ Смоленской области оказались на стороне УФСБ. «Административный ресурс» действующего губернатора ограничивался молодежной газетой «Наша смена», учрежденной соответствующим комитетом администрации. Неплохие отношения сохранились с отдельными районными изданиями, а также, разумеется, с органом Смоленского обкома КПРФ – «Смоленская правда». Что касается телевидения, то ситуация для действующего губернатора была не менее удручающая. ГТРК полностью работала на Маслова, а две местные телекомпании – «Феникс» и «SCS» - были в лучшем случае нейтральны. Влияние на избирком у исполнительной власти отсутствовало, а судебная защита команде Прохорова была обещана не ранее июня.
Наконец, чуть ли не основным мотивом голосования для значительной части избирателей стала криминогенная ситуация на Смоленской земле. Думается, не ошибусь, предположив, что для огромного большинства россиян тихая патриархальная Смоленщина до последнего времени явно не ассоциировалась со статусом «горячей точки». Тем не менее положение вещей явно приближалось к таковому и, пожалуй, было сравнимо с Петербургом времен разгара криминальных войн. Достаточно сказать, что только за последний год в Смоленской области произошли десятки заказных убийств – и ни одно из них не было раскрыто.
Убивали предпринимателей и силовиков, чиновников и журналистов. Последним был убит главный редактор «МК в Смоленске» Сергей Калиновский, не скрывавший как нетрадиционной сексуальной ориентации, так и резко негативного отношения к правоохранительным органам, и в частности к УФСБ. Труп его выловили в одном из карьеров недалеко от родного города. И обстоятельства дела, надо сказать, мало напоминали месть обманутого любовника.
С одной стороны, парадоксально, но с другой - логично: оба ведущих кандидата пытались сделать борьбу с криминалом... главным недостатком своего оппонента. Маслов упрекал Прохорова в том, что тот представляет собой старую некомпетентную власть, неспособную навести малейший порядок в регионе. В агитационных материалах указывалось, что Прохоров покрывает криминал, хотя никаких конкретных примеров не приводилось. Зато для команды Прохорова поле для критики генерала Маслова было невероятно широким. Мол, именно ФСБ обязано бороться с преступностью и тем более отвечать за предотвращение громких заказных убийств. При этом заказные убийства происходят регулярно. А Маслов был вынужден оправдываться в том ключе, что ему катастрофически не хватало полномочий.
С подачи местных газет Смоленское УФСБ начали подозревать во многих странных вещах, происходящих в пределах области. Достоянием гласности стал целый ряд эпизодов с участием непосредственных подчиненных Виктора Маслова. На всю область прогремел скандал вокруг продажи более миллиона тонн конфискованного спирта. В газетах утверждалось, что продажей занималось УФСБ, а полученная сумма была разделена пополам: часть денег поступила на счета в некий литовский банк, а часть – в обычный московский банк, фирме-«однодневке». Плюс к этому Виктору Маслову приписывали неформальные связи с целым рядом известных в Смоленской области бизнесменов. Самой видной фигурой из них был директор алмазного завода «Кристалл» Юрий Ребрик – по совместительству лидер смоленского «Единства». В свое время Маслов имел отношение к заводу «Кристалл» по своей профессиональной линии. Поддерживал генерала и Михаил Хвостанцев, директор предприятия «Смоленскэнерго» (филиал РАО «ЕЭС»).
Короче говоря, картина для действующего губернатора Александра Прохорова изначально складывалась неутешительно. Маслов одиозен, но силен. Сам по себе Прохоров, как ни банально это звучит, – неплохой мужик. Оппоненты могли поставить ему в вину, пожалуй, лишь удачное решение личного жилищного вопроса – что и делали по полной программе. Четыре года Прохоров занимался чем угодно, только не своим имиджем. Между тем он сделал не так уж мало: в кои-то веки зарплаты и пенсии стали выплачиваться вовремя, да еще и с добавкой, в нескольких районах появился газ, тарифы на электроэнергию остались чуть ли не самыми низкими в России, детишки были обеспечены летним отдыхом, а ветераны-инвалиды – машинами «Ока». Никаких особенных скандалов вокруг Прохорова (кроме, разве что, «дела Балбышкина») народ не наблюдал. Судя по всему, Александр Дмитриевич как-то не слишком заботился надвигавшейся избирательной кампанией и поэтому иначе, кроме как потерей нервных клеток, на действия Виктора Маслова не реагировал. Есть информация, что он до последнего не верил, что генерал ФСБ все-таки выставит свою кандидатуру.
Но неизбежное случилось
Сейчас, задним числом, картину предвыборного расклада можно рисовать как угодно. Но тогда, в апреле-мае, ситуация выглядела не больно-то уж ясной. Маслов вовсю позиционировался как кандидат от федеральной власти. За ним – Москва, президент, партии «Единая Россия» и СПС и ФСБ, которая всяким врагам еще устроит (тезис о новом 1937-м Маслов, говорят, в телероликах озвучивал лично)... Его агитаторы шли от двери к двери, заваливая избирателя пропагандистской литературой удивительно низкого качества. Единственным ее плюсом было фантастическое количество, которое, впрочем, грозило через какое-то время перерасти в минус. С другой стороны – вялый Прохоров, выглядевший человеком из прошлого, апеллировавший исключительно к КПРФ и выглядевший отнюдь не как потенциальный победитель. Далее следовал г-н Фатеев, позапрошлый губернатор Смоленской области, более всего напоминавший приморца Виктора Черепкова. У Фатеева был свой электорат, не менявшийся из года в год, и его воспринимали просто как неизбежный факт. Смоленский мэр Аверченков выглядел совершенно анекдотичной фигурой из-за фантастически простоватого имиджа. Юный телеоператор ГТРК Дмитрий Павлов представлял СПС. Еще два малоизвестных кандидата выставили свои кандидатуры по никому не понятным причинам.
Если с Фатеевым все было ясно, то с Аверченковым и Павловым – не совсем. Более очевидную роль играл «нулевой» Павлов. СПС в Смоленской области не слишком популярен. Если говорить проще, то его просто ненавидят. Поэтому от поддержки правых Маслов быстро открестился. Чтобы доказать, что генерал не имеет к СПС никакого отношения, был выдвинут Павлов. Все, что телеоператор сделал, – выпустил листовку с указанием, что он баллотируется именно от СПС. Зато к концу кампании он отработал вторую часть задания – от его имени в суд ушла жалоба, в которой на основании 22 пунктов требовалось снять с дистанции Александра Прохорова. Несмотря на очевидную показушность мероприятия, оно отвлекло у команды губернатора массу сил и времени. Мэр Аверченков выполнял другую функцию – оттаскивал от Прохорова часть электората, ориентированного на власть. И с этим справлялся наредкость успешно. Причем настолько, что масловская команда, включая силовиков и СМИ, оказывала ему прямую поддержку.
Кампания шла своим чередом: буря и натиск со стороны Маслова, почти полное отсутствие агитации со стороны Прохорова. Убогость агитационной продукции обоих кандидатов действовала на пользу Маслову: он компенсировал ее общим настроем и массой.
Но этого кому-то показалось мало. 12 апреля были сожжены дачи начальника прохоровского штаба Владимира Горькова и его заместителя Сергея Афанасьева. 16 апреля неизвестные попытались ограбить квартиру еще одного сотрудника штаба – Вячеслава Никитенкова. Такие же неизвестные люди на улице изувечили сына штабного юриста – подростку разрезали лицо обычным стеклом. Был произведен налет на квартиру 75-летней тещи губернатора – у старушки произвели проверку паспортного режима. Наконец, 27 апреля было взорвано помещение штаба Прохорова. Взрыв произошел ночью, и никто не пострадал. Зато он произвел неизгладимое впечатление на коммунистов, мгновенно попрятавшихся по щелям, и сотрудников штаба в целом, которые совершенно свернули организационную работу на местах.
Народ содрогнулся, а, по независимым данным, разрыв между Прохоровым и Масловым к концу апреля составил 15 - 18 процентов в пользу последнего.
И тогда через пару дней после взрыва в область приехали несколько человек, ставших головной болью для масловского штаба. С появившейся московско-питерской командой штаб Маслова без труда связал чудесные перемены в пользу Прохорова, произошедшие на предвыборном фронте. Смоленский обком КПРФ призвал все политические партии Смоленской области сплотиться против «чужих агрессивных сил», не имеющих никакого отношения к какой бы-то ни было идеологии, а обладающих исключительно экономическими интересами. Под слоганом «Не запугаете!» началась кампания среди молодежи, ринувшейся на защиту свободы и гражданского общества. ФСБ припомнили не только 1937-й, но и Катынь, благо, что находится она неподалеку от Смоленска. И без того имевшее место недоверие смолян к силовым структурам заботливо доводилось до апогея. Находившаяся до этого в полной информационной блокаде команда Прохорова бросилась в лобовую атаку на грозную машину УФСБ. Под песню «Белого орла» «За нами Путин и Сталинград» затянутый в камуфляж Прохоров, еще недавно ассоциировавшийся у смолян только со своей виноватой улыбкой на агитационных плакатах, теперь на телеэкране вылезал из военного вертолета, жал руку Путину и Лукашенко (который на Смоленщине является фигурой номер два после Путина), поднимал над головой новорожденных детишек и т.д. С экранов в дома к очумевшим избирателям рвалась война. На протяжении майских праздников Смоленщина узнавала много нового о генерале Маслове, и это новое бросало людей на поиски мест досрочного голосования: только бы остановить «наступающую реакцию».
Официальный штаб Прохорова все же продолжал отставать в плане оргработы, и команда Маслова попыталась использовать именно этот фактор. В районы ушли грузовики с гуманитарной помощью. Но это не слишком помогало. Разрыв стремительно сокращался, и где-то в районе 11 мая достиг фоновых 7 процентов, при том что около 50 процентов избирателей еще не определились со своим выбором.
Маслов попробовал сменить имидж. Он обратился к студентам, на агитационных плакатах появлялся почти исключительно в гражданском. Неизвестно почему пропал тезис о поддержке «Единой России»: вероятно, партия власти несколько ошалела от неожиданного поворота событий и предпочла дистанцироваться от одиозного генерала. Геннадий Селезнев в интервью Интерфаксу не подтвердил информацию о том, что он поддерживает Маслова. Команда генерала ухватилась за президентского полпреда в Центральном округе Георгия Полтавченко, любое его высказывание трактуя как несомненную поддержку Маслова Путиным.
Но у команды Прохорова оставался в рукаве решающий козырь – сам Путин. В конце апреля президент лично поздравил Прохорова с днем рождения и подарил часы-хронограф. Дружественная Маслову пресса опровергала сам факт встречи Прохоров - Путин. Это, разумеется, нивелировало тезис о Маслове, как о человеке федерального центра. Однако в первых числах мая фельдъегерь с охраной привез из Москвы фотографии, сделанные пресс-службой президента РФ. На них все было совершенно ясно: Путин жмет руку Прохорову и дарит подарок. Спорить не о чем.
Предполагалось, что данная фотография будет размещена во всех газетах, на печатных площадях, официально оплаченных из избирательного фонда Прохорова. Это должно было случиться на последней неделе, и фотография в газетах должна была дополняться появлением однотипных календариков, биллбордов, листовок и т.д. Предупреждения масловской газеты насчет того, что готовится вброс «фальшивой» фотографии, никто не услышал. Фотографию ждали. Дополнительно к этому должен был появиться спецвыпуск газеты Прохорова, выдержанный в жестко победном ключе.
Разумеется, к форс-мажору команда Прохорова была готова. Но всего предусмотреть было невозможно. Областные газеты без объяснения причин отказались ставить фотографию с Путиным. В день, когда заканчивалась подготовка спецвыпуска газеты, на допрос в областную прокуратуру были вызваны члены «приезжей команды». С ними вежливо пообщались насчет взрыва прохоровского штаба – мол, не слышали ли чего, и отпустили. С одним из участников команды, идентифицированным как «мозговой центр» кампании Прохорова, была проведена индивидуальная беседа за пределами прокуратуры. Гражданин в штатском, представившийся сотрудником ФСБ, уведомил приезжего товарища о том, что в отношении его возможны всякого рода неприятности, так как принято решение о «нейтрализации» его кипучей активности. Уведомив, что гарантировать безопасность приезжего в Смоленской области практически невозможно, человек в штатском упомянул о мелких домашних неприятностях, которые могут ожидать его вследствие несговорчивости, причем ограбление квартиры могло быть самым безобидным из них.
В общем, вопрос ставился без обиняков. Дело было 14 мая, печатная продукция была готова, и, чтобы не искушать судьбу, старший приезжей группы принял решение об эвакуации. Печатные материалы должны были распространяться в четверг, 16 мая.
В этот день рано утром произошел расстрел машины вице-губернатора Анатолия Макаренко, известного своей жесткой позицией по отношению к Маслову и безусловной поддержкой Прохорова. Плюс ко всему именно Макаренко подозревался в наиболее тесном общении с приезжей группой социологов. Обстоятельства дела озвучены СМИ. Водитель Макаренко был убит первыми выстрелами. Вооруженный охранник успел только заслонить пятилетнюю дочку шефа – и был тяжело ранен. По счастливой случайности Макаренко отделался царапинами.
Но произошло главное. Народу стало не до фотографии с Путиным. Штабные работники Прохорова на местах окончательно растерялись. Сам губернатор вместо того, чтобы выступить с обращением к народу, сосредоточил свое внимание на суде. Суд был выигран, жалоба отклонена. Но время было упущено. На экранах появился Виктор Маслов, который в очередной раз обвинил Прохорова в неспособности навести порядок в области, а заодно и в странном подборе руководящих кадров. Намекалось на то, что Макаренко поплатился за некие темные коммерческие дела.
17 мая в ведущей смоленской газете «Рабочий путь» появилась статья, обвинявшая во взрыве прохоровского штаба приезжую группу пиарщиков, с указанием их фамилий и некоторых паспортных данных. Взрыв, оказывается, был хитрым пропагандистским ходом. Впрочем, статья выглядела, скорее, личной местью, к тому же упоминавшийся «гражданин в штатском» в вышеописанной беседе предупреждал именно о таком продолжении полемики (об этом автору статьи сообщил один из участников беседы).
В результате в день голосования вконец запуганные граждане не слишком охотно шли на избирательные участки. Неожиданный всплеск активности произошел в последние два часа. По мнению независимых наблюдателей, чистота процедуры голосования оставляла желать лучшего. Часть шести процентов, отделивших в итоге Прохорова от победившего Маслова, казалась появившейся ниоткуда. Можно, однако, было только удивляться тому, что разрыв оказался столь незначительным.
Честно говоря, сложно представить, как дальше развернутся события в расколотой пополам Смоленской области. Зато петербуржцам есть лишний повод призадуматься о том, как лучше провести период избирательной кампании в Законодательное собрание. Безопаснее всего, пожалуй, было бы куда-нибудь съездить отдохнуть. Только не в Смоленскую область.
Павел Неверов
Статья была опубликована в газете "Ваш тайный советник"
