Максим Пацифик Дукельский: У фанатов есть вопросы к Семаку, но оставим их до зимней паузы. А единственная претензия к Дзюбе — он «свинья»

Ветеран фанатского движения Максим Пацифик Дукельский рассказал «Фонтанке» о поддержке главного тренера «Зенита» Сергея Семака после неудач в Лиге чемпионов, как фанаты при Петржеле приезжали на разборки с футболистами и почему Дзюба никогда не станет в Петербурге своим.

Недавно в Интернете появилась петиция за отставку главного тренера «Зенита» Сергея Семака, которая подписана организацией «33 сектор» — ветеранским объединением фанатов петербургской команды. Мы позвонили одному из ее основателей Максиму Пацифику Дукельскому, чтобы узнать, чем именно фанаты недовольны. Оказалось, что претензии, конечно, есть, но петицию писали не они.

— Максим, вы требуете отставки Семака?

— Я действительно являюсь учредителем автономной некоммерческой организации «33 СЕКТОР объединение ветеранов фанатского движения ФК «Зенит». И я сейчас официально хочу заявить, что никакого отношения к данной петиции наша организация не имеет. Я еще оставляю за скобками недостатки самого текста этой петиции. Я, может быть, и никак не стал бы это комментировать, но там помимо названия нашей организации незаконно использован наш официальный логотип.

— Какое тогда ваше истинное отношение к Семаку?

— В преддверии решающих матчей в Лиге чемпионов и чемпионате России ветераны фанатского движения выражают полную поддержку Сергею Богдановичу. Ибо не время и не место сейчас выяснять достоинства и недостатки нашей команды. Уже во время зимней паузы можно спокойно отрегулировать спорные вопросы, поговорить об игре. Тем более что у Семака хороший контакт с фанатскими лидерами, я не сомневаюсь, что будет встреча. И любые вопросы фанатский актив сможет задать ему напрямую.

— Вы в курсе, кто настоящий автор этой петиции?

— Лично я уверен, что за ней торчат московские уши. Все, как обычно. Лично я убежден, что это очередная информационная атака на наш клуб, которых уже немало было.

— То есть вы можете быть уверены, что это точно не написал кто-то из петербургских фанатов?

— Петиция подписана «33 сектор». Значит, молодые к этому точно не могут иметь отношения. А за стариков, ветеранов я могу поручиться на 100 процентов, что никто написать такое не мог. Мы пытались связаться с администрацией сайта, на котором была размещена петиция, чтобы хотя бы убрали наш логотип, но, к сожалению, пока нам никто не ответил. Крайне неприятно, когда нас начинают ассоциировать с подобными вещами.

— Позиция ветеранов фанатского движения по отношению к Семаку понятна. А какие настроения среди молодежной части Виража?

— В целом хорошие. Нельзя сказать, что мы довольны результатами. Особенно результаты в Лиге чемпионов удручают. Но это не повод составлять такие документы. Еще раз скажу, что к игре команды и главному тренеру есть вопросы, но ставить их нужно во время зимней паузы. Сейчас не время и не место.

— Вы упомянули про встречу Семака с фанатами. Такие встречи уже проходили?

— Да, он встречался уже несколько раз с активом фан-сектора. Была встреча на «Петровском». Потом я знаю, лидеры с ним отдельно пересекались без особой рекламы. То есть контакт у главного тренера и представителей основы, тех, кто стоит во главе движухи на сегодняшний момент, присутствует.

— Какие требования или предложения выдвигали стороны на этих встречах?

— Меня на них не было, поэтому точно передать содержание встреч не могу. Ну, как говорят ребята, все было стандартно, доброжелательно. Он приходит один, без каких-то охранников, неформально общается с людьми, которые обеспечивают поддержку на трибунах. Ему ставили самые неудобные вопросы, по сравнению с которыми данная петиция просто детский лепет. Он на эти вопросы отвечал. Думаю, что и в зимнюю паузу будет по такой же схеме встреча.

— Что за неудобные вопросы?

— По составу, по комплектованию команды. И прочие такие вещи, которые не всегда нравятся руководству, когда фанаты про них спрашивают. Про собственных воспитанников. Про выезды. У нас, в общем, стандартный набор вопросов.

— На пресс-конференциях Семак, объясняя неудачи, уже не раз говорил, что не все его требования по составу были удовлетворены руководством. Насколько это справедливо, на ваш взгляд, или это всего лишь отмазки и тренер он на самом деле слабый?

— Лично я к его словам могу только присоединиться. Раньше у нас в команде были Халк и Витсель, а теперь — Вендел и Ловрен. Раньше у нас играл Гарай, про Кержакова и Аршавина я уже не говорю. Сегодня по общему мастерству состав заметно слабее. Нужно трезво оценивать ситуацию. Наш состав сейчас ничем не отличается от «Спартака», ЦСКА и «Локомотива». Даже «Динамо» в этом смысле подтянулось. Хочется даже посмеяться над всеми блогерами, которые по старой памяти обвиняют «Зенит» во всех смертных грехах. Хочется им сказать, что «Зенит» перестал быть командой неограниченных возможностей. К великому сожалению, «Зенит» теперь — это команда ограниченных возможностей. А если тренера не обеспечить игроками высшей категории, разумно ли спрашивать с него аналогичного результата? Был короткий период, когда «Зенит», казалось, одной ногой вступил в клуб европейской элиты, но длилось это очень недолго. Сейчас «Зенит» находится в том же положении, как и все остальные российские клубы. Общую ситуацию подтверждают и результаты сборной.

— До Семака главные тренеры «Зенита» встречались с фанатами?

— Вот чтобы прям так — прийти на сектор и поговорить с людьми — нет. Виллаш-Боаш как-то заходил в фан-клуб. Ну, просто прогуливался мимо: зашел, поговорил, посмотрел мини-выставку. Демократично проявил себя, но это был случайный эпизод. Манчини, кроме как в итальянские рестораны в Петербурге, кажется, никуда не ходил. Что обидно, кстати. У Луческу тоже не было встреч с фанатами. Так что, наверное, вот эти встречи Семака едва ли не единственные в своем роде за долгие годы. Еще у Семака есть такие немаловажные плюсы, как то, что он играл за «Зенит», и играл неплохо.

— Зачем фанатам такие встречи?

— Это ощущение собственной значимости, небесполезности. Когда ты неформально общаешься с главным тренером, разумеется, у людей, которые обеспечивают поддержку команды, повышается мотивация. Когда я был во главе фанатского движения в начале 2000-х, мы ходили на базу, говорили с командой и, опять же, очень острые вопросы обсуждали. У нас и разговор был более напряженный. До драки едва не дошло.

— При Петржеле?

— Да. Это был 2003 год. «Зенит» в очередной раз повалился. И после серии неудачных матчей основа Виража решила, что надо пойти и встряхнуть этих товарищей-футболистов. Ну, и мы пошли. В то время охраны на базе не было. Мы спокойно зашли.

— Это стало для футболистов неожиданностью?

— Не для всех. С некоторыми мы созвонились и предупредили. А вот Петржела удивился. Он вообще обалдел. Челюсть выпала. В какой-то момент, когда практически вцепились друг в друга, мне еле-еле удалось растащить ребят, я уперся в грудь Властимилу. У него такие глаза сделались бешеные. В них отчетливо читалось: «Боже, куда я попал».

— Что спровоцировало?

— Футболисты-то тоже не девочки. Разговор шел очень прямо, с ненормативной лексикой с обеих сторон. Из футболистов горячее всех вел себя Саркис Овсепян. Он сам был готов первым на нас наброситься. Его другие игроки оттаскивали, а мы наших боевых лидеров начали оттаскивать.

— Вас много было?

— Да не очень. Около 30 человек. Но мы сказали, что еще 500 человек ждут снаружи с арматурой. Это мы так, брякнули на удачу. Но они запомнили. Потом Быстров даже в интервью жаловался: «Зачем они приперлись к нам, 500 человек, пугают нас?!». А тогда на встрече он язык в одно место засунул и ни одного слова не произнес. Это сейчас он такой боевой на «Матч ТВ». А тогда сидел как зайчик тихонько. Выступали Малафеев, Радимов. А единственный футболист, кто вообще не стал ничего слушать, был Спивак. Он просто ушел. Я за ним еще бежал, пытался как-то сгладить. А он только бросил: «Что за цирк начался», — и ушел в раздевалку. А я ему кричал вдогонку: «Саня, к тебе это не относится!». Но закончилось все более или менее мирно. Я пожал Петржеле руку и пожелал ему в нашем великом городе соответствовать уровню, чтобы он понимал, куда он приехал тренировать. Это был такой чисто мужской разговор. Олдскул в чистом виде. Никто из охранников, кстати, так и не появился.

— Удивительные времена.

— Да, удивительные. Сейчас такое, конечно, уже сложно представить. Сразу ОМОН со всего города сбежится.

— Повлияло хоть?

— Учитывая, что команда завоевала серебро, а боролась чуть ли не до последнего за золото, считаю, что повлияло. Сколько раз мы друг с другом об этом ни вспоминали, я нисколько не жалею. Все было сделано с фанатской точки зрения правильно. На следующий год мы, кстати, снова ходили, но уже маленьким коллективом. Хотели им что-то типа ликбеза по фанатской части устроить. Но там от нас было всего четыре человека. И тут уже нам пришлось отбиваться долго от Радимова и Аршавина. Нас пытались, что называется, интеллектуально подавить. Но это они увидели, что нас всего четверо, и осмелели.

— Есть ли сейчас в «Зените» лишние игроки?

— Они совершенно точно были еще недавно. Такие персонажи как Молло, Цаллагов, Маурисио. Честно говоря, было недоумение, за каким дьяволом эти люди приглашаются и на них тратятся деньги. Ну а сегодня, на самом деле, состав достаточно сбалансированный. Только что по именам — труба пониже, дым пожиже. Это если смотреть объективно.

— Ждал, что вы назовете Дзюбу, особенно после недавних событий и заявлений Виража.

— Мне, если честно, не очень хотелось бы касаться ситуации с этим видео. Лично моя точка зрения не изменилась еще с тех пор, когда он только пришел к нам: я против Дзюбы в «Зените». Не потому, что у меня есть к нему что-то личное. А вот принципиально и концептуально. Нельзя приглашать лидера одного из главных соперников в чемпионате России, тем более с таким бэкграундом. Это просто наплевательское отношение к фанатам. Один из главных принципов фанатов, который закреплен документально, — это непривлечение игроков из московских команд-конкурентов. Я был против Дзюбы, и я продолжаю выступать против Дзюбы. Но не до такой степени, чтобы вредить команде. Это хорошо говорить сейчас: ребята, не надо срывать матчи, выступая против игрока. Но это очень хорошо говорить, сидя у телевизора с ноутбуком на руках. А когда ты внутри фан-сектора, ты весь на эмоциях и их очень трудно регулировать. Можно сказать, что люди просто дорвались до протеста против Дзюбы.

— Свист во время исполнения Дзюбой пенальти — это разве не нарушение принципа «не навреди команде».

— Разумеется, это было лишним. Но, опять же, это легко говорить со стороны. А когда ты внутри, это все воспринимается иначе. Это же не конфорка с газом — сделал побольше, сделал поменьше. Я много лет занимался фан-сектором, и эти вещи я знаю очень хорошо. Есть такие моменты во время матча, на которые ни один даже самый яркий лидер не может повлиять. Очень трудно переключить на что-то другое тысячи людей, которые в едином порыве начинают скандировать ненормативную лексику. В общем, одобрить я не могу, но и судить не буду.

— Если рассуждать отстраненно, то больше претензий должно быть к тому же Малкому, например, которого купили за бешеные деньги, которому платят гигантскую зарплату, но от которого за год практически никакой помощи. Дзюба-то на его фоне настоящий борец.

— Так мы не обсуждаем борцовские качества Дзюбы. Мне неинтересно, с кем он спит, какие у него тачки. Ему не за это предъявляют. Ему предъявляют за то, что он «свинья». И мы, фанаты, здесь я могу смело сказать за всех, никогда с этим не смиримся. А что касается Малкома, тут я даже слов не могу подобрать. Вот что мне точно не нравится в современной команде: со стороны кажется, что происходят какие-то мутные передвижения финансовых потоков. Одно дело Халк и другое дело — Малком. Малком и десятой части надежд не оправдал, и не похоже, что это случится. Это как на «Жигули» поставить на колеса колпаки от «БМВ». Ну, красиво, а толку-то?

— Как фанаты относятся к тому, что в команде все больше и больше темнокожих футболистов?

— Да уже спокойно.

— А было?

— А было когда-то неспокойно. Мы по этому, кстати, тоже беседовали тогда в 2003 году с командой, в том числе и по темнокожим футболистам. Тогда у нас была по этому поводу четкая позиция. Здесь дело было не в цвете кожи и не в расизме. Тогда африканская диаспора только начинала свой кочевой путь по российскому чемпионату. И мы отлично знали от фанатов других клубов, что эти ребята создавали группировки внутри команд, очаги африканской субкультуры. Мы хотели только того, чтобы за «Зенит» играли качественные футболисты. А африканский рынок на тот момент не мог предоставить таких игроков. Здесь дело не только в цвете кожи. Никаких расистских заявлений от нас никогда не было. А что каждый думает про себя, это уже другое дело. Вы и сами знаете, что расистские настроения в нашем обществе сильны. Чего уж скрывать. Есть они и среди фанатов, но ровно в той же пропорции, что и во всем остальном обществе. Да, есть на Вираже те, кто не воспринимает негров. Но их процент невелик. И они точно не делают погоды.

— А когда появился лозунг «В цветах «Зенита» нет черного»?

— Где-то в 2003–2004 годах. Но это все из той же серии. По крайней мере, после того случая, когда человек выбежал на поле в футболке с этой надписью, мы тему расизма ни разу поднимали.

— Пару лет назад я брал интервью у Петржелы, когда он приезжал в очередной раз в Петербург, и он тогда сказал, что эта тема исходила в том числе и от руководства команды.

— Да. Возможно. Мы же и руководству высказывали нашу позицию по африканским футболистам. Если нам удалось до них донести нашу идею — отлично. Значит, мы не зря трудились.

— Со временем вы просто смирились или поменяли свое отношение?

— Все вместе, наверное. Но стопроцентных негров у нас в команде до сих пор нет. У нас пока что мулаты.

— То есть это не шутка, что у фанатов есть некая цветовая градация темных оттенков и есть некий цветовой рубеж, после которого начинается понятие «негр»?

— Вы можете смеяться, но такая точка зрения есть. Это своего рода последняя соломинка, за которую хватаются люди. Вот «Спартак» купил Мозеса — вот он уже окончательно и бесповоротно негр. А наш Барриос еще мулат. Ну это, что называется, шутка. Но для некоторых людей это по-прежнему важно. Со стороны это может казаться смешным, но для этих людей это совсем не смешно. Очень многие, кстати, ушли со стадиона из-за политики клуба по приглашению иностранных игроков. Многие Быстрова не простили — ушли. Фанатский состав очень прилично изменился за последние годы. В том числе по идеологическим соображениям.

— Приходилось слышать, что сын бывшего владельца «Зенита» Вячеслав Трактовенко, ныне тоже известный бизнесмен, очень активно участвовал в фанатском движении и входил в силовые группировки.

— Было такое.

— Каким он был бойцом?

— Да, говорят, нормальным. Не хуже других.

— Как он к вам попал?

— Ну как к нам попадают?

— Все-таки это не рядовой человек с улицы.

— Он на своем статусе никогда не акцентировался. Ему это, конечно, постоянно ставили на вид, но он старался в этом плане вести себя достойно. По крайней мере, на разборки его не привозили телохранители. Да, действительно, Слава какое-то время входил в ряды спортивных фанатов с соответствующим участием. Наравне со всеми он тянул эту лямку. Насколько я знаю, он сильно продвинулся в движе и находился в руководящем составе. Ему можно только поаплодировать. Сейчас он давно на это все, конечно, забил. Какие-то бизнес-проекты у него в городе постоянно встречаю. Ну и замечательно.

— Были еще нерядовые участники движения?

— Полно. Я на собеседованиях специально смотрел на машины, на которых люди приезжали. Кое-кто и на Maserati подкатывал. Вираж всегда привлекал самых разных людей. Начиная от тех, кто еле от получки до получки живет, и заканчивая людьми, которые собственные острова в Тихом океане имеют. Я не хочу называть имена, но некоторых без преувеличения можно отнести к городской элите. И они с радостью ходят на Вираж, настолько эти эмоции завораживают. Это правда круто. Ни с каким концертом в партере твое нахождение в первых рядах не сравнится. Жаль, что годы не позволяют пережить эти эмоции по новой.

Беседовал Артем Кузьмин, «Фонтанка.ру»