Победа республиканцев на выборах в конгресс 8 ноября 2022 года закономерна, было бы странно, если бы произошло иначе. Вопросы вызывает лишь размер этой победы.
Об американских выборах мы знаем много, потому что проходят они давно и часто — раз в два года. В каком-то смысле вся современная электоральная география и политтехнологии основаны на накопленном и проанализированном гигантском массиве статистики выборов в США. Давно понятны некие закономерности, исходя из которых формируются определенные ожидания.
Американская политика построена на системе сдержек и противовесов — на всех уровнях власти американцы стремятся к разделению функций, чтобы избежать диктата кого бы то ни было. Например, в США — огромное количество избираемых населением должностей, имеющих равную легитимность: на уровне штатов избираются не только губернаторы, сенаторы и конгрессмены страны и штата, население голосует за казначеев, прокуроров, секретарей штатов, судей… На государственном уровне избиратель привык к тому, что если в исполнительной власти — одна партия, то представительную власть доверяют другой: сегодня выбрали президента от демократов — через два года на выборах в конгресс, как правило, побеждает другая.
Собственно говоря, в этих сдержках и противовесах как по вертикали, так и по горизонтали, и есть суть американского федерализма. Так, после избрания Обамы, конгресс через два года стал республиканским. То же самое было с Трампом — выбрали его в 2016 году, в 2018-м конгресс перешел к демократам. Если в 2020 году избрали президентом демократа Байдена, это почти автоматически означает, что через два года на выборах в конгресс победят республиканцы. Так происходит потому, что, с одной стороны, американцы всегда критичны к любой власти, с другой, это дает возможность не сосредотачивать власть в руках одной партии.
Победа альтернативной партии через два года после президентских выборов — норма. Это американская традиция. Другое дело, что размер этой победы не впечатляет. Действительно, мы видим цифры, которые показывают, что результат выборов оказался хуже даже самых скромных прогнозов и уже тем более прогнозов политтехнологов самих республиканцев. Сенат пока непонятно, чьим будет, а в палате представителей перевес совсем крохотный — чуть больше половины это очень мало. Особенно, если учесть, что каждая партия в США «многослойна», в ней есть разные «крылья» — умеренные, радикальные и другие. При таком небольшом перевесе республиканцев над демократами стоит нескольким представителям фракции проголосовать вне линии партии, и всё. А учитывая, что Байден опытный законодатель, более 30 лет проработавший в парламенте, он точно знает, как там договариваться и искать компромисс.
Почему республиканцы выступили на этих выборах так плохо? Кроме системы сдержек и противовесов, в США работает теория медианного избирателя. Смысл ее в том, что у каждой партии есть свои сторонники, у кого-то они консервативные, у кого-то прогрессивные, но решение в итоге — за умеренными, которые, в зависимости от ситуации, голосуют то за более левых, то за более правых кандидатов.
История выборов в Америке говорит, что каким бы правым или левым ни был кандидат, бороться он должен за этих самых умеренных избирателей. Прошедшее голосование, на мой взгляд, доказало верность этой теории. Лет 10–15 назад в США началась очень сильная поляризация политиков, которую мы не видели ни в 1990-х, ни в начале 2000-х — тогда не было жесткой конфронтации. Но в 2000-е, еще при Буше, окружение которого было крайне правым, она началась. Потом пришел Обама, и США начало кидать из стороны в сторону — у власти стали оказываться то слишком левые для американской системы, то слишком правые. И это было непривычным, потому что прежде умеренные доминировали всегда. В 2020 году пришел Байден — типичный умеренный демократ.
И если посмотреть на кандидатов, которые проиграли выборы в конгресс, видно, что прогнозы не сбылись именно насчет крайних кандидатов, жестко ассоциированных с Трампом — наиболее экзальтированных, наиболее скандальных. Кстати, и у демократов проиграли крайние — наиболее близкие к левому крылу. То есть впервые более чем за 10-летие усилился запрос на умеренных кандидатов. Люди устали от крайностей и популизма.
Политтехнологи демократической партии правильно просчитали общественный запрос и грамотно им воспользовались. Например, пресса жестко критиковала демократическую партию за то, как она вмешалась в праймериз республиканцев.
Это мероприятие добровольное, человек, независимо от своих взглядов, может назвать себя республиканцем или демократом и пойти на праймериз любой партии. В нескольких штатах демократы пошли на праймериз республиканцев, чтобы выбрать крайне неоднозначных кандидатов-трампистов. И в результате в ряде штатов республиканцы выдвинули в конгресс более крайних кандидатов, чем предполагалось. И почти все они проиграли.
Яркий пример выборов, которые проиграл трампист: в Пенсильвании кандидатом от республиканцев стал Мехмет Оз, ведущий провокационного телешоу, вроде нашего «Жить здорово!» с Еленой Малышевой. От демократов кандидат тоже не был сильным — Джон Феттерман, человек с последствиями пережитого инсульта. Из двух неоднозначных вариантов избиратели предпочли пережившего инсульт маргиналу.
Но как же тогда американцы выбрали Трампа в 2016 году, спросите вы. Тогда была другая — радикально-популистская волна, сейчас мы наблюдаем ее спад — не может же общество все время идти по радикальному пути.
В неяркой победе республиканцев нет ни фальсификации, ни аномалии. В США регулярно замеряются рейтинги всех политиков — президента, губернаторов, депутатов и так далее. Поэтому есть базовые прогнозы, а колебания у них не такие уж большие, поэтому вилка возможностей всегда заранее известна. На этот раз, на мой взгляд, была попытка со стороны политтехнологов республиканской партии создать завышенные ожидания с тем, чтобы сторонники республиканцев пришли на избирательные участки. Но мы видим, что это не сработало, а возможно, сработало с точностью до наоборот — победные заявления мобилизуют не только сторонников, но и противников. Два года назад в Джорджии, где решался вопрос большинства в сенате, активность Трампа и его сторонников привела к проигрышу республиканцев. Есть люди, которых остановить нельзя, даже когда их активность мешает.
Выборы, состоявшиеся 8 ноября, — довольно сильный удар по амбициям Трампа и его окружению в республиканской партии из-за того, что эпатажные, экстремальные кандидаты пришлись не ко двору. В то же время более близкий американцам классический республиканец, губернатор Флориды Рон Десантис сам триумфально выиграл выборы — хотя 4 года назад избрался в губернаторы с очень небольшим перевесом, сенатор от Флориды Марко Рубио тоже избрался с результатами намного выше прогнозных.
То, что классические республиканцы выступили лучше, чем трамписты, сейчас очень активно обсуждается на предмет того, что антитрампистское крыло республиканской партии сейчас воспрянет духом и обострит интригу. Уже пошли крайне жесткие заявления отдельных республиканских лидеров: впереди жесткая борьба за то, кто будет кандидатом от республиканцев на президентских выборах через два года.
Александр Кынев, политолог
