Алексей Змитрович, адвокат коллегии адвокатов «Пелевин и партнеры», рассказал, как суды сначала сделали контролирующих банкрота лиц почти бесправными, а теперь немного «ослабили гайки».
Совсем недавно, 16 ноября 2021 года, Конституционный суд высказался по вопросу прав контролирующих должника лиц в делах о банкротстве на оспаривание сделок. Высказывание это прозвучало как нельзя своевременно: ведь подача заявлений о привлечении КДЛ к субсидиарной ответственности превратилась из экстраординарного механизма в рутинный. Если в 2017 году я говорил арбитражным управляющим: давайте не будем заниматься субсидиаркой, все ведь в обществе хорошо — и те отвечали да, давайте не будем — то сейчас, в 2021 году, мне на такие предложения отвечают нет, я подам, а суд разберется. Положение осложняется еще тем, что в законе понятие КДЛ прописано достаточно широко, и таковым могут быть признаны люди, с виду совсем далекие от общества. Хотя и презюмируется, что таковыми являются руководители и собственники более 50%, а также бенефициары сделок с должником, имеющих определенные признаки.
Есть основания для привлечения к субсидиарной ответственности, как то: искажение первичной документации, приведшее к невозможности формирования конкурсной массы или — респект налоговой — когда более 50% требований возникло в результате налогового правонарушения.
В чем различие: раньше в п. 6 ст. 10 закона о банкротстве было сказано, что КДЛ имеют все права участника дела, в том числе могли оспаривать судебные акты. В моей практике был случай, когда КДЛ оспорил продление конкурсного производства, обосновывая это бессмысленностью затягивания конкурсного производства. Суды первых двух инстанций отказали в рассмотрении такого заявления, но кассация сказала нет, он участник и имеет право оспаривать. В другом деле КДЛ оспаривал недействительную сделку, и тоже в кассации добился своего.
Затем вышел новый закон о банкротстве, который ограничил права КДЛ обжалованием актов по обособленному спору: мол, в деле о банкротстве и так достаточно субъектов, которые могут оспаривать какие-либо акты. Лично мне данная позиция не очень близка, потому что на размер субсидиарной ответственности влияют три параметра: размер непогашенных требований, размер текущих платежей, поэтому правильно было бы дать человеку возможность бороться за уменьшение размера своей ответственности.
Тем более, любой КДЛ знает внутреннюю кухню должника несравнимо лучше любого из сторонних кредиторов, поэтому, если он сам начнет оспаривать сделки по выводу активов, это будет только на пользу всем. По крайней мере, моя практика такая.
Но в сентябре Верховный суд чуть-чуть поменял эту практику: как раз когда оспаривались действия конкурсного управляющего, привлеченное к субсидиарке лицо оспаривал бездействие управляющего по невзысканию дебиторки. И ВС сказал, что да, оспаривание бездействия управляющего в данном случае может привести к уменьшению размера ответственности, поэтому КДЛ имеет право это оспаривать. Ну и в качестве уже вишенки на торте КС РФ в принципе признал сложившуюся судебную практику в этом направлении неконституционной. Там КДЛ оспаривал вступление кредитора в реестр, все суды в соответствии с практикой отказали ему, но КС сказал, что возможность оспорить судебный акт у лица быть должна. Надеюсь, с учетом позиции КС законодатель внесет необходимые поправки в закон о банкротстве.
Все правовые дискуссии «Фонтанки» — здесь.
