Как в Петербурге найти Италию. «Фонтанка» обнаружила удивительную культурную достопримечательность

По петербургскому изобразительному искусству можно водить экскурсии, как по развалинам Древнего Рима.

Огромный сталинский дом на Песочной набережной. Сюда можно водить экскурсии. Но почему-то никому это в голову пока не приходит. Люди ездили в Италию, чтобы посмотреть на руины Римской империи — античные фрески, мозаику, статуи. Дом на Песочной набережной — не менее живописное место. Великолепный снаружи, он внутри тоже напоминает руины, бродя по которым то и дело натыкаешься на статуи богов и героев, на большущие картины, покрытые «вековым» слоем пыли. Это Дом Союза художников. Развалины советской империи.

Призраки прошлого

Сходство с Римом местами поразительное. В Капитолийском музее рядом с римским форумом выставлены гигантские оторванные руки и ступни. В петербургском доме № 16 на Песочной набережной — тоже есть нечто подобное. И там, и там у статуй отбиты руки, носы...

На руинах Рима

На руинах Дома Союза художников

Рим

Дом Союза художников

Рим

Дом Союза художников

Когда-то в Доме Союза художников (не путать с Домом художника на Большой Морской — о нем речь впереди) обитала творческая элита. Здесь 100 мастерских. Их предоставляли самым достойным художникам и скульпторам Ленинграда. Лучшим мастерам художественной пропаганды. В доме работал ресторан. По вечерам за бутылкой коньяка вспыхивали творческие споры. Кипела жизнь.

Теперь здесь — тишина и покой. Вчера — богемное место, сегодня — «кладбище». Этот дом — символ отечественного изобразительного искусства. Здесь, как и на раскопках Древнего Рима, несколько культурных слоев. Работы, которые художники и скульпторы когда-то с гордостью выставляли у своих мастерских, теперь соседствуют с рухлядью, выкинутой за ненадобностью. На полу ветхий паркет, на стенах и потолках — ржавые пятна протечек.

Римский форум

Дом Союза художников

Рим

Дом Союза художников

На этажах — туалеты с оторванной кафельной плиткой и растения в горшках (их выращивают бабушки-вахтерши). В полумраке коридоров среди этих свалок и зарослей то и дело вырастают призраки прошлого. Рабочие и колхозницы соцреалистов мирно уживаются с чудовищами нонконформистов.

С центрального входа вас встречают роскошная обнаженная женщина и архангел с крестом, который грустно смотрит на всякий хлам, сложенный к его ногам.

По руинам империи меня водил художник Алексей Кирьянов. Он и сам подобен античному герою. В 2018 году Алексей с небольшой группой сподвижников спас Союз художников от закрытия. А значит отстоял и «кладбище», по которому мы ходим. Спрашивается, зачем? И что дальше? Алексей Кирьянов раскрыл подноготную мира художественной богемы, невидимого широкой публике. Свой рассказ он начинал издалека.

«Дольче вита» советских художников

— Раньше, до революции на самом верху творческой иерархии пребывали оперные певцы — басы вроде Шаляпина. В самом низу — цирковые клоуны. А художники были где-то посередине. При советской власти живопись и скульптура, особенно монументальная, стали оружием пропаганды, а художники и скульпторы — элитой общества. Члены Союза художников — те, кому власть доверяла ответственные заказы — по советским меркам были супербогатыми людьми. Во времена, когда зарплата в 300–500 рублей считалась в стране заоблачной, некоторые из них получали от государства заказы на 100–300 тысяч!

— Ого! И какие, например, это были заказы?

— Например, оформить Кремлевский дворец к очередному съезду партии. Со скульптурным портретом Ленина на фронтоне. Понятно, что эту работу выполнял не один человек, а целая бригада. Шла страшная борьба за заказы. Но тот, кому не доставался Кремлевский дворец, оформлял «дворцы» поскромнее — Дома культуры, пансионаты, ездил по колхозам — рисовал наглядную агитацию. Мне доводилось бывать в мастерских, где сидели 20 художников и пририсовывали новую золотую звезду к портретам Брежнева. Существовала практика: если генсек получал новую награду, его портреты изымались с заводов и учреждений и в них вносили соответствующую коррективу. Эту работу доверяли бригадам художников высочайшего уровня: все закончили Академию художеств — так качественно, как они, сейчас уже не рисует никто. Был также спецдопуск на право рисовать Ленина: процветала целая индустрия тиражирования Ильичей.

Вот из подобных заказов на членов Союза художников и проливались ручьи денег.

У организации было большое количество собственности — мастерские, творческие дачи в Старой Ладоге с бесплатным трехразовым питанием. И что бы советский художник не нарисовал (даже без всякого заказа!), государство в лице худфонда это у него покупало.

Работы из остатков худфонда (неразворованную, наименее ценную его часть) сегодня тоже можно видеть в Доме на Песочной.

Рисовать член Союза художников мог в принципе что угодно: пейзажи, натюрморты, голых женщин, — все за исключением антисоветчины и непонятных простому народу абстракций. Если мастера кисти не нарушали этих табу, они могли позволить себе очень многое — дачи, квартиры, машины. Но как только кончилась советская власть, наступила катастрофа. А в местах, подобных Дому на Песочной — разруха.

Художники растерялись. Начали ссориться, потому что каждый стал сам за себя. Ресторан закрылся. Вчерашняя творческая элита общается теперь опосредованно.

Вот объявление на дверях: «Уважаемые господа-художники! Прошу вернуть на место (4-й этаж) кресло-качалку. Собственность Валерия Табулинского. Пропала утром 07 июля 2019 года».

В другом месте прямо на стене призыв художника-нонконформиста Андрея Геннадиева «Верните лестницу».

Раньше художники ни в чем себе не отказывали, теперь таскают друг у друга мебель и инвентарь. На одном из этажей Дома на Песочной я даже видел тележку из гипермаркета. Жалкое и грустное зрелище.

Сокровища нищего

Государство перестало нуждаться в художниках. На переднем крае пропаганды теперь артисты, спортсмены, телеведущие. Союз художников стал для власти скорее обузой, нахлебником. Как ему выживать в этих условиях? Один из способов — взносы. По словам Алексея Кирьянова, в советское время в Ленинграде было две тысячи членов Союза художников, теперь это число удвоилось. Каждый член ежегодно платит взнос 3200 рублей. Выходит, в сумме набегает порядка 13 миллионов.

Второй источник доходов — недвижимость. В Петербурге Союзу художников принадлежит больше 1500 одних только мастерских. В Доме на Песочной набережной их сто. Как пояснил Алексей Кирьянов, хорошо, если по назначению используется треть. Большинство художников и скульпторов, которые здесь работали, уже состарились, умерли. Но их мастерские не пустуют. Они числятся за их родственниками. Те за них платят. К примеру, мастерская Алексея Кирьянова в 40 квадратных метров, ему ежемесячно обходится в 4 тысячи рублей. Но зато, по его словам, эти помещения можно сдавать в субаренду! Что некоторые и делают.

За счет субаренды живет, собственно, и сам Союз. В 90-е годы многие заводы прекратили производство и сдавали в наем свои площади. Например, под склады. Союзу художников тоже было, что сдать. Багетные мастерские, комбинаты скульптуры и декоративно-прикладного искусства, выставочные залы.

С одной стороны, недвижимость — благо, но с другой — тяжкая ноша. Ведь здания и помещения нужно содержать, ремонтировать. А кроме того, часть из них располагается в элитных местах, и всегда найдутся желающие завладеть. Например, многие мастерские находятся в обычных жилых домах и являются предметом вожделения каких-нибудь ТСЖ.

Но главное сокровище Союза в этом смысле — Дом художника на Большой Морской, 38. Это дворец в «золотом треугольнике» Петербурга, бывший дом генерал-губернатора, переданный в 19 веке Императорскому обществу поощрения художеств.

В отличие от остальной недвижимости Союза его нельзя сдавать в субаренду. Но поддерживать в приличном состоянии необходимо. Государство передало его организации в безвозмездное пользование, если не следить за ним, дворец могут и отобрать.

Судя по всему, у Союза художников средств только на этот дом и хватает. Ну, еще на содержание собственного административного аппарата. А многие другие объекты находятся в плачевном состоянии. Примерно в таком же, как Дом на Песочной.

Роль личности в искусстве

С точки зрения властей, всем этим имуществом можно распорядиться с куда большей выгодой. Неудивительно, что после смерти председателя Петербургского Союза художников Альберта Чаркина организацию попытались закрыть. С требованием о ее ликвидации обратился в суд не кто-нибудь, а Минюст. Как раз из-за нарушений, связанных с субарендой.

Алексей Кирьянов усматривает прямую связь между этими двумя событиями — смертью Чаркина и иском Минюста: «За Чаркиным Союз художников был как за каменной стеной».

Чаркин являлся не только председателем Союза, но и ректором Академии художеств. Автором 16 памятников (Петру I на Московском вокзале, Александру Невскому у Лавры, полицейскому на Малой Конюшенной, Остапу Бендеру на Итальянской и т.д.). Но главное, обладал связями, умел дружить с властью. Давал мастерские нужным людям. Есть ведь мастерские в элитных домах с потрясающим видом из окон.

— Да, хитрован. Но пока он был жив, никто на организацию не посягал, а когда умер, сразу к ее собственности потянулись чьи-то руки, — говорит Алексей Кирьянов.

Победа с горьким привкусом

Время для обращения в суд Минюстом было выбрано идеальное, полагает Кирьянов. Начало июня. Лето. В городе — никого.

— Депутаты на каникулах, художники на дачах. Никакого сопротивления. Да и стереотипное сложившееся в обществе мнение о художнике как о свободной личности, бунтаре, к сожалению, не более чем легенда. Художники в своей массе не борцы, а очень пассивные люди.

Но тем не менее, нашлась группа активистов во главе с Алексеем Кирьяновым. Они написали петицию, стали собирать под ней подписи.

— Я потратил на эту подписную кампанию полгода жизни. Писал объявления, агитировал, убеждал. Ничего в эти полгода не рисовал, — признается Кирьянов. И добавляет с улыбкой: — Мы собрали 667 подписей. Хотя был огромный соблазн оставить 666.

Победа в суде над Минюстом была одержана (Петербургский Союз художников не стали закрывать, ему предписали всего лишь устранить нарушения). Но она оставила горькое послевкусие.

За почти 30 лет независимого существования Cоюз художников лишился половины собственности. Очевидно, на этом кто-то мог заработать.

— В том, что власть хотела закрыть Союз и перераспределить его собственность, вообще-то была своя большая логика, — делает Алексей Кирьянов неожиданное заявление. — Союз художников — устаревшая структура.

В Париже, по его словам, организацией выставок занимаются всего шесть человек. А аппарат Петербургского Союза художников насчитывает чуть ли не под восемьдесят. Видимо, потому еще и на его объектах царит разруха. По–любому эту систему надо менять. Но тогда, получается, Алексей Кирьянов помог продлить жизнь системе, которая свое отжила. Спас разруху. Спрашивается, стоило ли бороться за Союз художников?

Вся надежда...на коронавирус

Алексей Кирьянов уверен, что стоило. Говорит, что боролся не за разруху, а за художников. За то, чтобы они имели возможность и дальше заниматься искусством — работать в своих мастерских, участвовать в выставках. Ведь в Доме художника на Большой Морской они проводятся постоянно. Без этой борьбы, по его словам, «нам всем была бы крышка». А вдруг среди петербургских художников есть пока еще не проявленный новый Рембрандт?

Кирьянов считает, что ситуацию в творческой среде улучшит коронавирус. Он изменит правила игры. Закроются многие галереи.

Люди за время карантина поняли, что ходить в них, чтобы увидеть картины, вовсе необязательно. Это можно сделать онлайн. И покупать картины «на удаленке» нажатием кнопки гораздо удобнее. Такая ситуация сломает сложившуюся систему. Для художников наступает время возможностей. Тот, кто это понимает, тот сейчас сидит и работает. Как и в 1991 году, когда тоже менялся мир. А у Петербургского Союза художников есть два пути. Он либо изменится согласно велениям времени. Либо исчезнет.

Владлен Чертинов для «Фонтанки.ру»