ПоделитьсяТезис о том, что северной столице угрожают высотой «Монблан», будущий «Охта центр» и пока безымянный, но стремительно проектируемый комплекс небоскребов для намыва на Васильевском, известен. Спасти культурную столицу от архитектурного новодела - как вытащить голливудского рядового Райана с поля боя некомпетентности, безвкусия и сиюминутных решений, выгодных властям, – таков декларируемый по этому поводу мотив возмущенной общественности.
Тезис о том, что сегодня северной столице угрожают высотой «Монблан» у гостиницы «Санкт-Петербург» и крейсера «Авроры», будущий «Охта центр» у Большеохтинского моста и пока безымянный, но стремительно и дерзко проектирующийся комплекс небоскребов для намывной части Васильевского острова, известен. Спасти культурную столицу от архитектурного новодела, как вытащить голливудского рядового Райана с поля боя некомпетентности, безвкусия и сиюминутных решений, выгодных властям – таков декларируемый по этому поводу мотив возмущенной общественности.
Ответные аргументы властей и проектировщиков перечисленных высотных башен - дать городу качественно новое развитие и экономические выгоды. И компромисс здесь невозможен, потому что если в классическом примере соглашения каждая из сторон получает по половине яблока (символически, то есть «наполовину» удовлетворят свои амбиции – что лучше, чем ничего), то единственный известный вариант компромисса в градостроительстве – заявить, всех напугать и в итоге ничего не построить. То есть город тогда не получит ничего. Вообще ничего.
Вавилон устоял
Даже библейская история строительства первого высотного проекта человечества говорит о том, что такие колоссы - это отражение гигантских амбиций, следствие успеха и многих благ в этом суетном мире. Так оно и есть.
Родиной небоскребов считается Чикаго, но даже выросшие здесь после грандиозного пожара 1871 года кварталы можно считать «малоэтажной застройкой» по сравнению с «битвой гигантов», которая развернулась в финансовом центре страны - Нью-Йорке. Понять, почему капитаны американского бизнеса так полюбили небоскребы, несложно. Высота должна была символизировать: а) богатство владельца, б) его мощь и в) процветание. Долгое время пальму первенства по этим трем пунктам удерживал 242-метровый небоскреб архитектора Гаса Гилберта, построенный по заказу мультимиллионера Фрэнка Вулворта и названный его же именем. Потому-то небоскребы сразу же стали показателем экономического процветания мегаполиса и его неотъемлемыми компонентами.
Вскоре высотная мода перекинулась в Европу, где роль чикагского пожара сыграла вторая мировая война. Пока что европейский рекордсмен -- здание Коммерцбанка во Франкфурте, высотой в 299 метров. Финансовую столицу Германии, Франкфурт-на-Майне, нередко сравнивают с Нью-Йорком – в том числе и по высотной застройке, подпирающей небо. Через эти офисные пирамиды ежедневно проходят миллиарды евро и долларов. Внутри них царит атмосфера незаметной роскоши и деловой сосредоточенности: все лаконично и по-немецки точно, пунктуальные офисные служащие в дорогих костюмах и престижные авто, припаркованные строго по правилам.
С началом экономического роста в странах Юго-Восточной Азии бум строительства небоскребов переместился туда. В течение последних десятилетий здесь были построены сотни высотных домов. Именно башни во многом определяют внешний облик главных мегаполисов региона, где сегодня разворачивается основная борьба за звание самого высокого дома в мире. До недавнего времени пальму первенства удерживали 453-метровые малазийские башни-близнецы из Куала-Лумпура, построенные в 1990 году. Однако в прошлом году в Тайбэе был торжественно открыт небоскреб, перешагнувший полукилометровый рубеж. На 101 этаже этого 508-метрового колосса разместились офисы, торговый центр и даже обсерватория. Конечно, строительство таких зданий недешево. Упомянутый нынешний чемпион обошелся своим хозяевам в 1,7 миллиарда долларов, однако компания-владелец рассчитывает быстро окупить все затраты.
Тайбэйский рекорд вряд ли продержится долго. Затмить собой все прежние примеры высотного строительства – как среди жилых, так и офисных помещений -- призван проект отеля высотой в 555 метров, который возводится в Сеуле. А в «самом феноменально растущем городе мира» – столице Объединенных Арабских Эмиратов Дубае, к следующему году планируется покорить высоту в 700-метров. На самом деле это по высоте две Останкинских телебашни вместе с антенной.
Только ли недостаток офисного пространства движет заказчиками, среди которых, как правило, фигурируют крупнейшие и самые могучие компании? Конечно, квадратные метры на дорожающих гектарах – веская причина. Но куда важнее здесь амбиции строителей, владельцев и квартирантов. "Это именно имидж и желание утвердить себя", - прямо говорит британский архитектор Венди Шиллум, участвовавшая в проектировании нескольких высотных зданий.
Дорогое небо
Небоскребы всегда были дорогой мечтой. Их могли позволить себе только те, кто оседлывал волну экономического роста и благополучия. Вспомним знаменитые московские «высотки», возведенные в 40–50-х годах прошлого века. Их рвущиеся ввысь вертикали и помпезная громадность олицетворяют достижения так называемого «сталинского градостроительства» и всего советского могущества. Новому пролетарскому государству требовалось любой ценой утвердиться в глазах международной общественности. Помпезные огромные сооружения, возведенные в столице, прекрасно справлялись с поставленной задачей. Столичные высотки стали символом роскоши по-советски, сформировав у граждан СССР представление о том, каким именно должно быть элитное жилье.
Народ против высоток
Многие высотки, прежде чем стать туристическими и культурными символами, прошли испытание временем. Яркими примерами являются здание Three Graces в Ливерпуле и собор Св. Павла в Лондоне, которые значительно отличались по высоте от соседних построек. Проект собора даже отказывался утверждать парламент. С дистанцией в три века оба этих объекта считали радикальными для своего времени и места. Но одно из них стало прекрасной рекламой процветающему сектору страхования Ливерпуля, а другое — повысило церковный авторитет внутри государства.
Общеизвестно, что проект Эйфелевой башни вызвал бурный протест современников. Деятели культуры писали открытые письма и развернули целую кампанию за сохранение исторического облика Парижа. Горожане делали отчаянные попытки предотвратить появление нового сооружения. Но Эйфель встал грудью на защиту своего творения, которое без ложной скромности считал «одним из самых потрясающих проявлений современного национального гения». Он говорил: «А что если башню, когда ее построят, будут считать красивой и интересной? Не станут ли художники потом сожалеть, что столь стремительно и легкомысленно начали эту кампанию?»
«Во имя подлинного французского вкуса, во имя искусства и истории Франции, находящихся сейчас под угрозой, мы, писатели, художники, скульпторы, архитекторы, страстные поклонники пока еще безупречной красоты Парижа, с глубоким возмущением всеми силами протестуем против сооружения в самом сердце нашей столицы бесполезной и чудовищной Эйфелевой башни»… «Это черная гигантская заводская труба, своей варварской массой раздавливающая Нотр-Дам, Сен-Шапель, Лувр, Триумфальную арку», - говорилось в открытом письме, опубликованном в парижской прессе в феврале 1887 года.
В Стокгольме жители самого густонаселенного района Швеции проводили пикеты против строительства «Сёдерторна» - небоскреба, позволившего объединить архитектуру рабочих кварталов. Здесь значительная часть строений XVIII века отнесена к объектам культурного наследия и соседствовала со шведскими «хрущевками» 1960-х годов постройки.
Но не всегда бастовала только возмущенная общественность. Консерватизм проявляли и городские власти. Например, в Лондоне, где вообще нет понятия высотного регламента, а бизнес-элита стремительно продвигала высотки в деловой центр города, в 60-х годах под вопросом было строительство офисного небоскреба «Канареечная верфь». Ныне это самое высокое здание Британии, которое уже фигурирует в современной поэзии и прозе как символ города, как «скрещение ветров».
Правда, сейчас правительство Великобритании намерено ограничить строительство небоскребов в Лондоне -- после того, как ЮНЕСКО подвергла критике нынешнюю политику властей из-за слабой заботы о старинных зданиях в британской столице. Тем не менее, недавно лондонская мэрия одобрила план строительства нового ряда небоскребов, в том числе 310-метровой башни, которая должна уступать по высоте лишь сооружаемому зданию "Федерация" в Москве (354 м).
Петербург возвышается в начале века
Возвращаясь к питерскому «Монблану», а также пока не построенным «Охта центру» и «высотному фасаду» Васильевского острова, хочется сказать о другом. В Петербурге со строительством тоже все было не гладко: многие сегодняшние элементы облика города в свое время были спорными. Начнем с того, что само основание города современниками воспринималось как утопия. Никто из тогдашних чиновников не хотел ехать в эту болотистую местность, и мало кто верил, что замысел Петра Первого построить здесь столицу проживет дольше, чем он сам. Правда, особенно не выступали – можно было отправиться и подальше – в Сибирь, например. На самом деле, при Петре было построено очень мало. А дальше – настоящая эклектика стилей и форм. В царской России спорить было не принято. Хотя все равно много спорили и по поводу Спаса-на-крови (как ни странно), и Троицкого моста.
Есть в этом какая-то мистика, но больше всего Петербург каждый раз строился в начале века: при жизни Петра, потом при Пушкине, в начале ХХ века пришел модерн. И вот теперь мы попали в начало четвертого века Петербурга. И что же? Да, по-видимому, снова включается та же самая энергетика раскручивающегося столетия.
Так нужно или нет городу идти по пути строительства небоскребов? Экономические выгоды более чем очевидны. Инвесторы – готовы, готовы вкладывать огромные деньги в высотное строительство и развитие необходимой инфраструктуры. Об этом не раз с упоением заявляли городские власти. Большое количество площадей при низкой плате за землю, плюс развитие современных каркасных технологий делают этот бизнес очень интересным.
"Строить не выше 48 метров – это для нас путь в тупик", - постоянно повторяет губернатор Валентина Матвиенко к неудовольствию изрядной части культурной общественности. Можно по-разному относиться к политике главы города, но почему культурная общественность больше всего протестует именно тогда, когда губернатор приняла безусловно верное решение? Нужно привлекать в город инвесторов? Очевидно, что да. Должен ли губернатор закладывать сегодня фундамент будущего процветания всех жителей города? Конечно, ответит любой из жителей. Петербургу для этого нужен символ процветания, который является универсальным для всего современного мира? Необходим. Но часть культурной общественности – против. И вот в этой ситуации губернатор принимает верное решение, а наше общество реагирует стандартно. Как во всем мире выступает против.
И даже очевидные аргументы не воспринимаются «протестантами». Ясно, что, скажем, районы Большой Охты, Обводного канала – это депрессивные территории. С обветшалым домами и брошенными промышленными предприятиями. Только приход сюда крупных инвесторов способен оздоровить ситуацию.
Многоэтажки опаснее небоскребов
Одновременно с небоскребом "Газпрома" обсуждается вопрос о комплексе "Балтийская жемчужина", который строят китайские инвесторы. Высота там поскромнее, «всего» 170 метров. Но угрозу для города представляют не уникальные высотные комплексы, а именно здания в 20-30 этажей, предлагаемые к насаждению в центре. Ведь если застраивать Петербург десятками таких домиков-переростков, то сохранить исторический облик города действительно будет невозможно. Насаждаемы же они потому, что не слишком дороги (в строительстве и эксплуатации), дают инвестору максимальный доход на каждую скупленную на торгах сотку питерской земли. И вот это – критичный вопрос. Построить новодел дешевле, чем реконструировать памятники архитектуры. Схемы известны. Сначала дом расселяют, потом не ремонтируют несколько лет и когда он приходит в аварийное состояние – сносят. А на родившемся пустыре строят новое здание.
Целые кварталы таким образом пошли под снос в Москве и Казани, и Петербургу эта тенденции тоже начинает угрожать. Яркий пример – снос исторического здания на углу Невского проспекта и улицы Восстания – теперь там будет построен универмаг «Стокманн».
Новое окно в Европу
Само по себе высотное строительство эстетически неопасно. Не догма, что высотка должна спорить с архитектурным образом города. В мире существует два подхода к их проектированию: североамериканский и европейский. В США можно найти немало высотных зданий, расположенных на больших площадях и гармонирующих с общей культурой города. В европейской же модели больше учтена трудность возведения высотных зданий в центре города, архитектурный ансамбль которого складывался в течение долгого времени, и где так важно связать новостройку с историческим наследием. Кроме того, принято во внимание стремление европейцев к индивидуальности, она ярко проявляется и во внешнем виде небоскребов.
Вообще, небоскребы – это все-таки не массовая застройка. Если строить визуально интересные многоэтажки в спальных районах (что для застройщика невыгодно), то небоскреб сам по себе всегда подразумевает уникальный проект. Эта «чистая геометрия» способна вдохновлять и удивлять. Кого из нас не завораживали открытки с видами высоток на фоне закатов? И продолжение дела Петра Великого - это не сохранение наследия Петербурга, но приглашение иностранных архитекторов и прорубание с их помощью нового окна в Европу.
Анатолий Свиридов
СПРАВКА
Первые высотные дома были построены в США в середине XIX века. Эти сооружения, конечно, далеки от современных представлений о небоскребах. Но по тем временам даже такие здания, где приходилось подниматься пешком по лестницам на высоту пяти—восьми этажей, казались просто гигантами. Настоящую же революцию в многоэтажном домостроении произвело изобретение лифтов. Подъемники работали на паровых двигателях и лишь отдаленно напоминали сегодняшние лифты.
Небоскребами современности считаются здания высотой в 400 и более метров. Как правило, это бизнес-центры, часть площадей которых (обычно верхние этажи) занимают жилые апартаменты (пентхаузы). Но и высотные дома, полностью отданные под жилые квартиры, являются значимой частью жилищного фонда большинства мегаполисов мира.
