Конфликт без контроля

Кто и за что убил Руслана Ямадаева, наверное, когда-нибудь станет ясно. Речь о другом. Вся страна - тем более Чечня - уже год не может понять, почему взрывоопасный конфликт вокруг самых влиятельных чеченцев - Рамзана Кадырова и братьев Ямадаевых фактически отдан на откуп им самим?

То, что каждая из сторон ищет поддержки на самом верху, известно давно. Неизвестно, в чем состоит примиренческая роль этого «верха». Что толку сегодня говорить о малой вероятности кадыровского участия в трагедии, ибо в последние месяцы между конфликтующими, якобы, наметился компромисс? Под угрозу поставлена выстраиваемая годами система внутричеченских «допущений». Та, что обеспечивала управляемость бывшей мятежной автономией.

Начальников, воспитанных на общероссийском укладе, в Чечню не откомандируешь. Лично Вы поехали бы туда как пресловутые «25-тысячники», известные из истории коллективизации деревни? То же и с вахтовым методом. Гастролеры могут на время усилить органы правопорядка, но не очистят «авгиевы конюшни» одного из самых социально уязвимых субъектов федерации. Государственные нормы-законы здесь даже в безмятежные годы трактовались с учетом местных «традиций». По отдельности они мало соответствуют общероссийской «букве». Дай Бог, чтобы в «сумме» они не противоречили духу федерального строительства.

Поэтому во главе республики стоит бывший дудаевский полевой командир, прошедший со своим народом по всем политическим весям ельцинской, а потом и путинской эпох. Поэтому его нынешним визави - «равнинным» братьям Ямадаевым - отводилась роль не столько противовеса «горцу» Кадырову, сколько его дополнения. Даже принадлежность «горцев» и «равнинников» одному тейпу - беной - играла самостоятельную роль в отлучении их соплеменников от пути, проложенного прежним бенойским авторитетом - Басаевым. Который в свое время «вознесся» даже над всесоюзно-всероссийски известным Хасбулатовым. И таких, невидимых миру, цепочек и условностей - сотни. Ибо большинство чеченцев роднит лишь одинаково «подсолнечный темперамент» и неизбывная любовь к нарезному оружию.

Исторически именно гудермесцы Руслан (в Чечне более известный как Халид), Сулим, Джабраил, Иса и Бадрудин Ямадаевы первыми из масхадовцев перешли под российские знамена, поставив бывшего ичкерийского муфтия Ахмат-хаджи Кадырова главным федерально-чеченским знаменосцем. У кадыровцев и ямадаевцев куда больше общего, чем различий. Те и другие действовали в составе федеральных сил при численности по 1.5-2 тысячи «автоматов Калашникова» и некотором превосходстве кадыровцев. Но с учетом многочисленных родственников и им «сочувствующих» их «потенциалы» сопоставимы. Многие из них воевали когда-то против федералов, потом за федералов, но бывало и между собой. Кто раньше и потом «более матери-истории ценен», когда-нибудь рассудит она сама. Но в ее нынешнем чеченском фрагменте не могли не сплестись стародавние меж- и внутритейповые обиды, претензии на особую роль в судьбе своей малой родины, рецидивы дудаевской вольницы-партизанщины, куначеские обязательства и месть конкретному «шайтану-отморозку».

Сочтем общим местом ссылки на общечеченский кадровый дефицит. Добавим к нему еще и склонность к куражу житейски не самых опытных лидеров республики. Тех, кто в масхадовские времена получал игрушечные воинские, а затем и всамделишные звания Героев России. И если один избран президентом, то другие, в том числе, бывший «глас» Чечни в Федеральном собрании России, ищут не меньшего признания, как минимум, популярности.

Всё названное и читаемое между строк «осеняется» не менее «односторонним» прочтением президентских указов, «народной молвой» (читай - самопиаром), а заодно и бойким уличным слоганом: «мир - Чечне, чеченам - деньги».

Но при этом те и другие имеют реальные боевые заслуги, и те, и другие избавляли остальных федералов от «горных» встреч с земляками-«экстремалами». Когда боестолкновения происходили часто, оба национальных формирования друг другу скорее помогали: тех, кто не спускался с гор под гарантии Кадыровых, добивали спецназовцы Ямадаевых, потерявших при этом одного из своих братьев - Джабраила. Но и Кадыровы потеряли около 20 своих родственников. В местной интерпретации это означает, что «нефедерального» пути нет ни у тех, ни других.

Но со временем общих врагов стало меньше. Поэтому ямадаевцы не могли не озаботиться своим статусом, а соответственно и размером жалования. Возник ключевой вопрос: какое из национальных «усилений» юридически «правомочнее» и на каком основании - республиканские милиционеры или федеральные спецназовцы? Почему подчиненные Кадырова-младшего получают из республиканского бюджета в полтора-два раза больше общефедеральных военнослужащих батальона «Восток» и теперь уже расформированного «Запада»? Неужели из-за того, что милицейский полк носит имя Кадырова-старшего? Хотя «подушная» цена вопроса не превышала ежемесячных 8-12 тысяч отечественных целковых при том, что еще недавно за невозвращенный долг в тысячу рублей в Чечне можно было поплатиться жизнью…

Что же касается «небоевых заслуг», реальных или приписываемых сторонам конфликта, то повторим: поддержание законности не может противоречить не менее федеральной функции блокирования политических рисков. Не в абстрактных условиях, а в конкретной Чечне роспуск одних силовиков для расчистки поля для других чреват уходом первых в привычные горы. Ничто так не дестабилизирует нашу кавказскую политику как новое деление республики на лояльных и непримиримых.

Пролилась кровь. Чтобы она не вызвала цепной реакции, экономическими мерами уже не обойтись. На поверхности лежит необходимость дополнительного признания роли ямадаевцев - в качестве первоочередной государственной реакции на постигшее их горе.

Борис Подопригора,
бывший заместитель командующего
федеральными силами на Северном Кавказе