Уже не редкость, когда среди наркоманов встречаются школьники младших классов.
Школьники стали не только активно употреблять, но и торговать наркотиками. В родных, как говорится, пенатах. Схема распространения зелья проста. В школе «работает» некий ученик-наркодилер (или несколько). Он имеет своих постоянных клиентов. Они делают наркодилеру заказ — какого наркотика нужно достать и сколько. Наркотики зачастую употребляются прямо в школе, обычно в туалете.
Контингент школьников-наркоманов нередко не ограничивается старшими классами. Если три года назад средний возраст начала употребления наркотиков был 15 — 16 лет, то сегодня уже 11 — 12. За последние 4 года заболеваемость наркоманией среди детей и подростков увеличилась в 6 раз.
Известно, что один наркоман в течение года плодит еще 5 — 7 себе подобных. Наркодилеры-школьники в этом смысле не являются исключением. Есть даже такой термин — «детский сад». То есть, учась в 6-м классе, наркодилер, чтобы иметь собственную клиентуру, «опускается» в 5-й класс. Вначале дает попробовать, иногда даже бесплатно. Когда дети плотно «подсаживаются» на наркотик, предлагает стать постоянным клиентом. При этом, как «добрый товарищ», проявляющий заботу, дилер не советует покупать зелье у своих коллег по цеху, мол, они могут подсунуть плохой наркотик. Нет денег? Не беда. Наркодилер всегда напомнит, что их можно просто своровать...
Почему наркотики получили постоянную прописку в школах? Этот вопрос мы задали директору центра профилактики Международного университета семьи и ребенка профессору Леониду Семеновичу Шпилене.
— Подростковый возраст характеризуется целым рядом особенностей, делающих молодежь легкой добычей наркотиков. Незнание этих особенностей родителями, окружающими часто приводит к плачевному результату. Профилактика в семье должна начинаться уже тогда, когда женщина еще только собирается стать матерью. В противном случае можно опоздать. Уже потом родители иногда говорят: «Как же так?! Мы для ребенка делали все! Это был ангел, а не ребенок. Он такой послушный, он никогда с нами даже не спорил». При психологическом исследовании мы видим, что они воспитали гиперкомфотного (сверхпослушного) ребенка, который не может сказать НЕТ. И вот в один момент его друг предлагает попробовать наркоту...
— Стало быть, все зависит от родителей, а не от педагогов?
— Инициативность, энтузиазм руководителя каждой конкретной школы, его желание противостоять натиску наркодилеров играет огромную роль. И не важно — частное это учебное заведение или муниципальное. Возьмем, например, колледж, где учатся дети обеспеченных родителей. Туда устремляются наркодилеры, иногда даже искусственно сажают детей на иглу, зная, что у родителей есть деньги. Мы провели исследование в нескольких школах: в одной уже 37% учащихся попробовали наркотик, в другой — меньше одного процента. Почему? Потому что там у учеников практически нет свободного времени. В хорошем смысле слова. Они имеют возможность посещать различные секции — бассейн, балет, гонки на мотоциклах. В эту школу приглашаются различные специалисты, не только наркологи. Все это отвлекает от наркотиков, потому что дети просто заняты.
Вот почему главная задача — не только лечить, а все бросить на первичную профилактику.
Были проведены специальные исследования, которые показали, что до 80 процентов детей, входящих в особые психологические группы, имеют предрасположенность к потреблению наркотиков. Если провести вовремя профилактические курсы психологической коррекции, то эти дети наркоманами не станут. Это чрезвычайно эффективный способ профилактики. Существует группа детей с синдромом дефицита внимания — теоретически 82 процента из них могут пристраститься к наркотикам. 2 — 3-месячные курсы коррекции позволят свести это число до минимума.
Задачи профилактики: с одной стороны, добиваться того, чтобы наркотики не были настолько легко доступны (этим должна заниматься милиция), с другой — уменьшить спрос на них. В голове каждого подростка должен быть барьер, который не пускает наркотики. Чтобы он даже в первый раз, кто бы ни предлагал (а обычно это делают лучшие друзья), имел возможность и силы сказать НЕТ.
Сейчас уже существуют программы, своеобразные «прививки от наркотиков». Любая школа может пригласить специалистов, которые придут и выявят детей, которые склонны к наркомании, и тех, которые не склонны.
— А что делать с теми подростками, которые уже «сели на иглу»? Распространено мнение, что таких вылечить невозможно...
— Школьника-наркомана действительно вылечить гораздо сложнее, чем взрослого. У взрослого человека есть уже сформировавшаяся система ценностей, у него есть бизнес, любимое дело. Тогда мы это используем как крючок, чтобы вернуть его к нормальной жизни...
— И все-таки насколько эффективны современные методы лечения?
— Вся помощь медиков раньше сводилась к коротким курсам интенсивной детоксикации и медикаментозной терапии. По сути дела, медицина не лечила наркоманов, а спасала их от смерти, поскольку наркотики были очень грязными и состояли на 50 процентов из ядовитых продуктов. Сейчас проблема грязных наркотиков остается, и если мы не будем проводить первую стадию интенсивной терапии, то наркоман просто умрет. Но ограничиваться только этим нельзя. Эффективность коротких курсов лечения не превышает 6 — 7 процентов. Это, кстати, выгодно наркомафии. Мы таким образом сохраняем наркомана для того, чтобы он продолжал участвовать в наркорынке.
Принципиально новый шаг в медицине — переход от коротких курсов к долговременным медико-социальным программам реабилитации. Подобного опыта в стране практически нет. Зарубежный опыт не всегда подходит, нужно время, чтобы его адаптировать. Реабилитация занимает месяцы, а иногда и годы. В течение этого времени нужно постоянно заниматься с наркоманом, чтобы полноценно вернуть в жизнь. Сейчас главная наша задача — подготовка профессионалов в этой области. Нужно ведь не просто сидеть рядом и говорить: «Парень, ты держись!». Это сложнейшая наука и трудоемкий процесс.
По сути, сегодня нам нужно сменить всю стратегию антинаркотической деятельности. Такую задачу ставит и правительство страны.
Например, в свое время в Петербурге была принята городская программа по организации профилактических мер в школах. Ее недостаток заключается в отсутствии конкретики. Сейчас создана новая программа с девизом: «Мыслить глобально, действовать локально».
Профилактика должна быть целевой, ориентированной на конкретные школы, округ, район.
Другая проблема. Сейчас в городе десятки кафедр занимается проблемами реабилитации и профилактики наркомании, есть свыше 100 общественных организаций, в уставе которых записана борьба с наркотиками, несколько центров профилактики, а результатов нет. Почему? Это недостаток координации. Нужно взаимодействие. Получается, что большинство из этих структур или дублируют друг друга, или, наоборот, оставляют белые пятна на карте профилактических усилий.
Ключевое слово здесь — «объединение». Объединять усилия должны все структуры, причастные к этому, — комитет по здравоохранению, комитет по образованию, комитет по делам семьи, детства и молодежи, по труду и социальной защите, по культуре, по печати, общественные организации. Только так мы можем противостоять этой проблеме.
За последние три года в Петербурге зафиксированы случаи выраженной наркозависимости у 8 — 9-летних детей.
В Петербурге потребление героина (одного из самых злокачественных наркотиков, широко распространенных, в том числе и в школьной среде) за последние 4 года возросло в... 32 раза. По официальным данным, 82 процента тех, кто обращается за медицинской помощью к наркологам, зависимы именно от героина.
Сегодня более 25 процентов наркозависимых составляют девушки-подростки и женщины.
Детей, рождающихся с признаками героиновой ломки в специальном родильном доме для наркозависимых рожениц, — больше 5 процентов.
