Петроградской стороне не повезло

Когда говорят по телевизору, что в Петербурге и крыши починили, и подвалы осушили, и дворы осветили, не говоря уже об асфальте, это, видимо, про что-то другое говорят, но только не про Петроградку. Петроградской стороне не повезло.

- Ну, как там у вас, в Петербурге? – спрашивают меня из Москвы по телефону.
– Секундочка, – говорю я, – сейчас в окно посмотрю!

Дело в том, что окна моей гостиной выходят на помойку. Это удобно. Спрашивают тебя: как там, в Петербурге, ты смотри в окно, а там – все время не хватает одного большого ящика, и потому все складывают все на землю.

– Отлично, – говорю, – у нас в Петербурге! Просто замечательно. Все на своих местах.
Вот если б за окном была бы чистота, да еще бы и асфальт во дворе, наконец, доложили – а то уже скоро год, как заасфальтирована только половина двора, да освещение бы во дворе сделали, то можно было бы предположить, что что-то там, наверху, поменялось. А так – все просто отлично!

Когда Валентина Ивановна говорила как-то по телевизору, что и крыши починили, и подвалы осушили, и дворы осветили, не говоря уже об асфальте, это она, видимо, про что-то другое говорила, но только не про Петроградку. Петроградской стороне не повезло.

Тут и крыши текут, и подвалы в воде. Нет, конечно, кое-что на Большом проспекте привели в порядок, да и на Каменноостровском тоже, но чуть в сторону ступил и можно обнаружить следы светомаскировки, до сих пор защищающей город от налетов фашистской авиации.

Про подвалы я уже и не говорю. Есть у меня парочка знакомых умельцев, которые берутся все подвалы осушить, но для этого надо им денег заплатить. Для меня это большие деньги, для города – сущая ерунда, но ведь работы еще и с Водоканалом надо будет согласовывать – а тут я совсем не знаю, что и сколько стоит. Так что пока откачивают с помощью насоса и шланга. Лет десять уже качают, а, может, того больше, и за это время столько денег на эту откачку потрачено, что те подвалы давно уже золотыми стали. Ну, да ничего. Покачают еще лет пять-шесть, а потом придет дяденька из Смольного, который признает дом аварийным, после чего его разрушат, а жильцов – в Новое Девяткино.

Петроградка же не так хорошо охраняется от разрушения, как, скажем, Зимний Дворец. Тут и баню на Большой Пушкарской разрушили – кстати, здание-то старинное. На него из своего окна Кустодиев смотрел. А еще он смотрел на такую небольшую церквушечку, из которой по воскресеньям православный народ выходил. Там-то он своих русских красавиц и высматривал.

Тут, на Петроградке, многие жили, о чем и многочисленные памятные доски имеются.
Но доски досками, а здания-то валим. Нет, говорим, конечно, обещаем разобраться, но между делом – то есть, между разговорами – валим. Вот и на Биржевой мост веками смотрело такое красивое здание, а теперь там руины.
Руины. Вот ведь беда-то какая. Больно. И не спасают от этой боли никакие нарисованные кирпичи на оштукатуренных стенах великой Петропавловской крепости.

Александр Покровский