Давайте поборемся?

Читатель, давайте поборемся? Ну хотя бы немножко. Нет, я не предлагаю вам греко-римскую борьбу, самбо или дзюдо (этот вид спортивных состязаний после седьмого мая нынешнего года стал менее актуален). Нет, я предлагаю совсем иное: давайте поборемся с коррупцией. Сами поборемся. И посмотрим, что из этого выйдет.

Начнём хотя бы с того, что невзирая на обилие программ, комиссий и указов, никто толком не представляет, с чем, собственно, надо бороться. Начну с самого низменного, уж простите: с унитаза. Купил я себе на распродаже в одном из гипермаркетов новый унитаз, зашёл в жилконтору. Там всё строго официально, какие взятки, что вы?! На стене висит прейскурант: замена унитаза – 600 рублей. Скрепя сердце, согласился; оформил вызов сантехника. Утром следующего дня открываю дверь на пронзительный звонок; на пороге – человек с лицом, предполагающим значительные материальные лишения и духовные потери в прожитой жизни. Он в кожаном пиджаке, на шее… – как говорится, «златая цепь на дубе том». Он входит в квартиру, взглядом виртуоза сантехнического дела окидывает мой новый, в упаковочке, унитаз и скуповато, как Клинт Иствуд, цедит сквозь зубы: «две с полтиной». Не знаю, как вы – а вот я в общении с сантехниками вдруг делаюсь робким. Говорю: как же так, в жилконторе тарифы висят – 600 рублей. Сантехник непреклонен: «две пятьсот». Я отвечаю: мол, нет у меня таких денег сегодня! Тогда человек в кожаном пиджаке и со златыми цепями на шее одаривает меня уничтожающим взглядом и уходя, презрительно бросает: «копи деньги!».

Я пошёл в магазин, взял там все необходимое и поставил свой новый унитаз сам. Уплотнения всякие, «гофры», переходники – всё сам привертел. Всё в порядке; работает. Но теперь представим себе на моём месте не меня, а старушку-блокадницу; инвалида или мать-одиночку. Что им делать в такой ситуации, как только не подчиниться требованиям водопроводчика, отъехавшего от моего подъезда на новенькой «Тойоте»?

Можно много и убедительно говорить о коррупции. Можно создавать комитеты, комиссии, программы – что собственно, и происходит сегодня. Беда в том, что никто (включая самых ответственных чиновников) толком не знает, что такое коррупция. Поборолся ли я с коррупцией, отказав водопроводчику в мзде за установку унитаза? – никто не знает; у нас ведь нет ни границы между вымогательством и коррупцией, ни чётких определений того и другого. У нас только комиссии есть. Комиссии, комитеты, совещания – на это мы горазды. Вот и «средний бизнес» вроде тоже удостоился внимания. Однако что скажет вам любой предприниматель (неважно – магазин это или парикмахерская) в отсутствие на интервью телевизионных камер и диктофонов? «Средний бизнес» вам скажет следующее: проще заплатить «положенные» взятки СЭС, пожарным и прочим проверяющим, чем искать правды. Где «Мерседесы» борцов с коррупцией? Почему они не притормаживают у мелких магазинчиков с отеческим вопросом: «А не плохо ли вам живётся?». Ответ прост: борцы с коррупцией другим заняты. И их занятость, похоже, к коррупции имеет весьма опосредованное отношение.

Помню, когда-то вели разговоры мои коллеги-журналисты, пишущие о политике (сам-то я в политике ничего не понимаю, поэтому о ней никогда и не пишу): мол, да вот только мэра Яковлева переизберут, так ему – «труба»; посадят сразу.

Губернатор Санкт-Петербурга Владимир Анатольевич Яковлев имел несколько любимых тем: дороги, рынки, зоопарк и Ботанический сад. Они так и остались благими намерениями. Он был активным сторонником строительства Вокзально-транспортного центра возле Московского вокзала (РАО «ВСМ»), хотя «Яма столетия» изначально оценивалась экспертами как «афера века». В итоге – никакой магистрали нет, а в центре Петербурга снесли исторические здания – на месте которых ныне строится стандартный стеклобетонный новодел. Более того: совсем недавно выяснилось, что – да, есть здания-новоделы в Питере, построенные с нарушением высотного регламента. Но – по решению, принятому еще тогда, «при Яковлеве». И все дружно разводят руками. Как будто г-н Яковлев отбыл если не в мир иной, то на какую-то сафари-ферму на Берегу Слоновой Кости, где достать его ну решительно невозможно. Да нет же, вот он, жив и здоров. Конечно, поскитался по постам: и полномочным представителем президента Российской Федерации в Южном федеральном округе побывал, и главой Министерства регионального развития РФ. Так найдите его, спросите по закону. А если он не нарушал закон – тогда спросите с тех, кто эти законы нарушал своими указами и постановлениями, с тех, кто принимал такие вот чудовищные решения. Но в ответ – тишина, как поётся в известной песне.

Все эмоциональные выступления президента Дмитрия Медведева о коррупции сводятся к беспредельно ясным формулировкам: «Нельзя допустить кампанейщины» и «Надо что-то делать». Высказанные им мысли оригинальны, но не новы. В 1991 году президент Борис Ельцин на совещании о борьбе с коррупцией сказал буквально следующее: «Где-то как-то что-то такое надо бы сделать». То есть, «кампанейщина» – это борьба с «неугодными», а «что-то делать» – ущемление независимых? Вы скажете, я не прав: но тогда дайте мне более ёмкие определения формулировок нашего президента.

Иначе вообще беда может случиться: высказывания Валентины Матвиенко о том, что на третий срок она баллотироваться не собирается, могут быть восприняты как косвенный сигнал для коррупции. А как же: вот, покупайте мол, приватизируйте – а дальше хоть трава не расти? По-человечески я городскую власть очень люблю. Но понимаю и тех людей, которым из дома (разумеется, «аварийного») на Петроградке предлагают переехать в роскошную однокомнатку в Колпино. Вы знаете, я их понимаю.

Прекратим этот детский сад: и моя «взятка» водопроводчику, и ваши денежки, стыдливо врученные гаишнику, суть – детские игры. Воруют у нас много; воруют помногу и жадно. Но водопроводчик и гаишник – это хапуги, которым и не снится масштаб звёздных миллионов – тех, отблески которых сияют в публикациях прессы (без единого, заметьте, опровержения); тех масштабов, в которых «хапают» простые чиновники в серых костюмах.

Видите ли, у нас в державе можно сесть в тюрьму, украв овцу или противозаконно выдоив корову соседа. А вот украв миллионы – ну никак в тюрьму не сядешь. На крайний случай пожурят по-отечески: мол, почему с борцами с коррупцией не поделился?

В борьбе с коррупцией нет ничего зазорного. Когда-то и Италия пришла к пониманию того, что без этого прогресс общества просто невозможен. Но то – Италия. Там прекратились убийства журналистов, а каждое такое преступление расценивалось куда более серьёзно, чем убийство карабинера на улице.

Когда-то у одного московского ди-джея была такая песня: «с вас… с вас… с вас начинается свастика». У нас сейчас много в эфире, в информационном пространстве разных голосов всевозможных «ньюсмейкеров», «хедлайнеров» и так далее. Но только лишь когда и премьер, и президент скажут: «Мы начали борьбу с коррупцией, и эта борьба начинается С НАС» – тогда только и будет результат. Ибо коррупция у нас зашла немыслимо далеко. А в разноголосице новостей не хватает сиплого голоса лишь одного баритона из ставшего безмерно любимым народом фильма: «Я мзды не беру. Мне за державу обидно…»

Кирилл Веселаго,
Фонтанка.ру