ПоделитьсяВ ночь на среду, 28 июля, умер Юрий Кондрашин — единственный сын триумфатора баскетбольного турнира на Олимпиаде-72. Год назад не стало мамы Юры, Евгении Вячеславовны. Отдел спорта «Фонтанки» прощается с семьей легендарного тренера.
Конечно, создатели фильма «Движение вверх» наврали про сына легендарного петербургского тренера Владимира Петровича Кондрашина. По сюжету кинокартины мальчик с рождения был прикован к инвалидному креслу, но операция за границей могла всё исправить. Кондрашин якобы собирал на нее деньги, но в последний момент потратился на лечение баскетболиста Александра Белова. В реальности сын Юрий страдал церебральным параличом, и никто в мире ему не мог помочь. Кондрашин тяжело переживал недуг мальчика.
— Когда Петрович окончательно понял, что надежды нет, он очень изменился, — рассказывала жена Кондрашина, Евгения Вячеславовна, в интервью «Фонтанке» в январе 2020-го. — Он стал более суровым, стал к Юрке более строго относиться, хотя до этого тоже баловал. Мне-то сына всегда жалко было. Петрович меня еще обвинял, что я лодыря воспитываю. Он хотел, чтобы сын, несмотря на болезнь, вырос сильным и достойным человеком. Он его все время заставлял что-нибудь учить, уроками с ним занимался.
В спортивном плане Кондрашин нашел отдушину в виде Александра Белова, которому, в свою очередь, заменил отца. Сам тренер тоже говорил, что у него два сына — родной Юрка и Сашка Белов. Баскетбольного сына он потерял еще в 1978 году. Родной сам похоронил отца в 1999-м.
— У меня два главных воспоминания об отце — это победа на Олимпиаде и золото чемпионата СССР, — рассказывал Юрий «Фонтанке» год назад. — Мы редко виделись с ним. Например, в олимпийский год он в общей сложности с нами провел, наверное, месяца два. В те редкие моменты вместе мы читали книги, слушали музыку. Стали собирать коллекцию пластинок. Мне было 16 лет, и я на всю жизнь запомнил, как мы ходили с ним на концерт Джеймса Ласта в ДК им. Горького в 1972 году. Ну и, конечно, Шапки, где у нас дача.
Вдвоем с матерью они продолжали жить в старом, совершенно не приспособленном для инвалида доме на Васильевском острове. Каждый выход на улицу с коляской превращался в испытание для него и престарелой матери. Там же их обокрали в 1990 году, еще при живом Кондрашине. Искали, видимо, валюту. Не найдя, забрали почти все медали и пленки с записями матчей, которые Кондрашин привез из-за границы. Самая драгоценная — золото Олимпиады, подаренная тренеру Беловым, — уцелела лишь чудом.
Несколько лет назад доброжелатели помогли вдове купить новую квартиру на границе Удельного парка. В старом доме одному Юрию бы пришлось совсем туго. Хотя долго без мамы он все равно не протянул. Она умерла в июне 2020-го после продолжительной болезни.
ПоделитьсяКак рассказывают знакомые семьи, ее смерть Юрий перенес на удивление легко. Возможно, отчасти это связано с тем, что Евгения Вячеславовна всю жизнь опекала и контролировала его, порой даже чрезмерно. Теперь в быту ему помогала тетя — сестра мамы.
— Как-то в Шапках появилась одна женщина, в которую Юрка влюбился, — рассказывает Валерий Диев, президент федерации баскетбола Санкт-Петербурга. — Она с ним постоянно общалась. А потом у нее что-то не сложилось, и она покончила с жизнью. Но он продолжал про нее все время говорить. Потом влюбился в одну мою знакомую. Спросил разрешение позвонить ей. Она была не против. И вот он ей стал названивать. Говорил то ли в шутку, то ли всерьез: «Ну скажи, что ты меня любишь». Видимо, обычные для нас чувства и эмоции копились внутри него, и не было у них выхода.
Рассказывают, что у Юрия была феноменальная память. Про спорт он знал почти все — все даты, все результаты. Он мог позвонить неожиданно и напомнить, например, что сегодня 50 лет победе над ЦСКА или о еще каком-то памятном событии. Обожал музыку. Собирал пластинки. Кондрашин и Белов ему всегда привозили новые пластинки из-за границы. Еще любил поэзию. В последнее время сочинял стихи. Не стеснялся читать их другим. Говорят, что шедеврами его произведения не были, но получалось довольно душевно.
В середине июня Юрий успел как минимум один раз привиться от коронавируса. То ли «КовиВаком», то ли «ЭпиВакКороной», — утверждают знакомые. В середине июля его положили в госпиталь ветеранов войн. С поиском палаты помог бывший губернатор Петербурга Георгий Полтавченко. Две недели Юрий провел в реанимации. Потом болезнь, казалось, отступила. Его перевели в обычную палату.
— Он сразу позвонил мне, и первое, что спросил, как сыграли «Монреаль» с «Тампой» в финале хоккейного Кубка Стэнли, — вспоминает Диев. — Рассказал ему, как Кучеров на победной пресс-конференции пил пиво голым по пояс. Посмеялись. Спорт для него был всем, конечно, хотя сам он никогда не имел возможности ничем заниматься. Две недели в реанимации без связи с миром — это было для него тяжелое испытание. Возможно, из-за этого сердце и не выдержало.
Спустя два дня состояние резко ухудшилось — оторвался тромб. За считанные часы Юрия не стало.
— До сих пор тяжело говорить об этом, — признается Диев. — Юра очень любил жизнь. Он очень много читал, отлично знал английский язык. Легко все переводил с листа. И у него всегда было хорошее настроение, хоть он и провел всю жизнь в коляске. Когда происходили какие-то заморочки, я звонил ему, чтобы что-то обсудить, и он всегда таким бодрым голосом успокаивал меня, сам что-то рассказывал. Он был для меня примером такого жизнелюбия и стойкости. Поверьте, это не пустые слова. Я много раз размышлял об этом. Если уж он в таком положении находится и не унывает, то и нам всем надо иначе смотреть на любые неприятности, которые с нами происходят.
Сам Юрий, кстати, в отличие от матери, снисходительно относился к фильму «Движение вверх». Он говорил, что даже такое кино про его отца лучше, чем ничего. Сокрушался Юрий Кондрашин только об одном: «Вот уйдет наше поколение, и можно будет любые легенды сочинять».
Артем Кузьмин, «Фонтанка.ру»
