Немцы узнали о блокаде от Даниила Гранина

Россия и мир на этой неделе отметили в один день две даты - 70-летие освобождения Ленинграда и День памяти холокоста. Их разделяет ровно год: 27 января 1944-го Ленинград окончательно вырвался из кольца блокады, 27 января 1945-го был освобождён лагерь смерти Аушвиц - Освенцим. Немецкие парламентарии пригласили на сессию бундестага русского писателя Даниила Гранина. И Гранин рассказал немцам, как жил и умирал осаждённый их предками Ленинград.

Немцы - народ сентиментальный, но сдержанный. Они стоя аплодировали Гранину, но очень мало комментировали услышанное. Поэтому лучше всего их впечатления передают заголовки, которые сразу появились в германской прессе: "Смерть приходила тихо" - Tagesscau.de, "Ленинград начал умирать тихо, почти бесшумно" - Die Welt, "Трупы, лёгкие, как дерево" - Taz.de, "Смерть приходила тихо, тихо, как мышь" - Neues Deutschland. И так далее. Видимо, эти фразы из рассказа Даниила Гранина лучше всего передают: благообразные бюргеры потрясены и полны сострадания.

"Воспоминания о войне, о голоде, о чуде любви - о том, как позже он посетил страну бывшего смертельного врага", - так охарактеризовала выступление Даниила Гранина Neues Deutschland. "Он воевал добровольцем против Германии в 1941-1945 годах. Сегодня он скептик", - услышала Die Welt. "Русский писатель Гранин говорит об освобождении Ленинграда и о прощении", - анонсирует статью Badische Zeitung.

"Вы застали город неподготовленным…"

"На заседании бундестага для него поставили стул на кафедре. Но Даниил Гранин оставил его незамеченным. 95-летний русский писатель, который не выглядит на свой возраст, говорит стоя. Левой рукой он опирается на стол, в правой у него трость", - описывает Die Welt Гранина, который "пережил блокаду Ленинграда, сегодня - Санкт-Петербурга, и приглашён в бундестаг для выступления". "Даниил Гранин выглядит величественно, - говорит о нём Juedische Allgemeine. - Даже в свои 95 лет он выглядит мощно и впечатляюще… Писатель из России подошёл к кафедре Рейхстага в светло-голубой рубашке и без галстука".

Die Welt передаёт биографию писателя: он "участвовал в этой войне с первого дня", пошёл добровольцем в ополчение из "мальчишеской романтики", но скоро последовало разочарование". Его отряд разбомбили на пути к фронту, оборона города рухнула: "Блокада началась внезапно, как и вся война".

Передавая речь Гранина, газеты часто употребляют слова "тихо" и "спокойно". Их, видимо, было много в речи писателя, и это усиливало впечатление. Die Welt отметила: Гранин ни к чему не призывает и ничего не требует, "он рассказывает, как это было тогда".

"Блокада была внезапной. Вы застали город неподготовленным, в Ленинграде не было никаких запасов, ни еды, ни топлива", - цитирует писателя Neues Deutschland. Интересно: если верить перепечатке речи в нашей прессе, то Гранин сказал чуть иначе: "Блокада была внезапной, город не был к ней готов", - в таком виде приводит его слова "Российская газета". Но в переводе - и в Neues Deutschland, и в других изданиях - есть совершенно чёткое обращение - "вы". То ли "трудности перевода", то ли русский писатель адресовал слова сегодняшним немцам. Neues Deutschland продолжает: немцы "совершенно точно знали, что происходит в городе и как он страдает от голода", но сжали в мёртвой хватке 3 миллиона человек.

"Ждали, что голод поставит людей на колени"

Гранин рассказал, за что больше всего тогда возненавидел нацистов. И чего не мог простить немцам долгие годы. "Враг мог вторгнуться, но знал, что город и солдаты будут сражаться до последней капли крови, - передаёт его слова Neues Deutschland. - Гитлер продолжал говорить, что его войска не должны продвигаться в город, потому что уличные бои принесут слишком большие потери". Поэтому "немецкие войска спокойно и без особых усилий ждали, что голод поставит людей на колени и заставит сдаться", - цитирует Гранина Die Welt. Ещё подробнее об этом говорит Tagesschau: 900 дней нацисты "убивали мирных людей самым болезненным и бесчеловечным образом, не вели войну с оружием в руках, а создавали людям условия, в которых невозможно было выжить, уничтожали людей, которые не могли себя защитить".

Badische Zeitung не пропустила слова Гранина о ленинградцах: "Главными героями в городе были неизвестные жители, которые пытались помочь другим встать на ноги", - делает вывод газета. И цитирует писателя: "Глоток горячей воды часто спасал жизни людей".

"Смерть приходила тихо, как мышь"

Были в 45-минутной речи Гранина фрагменты, которые не смогли обойти едва ли не все издания. Например, Die Welt рассказывает, как в 35-градусные морозы в Ленинграде было отключено электричество, не работали "стоки, водопроводные трубы, обогреватели", осаждённый город "бомбили беспощадно", в это время рацион питания ленинградцев "был сокращён до 250 граммов хлеба для рабочих, 125 граммов для служащих и детей". Видимо, сегодняшним немцам трудно представить, что это такое - 125 граммов. Поэтому газета объясняет: "очень тонкий ломтик хлеба очень низкого качества".

"Смерть приходила тихо, тихо, как мышь, изо дня в день, из месяца в месяц каждые 900 дней, - приводит слова Гранина Neues Deutschland. - Как мы могли избежать голода? Он брал свои жертвы в домах, на работе, в собственных четырёх стенах, среди кастрюль, сковородок и мебели".

"Невообразимые вещи служили пищей, - узнают о блокаде читатели Tagesschau. - Сдирали клей от обоев и кипятили кожаные ремни. Ели кошек и собак. А потом пришло людоедство".

Очень многие передают, прямой речью или пересказом, историю Гранина о женщине, которая заморозила между окнами труп умершего от голода 3-летнего ребёнка, чтобы спасти хотя бы старшую дочь.

От полумиллиона до полутора

"В октябре начала расти смертность от дистрофии, - продолжает Neues Deutschland. - В октябре умерло шесть тысяч человек, в ноябре - десять тысяч, а к 25 декабря - четырнадцать тысяч человек. В феврале каждый день умирало по три с половиной тысячи человек. В дневниках того времени есть записи: "Господи, дай нам продержаться до травы". Газета приводит цифры: блокада Ленинграда "унесла более миллиона жертв".

Немцы оперируют словами Гранина, а он ссылался в своей речи на данные маршала Жукова о миллионе двухстах тысячах погибших. Немцы не знают, что русские по сей день не могут совершенно точно сказать, сколько именно жертв унесла блокада, и приводят данные с разбросом от полумиллиона до полутора миллионов.

Беды непереводимы

Некоторые истории Гранина, похоже, оказались не вполне годны для перевода на немецкий. Он рассказывал об огоньке коптилки, фитильке, залитом трансформаторным или машинным маслом, который служил единственным источником света в квартирах ленинградцев. Die Welt очень старалась это передать, но получилось больше похоже на инструкцию по применению: "Консервная банка, оснащённая фитилём и трансформаторным маслом". Гранин говорил о чёрных рынках, где за шубу, валенки или серебряные ложки можно было выменять кусок сахара или банку крупы. У Die Welt получилось: "За мешок муки платили мехами и серебром". Словно этого добра в домах ленинградцев было пруд пруди. А попытки перевода слова "буржуйка" в немецких изданиях и вовсе не встретилось.

Впрочем, немцы всё равно всё поняли. Депутаты бундестага слушали Гранина, не шелохнувшись, многие, как отмечает пресса, плакали и не скрывали этого.

"Ничего нельзя забыть"

В 1956 году, рассказывает Tagesschau, Даниил Гранин впервые после войны приехал в Германию. "В принципе, я посетил врага, бывшего смертельного врага, - цитирует его газета. - Гнев и боль всё ещё оставались, раны были ещё открыты". Но позже, продолжает газета, русский писатель "нашёл друзей в Германии".

"Примирение для меня не было легким делом. Было ясно, что ненависть является эмоцией, которая ведет в тупик. Ненависть не имеет будущего, она контрпродуктивна. Мне стало ясно, что можно многое простить, но ничего нельзя забывать", - такой цитатой из речи писателя заканчивает рассказ о его выступлении Tagesschau.

Выступление русского писателя в немецком парламенте транслировали многие телеканалы ФРГ. Когда Даниил Гранин закончил, депутаты бундестага, пишет пресса, аплодировали ему стоя.

Потом выступил спикер бундестага Норбер Ламмерт. Он отметил, что сегодняшние немцы помнят "о миллионах и миллионах погибших" и "знают, кто в этом виновен". "В Западной Германии о блокаде Ленинграда мало что известно, - цитирует спикера Badische Zeitung. - В мифах о якобы чистом Вермахте этому не нашлось места". Иначе, по словам Ламмерта, дело обстояло в ГДР, где "память о победе Советского Союза над фашизмом была приоритетом".

"Ответственность, которую несём мы, немцы, сохраняется, - заявил спикер бундестага. - Государства и общество никогда больше не должны допустить создания образа врага из-за непохожести меньшинства людей на большинство".

Когда заседание закончилось, пишет Die Welt, Норбер Ламмерт "поддерживал Гранина почти нежно". Несколькими часами раньше, продолжает издание, президент ФРГ Гаук направил президенту России Путину письмо, "посвящённое окончанию немецкой осады Ленинграда". В нём Гаук подчеркнул, что "блокада Ленинграда была частью "преступной войны, которую вело нацистское руководство, особенно против Советского Союза". Как написал Гаук, продолжает Die Welt, "Германия в курсе, что несёт историческую ответственность за страдания, причинённые ленинградцам".

Keine Kommentare

По-своему отреагировали на выступление Даниила Гранина, переданное прессой, немецкие читатели. В комментариях под статьёй в Die Welt много веселья, встречаются анекдоты. Впрочем, сразу следует отповедь от другого читателя: "Das Wort Anektode ist hier unangebracht. Hier geht es um das Gedenken an NS-Opfer!" - "Слово анекдот здесь неуместно. Речь идёт о жертвах нацизма!" (читатели Arribert и Deckergs).

"Хорошо, что зверства не были забыты, по крайней мере, - пишет HarteWahrheit. - Во многих, возможно, это вызовет немного сочувствия".

"В первые годы после конца Третьего рейха в газетах, в школах тема была скрыта, - полагает RamonHerz, - и бывшие высокопоставленные нацистские чиновники были включены в управление, экономику и культуру молодой Федеративной Республики. Впервые в конце 60-х годов можно говорить о начале честной обработки. Их, как и большинство немцев, нельзя отнести к поколению преступников. Но эти немцы призваны обеспечить ответственность Германии за действия в прошлом. Быть немцем - это не только зваться Гёте, Бетховеном, Шиллером, Вагнером. Это означает и почитать память жертв и выставлять виновных в правильном свете".

Немецкие газеты читала Ирина Тумакова, "Фонтанка.ру"