ПоделитьсяГордость петербургской краснокирпичной архитектуры, топ-3 локаций, где нужно побывать, культовая заброшка. Столько разных ипостасей, хотя речь идет об одном и том же месте, где когда-то высилась фабрика резиновых изделий «Красный треугольник». «Фонтанка» вновь прошлась по корпусам, которые городские власти в очередной раз пообещали превратить в город-сад.
Основанная в 1860 году, прыжок от преуспевающей мануфактуры до урбанистического пугала фабрика совершила за 140 лет, когда в 2002 году обанкротилась и приказала долго жить. Потомки завет исполнили — сейчас на площади в 34 га разросся живой организм, где в симбиозе сожительствуют офисы, производства, руины и даже люди. Подробный разбор, что кому принадлежит на этой территории, «Фонтанка» публиковала тут.
Места для перформансов и удара головой
ПоделитьсяИз 80 корпусов и 545 тыс. кв. м площадей экс-завода в аварийном состоянии находится едва ли не треть. Пройти к заброшке настолько легко, что это обескураживает — просто делаешь каменное лицо, огибаешь красно-полосатый шлагбаум на КПП, и ты уже на сталкерской земле.
— Вы куда?
— Туда.
Упрекать охранника в недостатке бдительности нельзя. За день этот трюк в «туда-обратном» направлении проделывает столько петербуржцев, решивших сократить путь от «Нарвской» до набережной Обводного канала, что даже самый рьяный поборник правил отчается и махнет на беспредел рукой.
Любопытные, от промышленных туристов до желающих пощекотать нервы, текут на заброшку рекой. Встречаются здесь и художники, которые ищут мрачные живописные места для перформансов.
Предприимчивые горожане идут дальше: в обмен на три тысячи рублей вы получите проводника, проходку по карнизам обгоревших крыш, оголенные нервы и убойную дозу адреналина. Экскурсию проще простого найти в интернете.
Те же самые секретные тропы, что и профессиональные экскурсоводы, болтающиеся тут же дети выдадут вам задаром. Не знающие чем занять себя в каникулы, они здесь самые частые посетители — пока журналисты «Фонтанки» ищут вход в руины, подростки мимо них шмыгают десятками.
— Айда на крышу! — договариваются три девчонки и мальчишка лет 12. На второй этаж они заползают по приставленной к стене оконной раме и исчезают в дыре окна.
ПоделитьсяИскать портал для перехода в измерение руин легче легкого — двери здесь не заперты, выбитые глазницы окон не заколочены. Заходи кто хочешь — хоть бродяга, хоть малышня. За 20 лет соскучившиеся по гулу рабочих голосов, руины рады каждому.
Внутри останков стоит быть начеку. Ступени местами обрушены, приходится перепрыгивать сразу через три. В полу там и тут зияют технологические отверстия, едва прикрытые огрызками чего-нибудь, бывшего когда-то шкафчиком из раздевалки или половицей.
То и дело натыкаешься на обломки деревянных подставок для установок, заготовки для сапог, так и не дождавшиеся подметок, огрызки стульев. Сажи от бесконечных пожарищ повсюду столько, что кажется, будто ее разбрасывали совком из ведра. Через дыру в рухнувшей кровле можно пролезть на крышу возле центральной башни и помахать пешеходам на Обводном.
ПоделитьсяВ огромных опустошенных залах гуляет ветер, в проемах окон дрожит березовая роща. Здесь можно долго вопить, куда смотрят власти и почему вся эта декорация для самоликвидации свободна к посещениям, и крик будет красиво резонировать от стен и сводчатого потолка.
Ищешь дешево — иди сюда
ПоделитьсяВинить бизнес, что он лезет поближе к разрухе, тоже нельзя — арендовать помещение здесь дешевле вдвое, чем в среднем по городу. Это объясняет разноплановую мешанину арендаторов: на одном этаже запросто делят территорию секонд-хенд, ателье по пошиву чего-то, похожего на подделки брендов, бистро и репетиционная база музыкантов. В апреле этого года здесь даже накрыли нарколабораторию. Концентрации ООО-шек, складов и ремонтных мастерских на квадратный метр позавидует любой бизнес-центр.
— У вас в таком неожиданном месте кафе. И что, как с посещалкой? — интересуемся в общепите в доме с номером 134–136–138к28.
— Да на самом деле много ходит сюда — и начальники с заводов, и рабочие, и достаточно обеспеченные люди приходят, все гаишники с «Балтийской» к нам идут, — загибает пальцы буфетчица.
Если ищете дешевый хостел, смело идите в «Красный квадрат» — сутки проживания вам обойдутся в 412 рублей. Дешевле, пожалуй, лишь в парке на лавке. Антураж соответствует плате — в небольшую комнатенку натолкано кроватей с людьми столько, что нечем дышать. Но это уже нюансы.
Драки и поножовщина тут тоже в порядке вещей.
Кто смог, посбегали отсюда
ПоделитьсяЕдинственные, кто кричит чаечкой от такого соседства, — жильцы дома номер 132 на набережной Обводного канала. По какой-то злой иронии постройка торчит по соседству с осыпающимися кирпичами стенами «Красного треугольника». В двух крыльях пятиэтажного дома больше 125 квартир.
— Я 20 лет здесь живу, только хуже становится. Страшно. Дымит тут постоянно, за последнюю весну три раза пожар был. Проводка старая, не выдерживает нагрузки, — жиличка дома 132 по имени Мария машет в сторону заброшенного заводского корпуса, помеченного на карте номером 134. — Кто может, посбегали отсюда, кому некуда деваться — терпят, жалуются властям, но все без толку. Три года назад нам обещали детскую площадку. У нас ни скамейки, ни качелей нет во дворе. Одна радость — дети по гаражам прыгают и мяч гоняют. Но это опасно — он когда в стену попадает, с нее кирпичи падают.
Кирпичная стена, на которую показывает Маша, выщерблена так, словно артиллерия поливала ее картечью.
Обрушение кирпича — не фигура речи: в феврале этого года от дома 134–136–138, лит. А, отвалилась стена. Обломки накрыли заведующую поликлиникой, решившую срезать путь до дома через сталкерскую землю, и две машины.
Во двор на прогулку выходит двухлетний мальчик с мячиком. Позади него на уровне пятого этажа угрожающе накренились три кирпича 19-го столетия.
Миллиарды против фантиков
ПоделитьсяНа то, чтобы привести в порядок развалины, нужны денежные потоки как из нефтяной скважины. В свое время Иван Колесников, генеральный директор УК «Бюро инвестиционных операций», которое представляет интересы крупнейших владельцев недвижки на территории объекта культурного наследия, рассказывал «Фонтанке»: довести до приличного состояния 57 тысяч квадратных метров разрухи обошлось в миллиард рублей.
Раскошелиться на остальное ни у кого пока не хватило духу. Соглашение вице-губернатора Максима Соколова и генерального директора ООО «УК «БИО» Ивана Колесникова на «сохранение и развитие» 120 тысяч квадратных метров «объекта культурного наследия» на сумму 10 миллиардов рублей, подписанное на ПМЭФ-2021, сильно буксует. Чиновники концепцию не согласовали, и работы так и не начались.
О том, что «Красный треугольник» остро нуждается в реновации, 13 июля заявил вице-губернатор Петербурга Кирилл Поляков. Так и написал в своем телеграм-канале: «Взял вопрос на свой личный контроль».
Со своим предложением он не то чтобы не первый, но даже не в первой пятерке чиновников, обещавших навести порядок на «Красном треугольнике».
Пока на заводе еще теплилась промышленная жизнь, усилия городских чиновников сосредотачивались на той его части, что выходила на улицы Розенштейна. Разруха там была так живописна и самодостаточна, что привлекала кинематографистов для съемок фильмов про войну. Темой занимались и Владимир Яковлев, и Валентина Матвиенко. Красную линию Розенштейна худо-бедно удалось привести в порядок, но дальше продвинуться так и не удалось.
В 2016-м Смольный придумал превратить резиновый завод в общественный квартал с «Диснейлендом». В ту пору глава Адмиралтейского района Светлана Штукова говорила о разработке концепции развития «Красного треугольника». Планировалось, что часть территории станет общественной зоной, а часть оставят под промышленность. Вице-губернатор Санкт-Петербурга Сергей Мовчан тогда говорил о планах по привлечению на «Красный треугольник» высокотехнологичного производства и анонсировал крупные инвестиции.
В 2017-м губернатор Петербурга Георгий Полтавченко назначил Фонд имущества Петербурга управлять территорией завода. Как заявлял тогда гендиректор фонда Денис Мартюшев, на эти цели городской бюджет потратит 150 миллионов рублей.
В 2019-м уже вице-губернатор Евгений Елин предлагал переселить в здания завода заводские корпуса чиновников Смольного. Дескать, город-сад будет не сразу. Руины и ныне там.
