Мошенничество в стиле "модерн"

На этой неделе вступили в силу поправки в Уголовный кодекс, которые обособили шесть "современных" видов мошенничества в отдельные статьи. Инициатором законопроекта выступил Верховный суд. Депутаты Госдумы внесли коррективы, объяснив их, в частности, антикоррупционной логикой. Эти на первый взгляд назревшие и очень правильные идеи эксперты оценивают неоднозначно. Например – как стремление государства устраниться от защиты собственности граждан. "Фонтанка" разбиралась, что несут нам новые думские инициативы.

Уголовный кодекс определяет мошенничество как "хищение чужого имущества или приобретение права на чужое имущество путем обмана или злоупотребления доверием". До сих пор на это была одна статья УК РФ: 159-я – для всех разновидностей и способов мошенничества. Наказание – от штрафа до 10 лет лишения свободы.

В понедельник, 3 декабря, вступили в силу поправки в УК и ряд других законов. К мошенничеству "общему" отдельными статьями добавились шесть его "частных случаев". А именно: "Мошенничество в сфере кредитования" – статья 159.1, "Мошенничество при получении выплат" – 159.2, "Мошенничество с использованием платёжных карт" – 159.3, "Мошенничество в сфере предпринимательской деятельности" – 159.4, "Мошенничество в сфере страхования" – 159.5, "Мошенничество в сфере компьютерной информации" – 159.6.

– У нас есть мошенничество "традиционное", оно было всегда, – объясняет "Фонтанке" один из авторов поправок, председатель комитета Госдумы по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству Павел Крашенинников. – И в своё время в новый Уголовный кодекс 159-я статья практически без изменений "перекочевала" из старого.

– Резон в этих переменах есть, – соглашается с этим в разговоре с "Фонтанкой" адвокат Генри Резник. – Мошенничество было – как хулиганство: такой совершенно "безразмерный" состав преступления, который "обнимал" разные действия. Но с развитием технологий и с изменениями в жизни общества такая дифференциация назрела.

Этим руководствовался и инициатор поправок – Верховный суд РФ, предложивший "дифференциацию различных видов мошенничества". Как сказано в пояснительной записке, сопровождавшей законопроект при его поступлении в Думу в апреле этого года, "с развитием в стране экономических отношений, модернизацией банковского сектора, развитием отрасти страхования, инвестиционной деятельности, информационных и промышленных технологий" и так далее "неизбежно появляются новые схемы, способы хищения чужого имущества". А действующий Уголовный кодекс "не в полной мере учитывает особенности тех или иных экономических отношений".

В варианте, предложенном Верховным судом, существовала отдельно ответственность за "мошенничество при осуществлении инвестиционной деятельности". Депутаты поправили статью: на мошенничество в сфере предпринимательства.

– Правоохранители у нас часто трактовали неисполнение гражданско-правовых договоров как нарушение уголовного права, и появление статьи о мошенничестве в сфере предпринимательства – это, в первую очередь, разграничение с неисполнением гражданско-правовых договоров, – объясняет Павел Крашенинников. – Поэтому мы решили это выделить.

Генри Резник согласен с тем, что необходимо было выделить в особую статью именно мошенничество в сфере предпринимательства.

– Здесь очень тонкая грань, нередко она даже не нащупывается: между уголовным преступлением и гражданско-правовыми отношениями, – предостерегает он. – И у нас часто получалось, что дела о мошенничестве в сфере предпринимательской деятельности – это такое поле кормления для наших пинкертонов. Возбуждались дела искусственно для того, чтобы просто-напросто выбить деньги из предпринимателей. И потерпевшие просто назначались. Поэтому очень важно, чтобы по этой статье о мошенничестве уголовные дела возбуждались только по жалобе потерпевшего.

Именно такую поправку и внесли депутаты: мошенничество становится делом так называемого частного обвинения, то есть уголовное дело по этим статьям УК теперь не может быть возбуждено по инициативе следствия, требуется заявление от потерпевшего.

– Ситуация была такая, что только 2 процента дел возбуждалось по заявлениям, – объясняет Павел Крашенинников. – Соответственно, 98 процентов – по инициативе правоприменителей. И это, как вы понимаете, может пахнуть коррупцией.

Госдума на год (с шести лет лишения свободы до пяти) снизила "планки" наказаний по сравнению с теми, что предлагал Верховный суд. Если мошенничества совершены без отягчающих обстоятельств, то лишение свободы в окончательном варианте закона не предусмотрено вообще (Верховный суд предлагал – до двух лет).

Для шести новых видов мошенничества в УК депутаты заново ввели понятия крупного и особо крупного размера хищений: полтора миллиона и 6 миллионов рублей, соответственно (в "общей" 159-й статье – суммы в 250 тысяч и один миллион рублей).

И, наконец, изменениям по инициативе депутатов подверглись статья 303 УК РФ. Раньше она называлась "Фальсификация доказательств" и предусматривала наказание до 7 лет лишения свободы для "лица производящего дознание". Под статью мог попасть следователь, прокурор, защитник. Теперь у неё новое название: "Фальсификация доказательств и результатов оперативно-разыскной деятельности". Само название говорит о том, что наказывать (до 4 лет) будут только оперативников, никак не представителей следствия.

– Многие правоприменители, естественно, возражали против появления этой статьи, – поделился с "Фонтанкой" Павел Крашенинников. – Это важная норма, которая говорит о том, что фальсификация – уголовное преступление.

"Отсутствие обычной юридической логики"

Так, в отличие от коллег, охарактеризовал очередной продукт, вышедший из Госдумы, заведующий сектором уголовного права и криминологии Института государства и права РАН профессор Сергей Максимов.

Сами по себе поправки, дифференцирующие виды мошенничества, назрели, с этим профессор Максимов согласен: мошенничество в последние годы стало вторым по распространённости видом преступлений после краж, и государству, неспособному одинаково эффективно бороться со всеми видами мошенничества, приходится расставлять приоритеты. Но делает оно это, по мнению учёного, алогично.

– Этими поправками законодатель буквально сказал следующее: самые опасные формы мошенничества предусмотрены "общей" 159-й статьёй, а самые неопасные формы – мошенничество при получении выплат, в сфере предпринимательской деятельности, страхования, с использованием банковских карт, – объясняет он. – И теперь те, кто должен был считаться более опасным преступником, стали менее опасными. А мошенничество ни с того ни с сего превратилось в такую форму хищения, которая с точки зрения законодателей является наименее опасной.

Максимальное наказание, предусмотренное "старой", не изменённой, 159-й статьёй, – 10 лет лишения свободы. По "новым" статьями санкции – до 5 лет. Мошенничество в особо крупном размере по "старой" статье – это на полтора миллиона, по "новым" – на шесть.

– То есть вот что получается, – резюмирует Максимов. – Для того, чтобы понести наказание в виде лишения свободы сроком на 5 лет, надо с использованием пластиковой карты похитить 6 миллионов рублей. Если без пластиковой карты, то такой же срок можно получить за хищение на полтора миллиона.

Депутатам, считает профессор, не нужно было трогать проект закона, предложенный Верховным судом. А свои поправки они должны были вносить в "основную" 159-ю статью, а также в статью 158 – о краже, где описаны, в частности, понятия крупного и особо крупного размеров хищений и общие размеры наказаний. Но эти статьи как раз сохранились в первозданном виде.

Исключение из новых статей наказания в виде лишения свободы (без отягчающих обстоятельств) – идея в русле либерализации уголовного права. Цель – уменьшить количество людей, сидящих за решёткой за экономические преступления.

– Конечно, это можно сделать, только исключив наказание в виде лишения свободы для воров и для мошенников! – иронизирует профессор Максимов. – За экономические преступления у нас отбывают наказания десятки тысяч человек. Но среди предпринимателей осуждаются к лишению свободы всё равно меньше людей, чем среди населения в целом. То есть: для того, чтобы у вас уменьшилась вероятность попасть за решётку, надо стать предпринимателем. Это статистический факт.

Нормы, утверждённые Думой и вступившие в силу, по мнению Сергея Максимова, приведут к тому, что от наказания в итоге будут освобождены обычные мошенники. Не имеющие никакого отношения к предпринимательству.

– Ну, если кто-то говорит о том, что у нас предпринимательство имеет мошенническое лицо, то тут, мне кажется, надо разбираться в понятиях: либо ты предприниматель, либо – мошенник, – замечает профессор.

Что же касается превращения дел о мошенничестве в дела частного обвинения, продолжает он, то это уже – "вопрос для нации в целом".

– Этим специфическим решением законодатель расписался в неспособности защищать собственность именно от мошеннических посягательств: "Я не могу защитить вас от обмана в имущественной сфере, поэтому ввожу особый режим для отдельных видов преступлений", – объясняет Сергей Максимов. – Если вы верите в то, что правосудие может наступить, вы напишете заявление. Если не верите, что государство найдёт и покарает преступника, то не надо и писать. А государство должно защищать ваше право на собственность независимо от того, считаете ли вы себя ущемлённым.

Ссылки на защиту предпринимателей от коррумипрованных полицейских, по мнению Сергея Максимова, несостоятельны.

– Если правоприменитель мотивирован на коррупцию, он на закон, в конце концов, просто наплюёт, – полагает учёный.

С этим согласен и председатель Национального антикоррупционного комитета Кирилл Кабанов.

– Я говорил с предпринимателями: при нашей правоохранительной системе, которая извращена, ситуация не изменится, – признаёт он. – Раньше возбуждали дела по собственной инициативе, а теперь будут искать потерпевшего. А найти того, кто выступит потерпевшей стороной, – легко.

Что же до изменения в статье о фальсификации доказательств, то они у Сергея Максимова и вовсе вызвали недоумение.

– А до принятия этой поправки нахождение в официальном документообороте фальсифицированных, поддельных документов, относящихся к оперативно-разыскной деятельности, не считалось преступлением? – удивился учёный напоследок.

Ирина Тумакова, "Фонтанка.ру"