Вторая волна: вот она?

Ее ждали долго. С конца 2008 года. И вот что-то на нее похожее не просто вырастает на горизонте, но уже накрывает нас своей кипящей пеной и втягивает в водоворот. Биржевые индексы снова падают, рубль снова рушится.

Многие петербуржцы привыкли ездить в Финляндию столь часто, сколь часто в эпоху развитого социализма ездили жители российской провинции на «колбасных электричках» в Москву. Там и цены на некоторые продукты пониже, ну а уж их качество точно повыше. Теперь, похоже, тем из них, кто не ушел из рублей в евро заранее, придется поумерить свои аппетиты.

Надолго ли? Никто не знает. Однако факты, как говорится, вещь упрямая. Еще 3.08 счастливый держатель 400 тысяч рублей на сберкнижке был обладателем 10 122 единиц евровалюты. На 23.09 у него этих единиц осталось лишь 9250. Элементарный расчет показывает, что обеднел он в европейских деньгах почти на 9%. Или, в абсолютном измерении, 872 евро потерял.

Евро шатается, рубль валится

В России почему-то обычно представляют отношение между рублем и евро как «игру с нулевой суммой». Этот идущий из теории игр термин по-простому означает вот что: на сколько евро становится хуже, рублю на столько же становится лучше. Что-то вроде качелей: на одном конце доски – вверх, на другом – вниз.

На самом деле ничего подобного не наблюдается и не наблюдалось. Проблемы Европы острее сказываются на России, чем на самой Европе. Можно быть уверенным в том, что если евро вдруг обесценится по отношению к доллару процентов на 10, то рубль – этак процентов на 20. В итоге евро относительно рубля станет дороже.

В чем тут дело? Логическая цепочка довольно проста. Еврозона – основной импортер российского сырья. Чем хуже странам еврозоны, чем туманнее их перспективы, тем ниже ожидаемые темпы роста. А раз так, то и цены на нефть и газ ниже. Что означает только простое ожидание снижения этих цен, мы наблюдаем сегодня, глядя на курсы валют. Это фундаментальная причина слабости российской валюты. Однако не единственная. Российская экономика на протяжении длительного периода времени испытывает чистый отток капитала. В 2010 г., когда российский ВВП вырос на 5,7%, среднегодовая цена нефти подскочила на 29% (равнялась $ 78), и, казалось бы, страхи кризисных лет остались позади, чистый вывоз капитала частным сектором составил $ 34 млрд. Мало по сравнению с $ 133,7 млрд в 2008-м, но тем не менее.

Отток капитала может быть результатом возврата внешних займов, но пик их прошел в 2009 году. Экономисты хорошо помнят, как много говорили об этой проблеме в то время. Мол, наши банки и госкомпании, набравшие займов за рубежом, не смогут расплатиться. Однако все тот же взлет нефтяных цен позволил забыть о ней.

В 2010-м, похоже, инвесторов беспокоили уже собственно российские проблемы. И то же беспокойство (если не более сильное) перекинулось и на 2011 год. Данные о чистом вывозе капиталов поступают с опозданием, но вот в I квартале текущего года он равнялся $ 21,3 млрд, во II (оценка) – $ 9,9 млрд. Сложим и получим, что за полгода уже имеем $ 31,2 млрд. В то время как средняя цена нефти в I полугодии $ 109.

Если и с таким нашим «счастьем» капиталы бегут, то явно что-то гнило в датском королевстве. Вспомним, не успели просохнуть чернила на подписанном договоре с Exxon о совместной разработке шельфа, как тут же последовал налет на московский офис BP. Под благородным предлогом, конечно. Однако за прошедшие годы мы уже хорошо выучили, что такое «спор хозяйствующих субъектов». Не инвестиционный климат у нас, а инвестиционный климакс.

Все хорошо, но…

Вот Эльвира Набиуллина заявляет, что повторения кризиса 2008 года в «чистом виде» не будет (тут сразу хочется спросить: а в каком виде будет?). А пострадавший от наших т.н. «правоохранителей» замминистра финансов С. Сторчак говорит о «справедливой» цене доллара в 29 рублей.

У экономистов выражение «справедливая цена» ничего, кроме смеха, вызвать не может. В истории экономической мысли это аналог философского камня у химиков. Нельзя сказать: вот эта часть цены – справедливая, а вот эта – нет. Есть рынок, и есть цена на этом рынке. А все прочие разговоры – в пустоту.

Только что Владимир Путин на съезде «Единой России» пообещал нам в ближайшие 2 - 3 года рост средней зарплаты до 32 тысяч руб. Тут же приходит на ум, что сейчас это даже меньше 1000 баксов. Но на сколько единиц американской валюты это потянет тогда? Или еще лучше просчитать ценность этого обещания в вводимых ныне швейцарских золотых франках.

Главная наша внутренняя беда – нещадно раздуваемые в последние годы бюджетные расходы. Выборов как выборов вроде нет, но, возможно, именно по этой причине всем надо нравиться. И если при цене $ 109 за баррель мы едва смогли выйти в этом году на бездефицитный бюджет, то чего ждать в будущем, если цены на «наше все» покатятся вниз. Напомним, что на последующие три года планируется дефицит бюджета.

Все время приходится слышать от курирующих экономику официальных лиц о том, что никаких макроэкономических оснований для дестабилизации российской экономики нет. Интересно, помнят ли они о том, что мировые цены на сырье время от времени подвержены очень резким колебаниям. И внешний долг, который сегодня кажется плевым, мгновенно вырастает до значительных величин по отношению к моментально скукоживающимся доходам. Учитывая нефтегазовую зависимость России, правильно было бы говорить о том, что все макроэкономические основания для дестабилизации всегда есть.

Ну а теперь вернемся снова к рублю. При всем желании не видно его хороших перспектив, хотя т.н. «отскок» может произойти (если ЦБ РФ не пожалеет бросить в топку валютно-биржевых спекуляций несколько миллиардов «зеленых»). Вспомним, что ждало Беларусь после президентских выборов. Макроэкономический популизм до добра не доводит. Хотя приветствуется народными массами, пока он приносит краткосрочные плоды.

По сравнению с периодом накануне кризиса 2008 года у России куда более тонкий запас прочности. Резервы истощились, а расходные обязательства раздулись. Международные резервы ЦБ РФ примерно такие же. Но мы видели, с какой скоростью они могут таять, когда дела принимают серьезный оборот.

Что делать? Надеяться на лучшее, но рассчитывать на худшее. Ведь все будет хорошо, но… И таких «но» в России тьма тьмущая. А волны кризиса не просто стонут и плачут, а уже вовсю бьются о борт корабля.

Андрей Заостровцев