Станет ли Иматра финским Авиньоном? (фото)

Театральный фестиваль Black&White только что завершился в Иматре. На шесть дней в крошечный приграничный городок с населением 30 тысяч человек съехались театры разных жанров из Израиля, Ирана, Испании, Словении, Эстонии, Англии, Румынии, России. Что любопытно, продюсерами фестиваля выступают азербайджанец и эстонка — семейная пара, 20 лет живущая в Финляндии.

Для начала стоит представить именно их — Камрана Шахмарданова и Катри Лятт. Фестиваль держится на их реактивной энергии и неодолимом желании встряхнуть уснувший городок. Иматра — в полном смысле эстетическая глухомань: комфортная, как всё в Финляндии. Молодежь и люди постарше на уик-энд расслабляются в клубах. Из достопримечательностей в Иматре — только замок 1903 года постройки, первая в городе каменная гостиница, где останавливались Николай II с семейством и шведская королевская чета. Да еще — водопад, нынче перегороженный плотиной: воду спускают только в летние дни, по часам, под музыку Сибелиуса, и она эффектно заполняет ущелье (специально для гостей фестиваля Black&White это шоу устроили 28 мая). Кроме театрального фестиваля, который предваряет лето, тут работает довольно популярный фестиваль джазовый. Но Камран Шахмарданов — в меру упитанный мужчина в самом расцвете сил, получивший режиссерское образование во ВГИКе и на данный момент занимающий еще и пост главного режиссера Национального Азербайджанского театра в Баку, и Катри — отличный лингвист, которая, кроме знания языков, обладает еще и удивительным свойством договариваться с любыми художниками, настаивают, что прививка театра городу необходима.

Камран и Катри сами выбирают спектакли, отсматривая сотни дисков, заключают договоры, составляют графики монтировок (учитывая, что спектакли идут практически нон-стоп, по четыре-пять представлений в день, работа эта адова), и еще успевают оказывать знаки внимания гостям, а вечерами — быть радушными хозяевами в уютном домике на лесной лужайке, где, кроме двух просторных комнат, еще и зал со сценой: в обычные дни там занимаются самодеятельные театры, а во время фестиваля каждый вечер устраивалась вечеринка с чествованием уже выступивших гостей и традиционными сосисками с пивом. Фестивальное общение, довольно популярное лет пятнадцать назад (на заре фестивального движения), теперь в большинстве случаев заменилось сугубо деловым, но на форуме Black&White оно не утихает ни вечерами, ни днями — так что гости, хозяева и даже кое-какие продвинутые зрители (в основном из русских, имеющих недвижимость в Иматре) к финалу театрального марафона превращаются в единую команду, которая спорит, обсуждает пути дальнейшего развития фестиваля — словом, играет роль античного хора, импровизированного «гласа народа», нередко весьма уместного, а иногда и мудрого.

Главная идея и организаторов, и не равнодушных к перспективам фестиваля гостей состоит в том, что у Иматры есть шансы стать маленьким финским Авиньоном — имеется в виду провинциальный французский городок, который на период проходящего в нем летнего театрального фестиваля становится театральной столицей Европы. В Иматре пока такого не случилось — и в первую очередь, по причине самой банальной: недофинансирование. Организаторы вынуждены ограничиваться так называемыми «фестивальными» спектаклями — то есть малонаселенными, на афише которых стоит пометка «no speech» (то есть спектакль без текста, зрелищный, доступный даже совершенно неискушенному зрителю). Проблема таких спектаклей — в том, что ставятся они изначально как «хлебные», то есть способные прокормить участников, и обыкновенно в них отсутствует тот нерв, что эмоционально связывает сцену и зал, и та воля к новаторству, к эстетическому первооткрывательству, которая делает их интересными гурманам. Впрочем, это не значит, что афиша Black&White остается без произведений искусства — они всё же есть.

Это, например, камерный детский спектакль «Спящая красавица», разыгранный в одиночку эстонским актером Хейно Сельямаа. Спектакль далеко не нов, но крепко застроен выдающимся режиссером, лидером эстонского тюзовского движения Рейном Агуром. Сила спектакля — в его умном интерактиве: до того как рассказать собственно историю с простейшими куклами, Хейно устраивает детсадовцам нечто вроде посвящения в зрители, выходя к ним с пустыми руками, и с помощью элементарнейшей пантомимы объясняет, что театр — такое место, где сочетаются правда и вымысел. «Правда — вымысел», — весело повторяли дети после спектакля, перекидывая из ладошки в ладошку воображаемый мячик. А во время самого зрелища старательно запоминали финское имя церемониймейстера в королевском дворце (совершенно очевидно, что имя это меняется в соответствии со страной, где гастролирует Хейно) и наблюдали за сменой картинок размером с компьютерный экран, обозначающих место действия. Это тот самый классический случай «театра из чемоданчика», который требует от актера владения театральной магией, но и утверждает его же, актера, королем театра. Мастеров профессии, достойных носить звание «человек-театр», нынче сохранилось не так уж много, но Хейно Сельямаа, несомненно, один из них.

Весьма впечатлил спектакль петербургского театра «Бродячая собачка» по чеховской «Каштанке»: скорее всего, он войдет в конкурсную программу будущей «Золотой маски». Уж больно хороша идея — показать мир глазами рыжей чувствительной псины и других животных, которые по ходу действия появляются в ее судьбе (герои-люди присутствуют на сцене исключительно в качестве ног и голосов). В результате спектакль проходит по разряду «few speech», но это абсолютно эстетически оправдано. Не сказать, чтобы на сцене обнаружились особые новации, но такой анимационный уровень вождения кукол (в первую очередь, Каштанки, но также гуся и кота) сегодня редко где встретишь. Отдельно впечатляет звуковая партитура, в которую складываются невербальные реплики животных. Режиссер спектакля Альфия Абдулина рассказала, что тексты зверей сначала подробным образом прописывались, а уж потом искался их «неречевой» эквивалент — который тут же с блеском прошел проверку на интернациональность (на финской детворе).

«Каштанка», увы, оказалась единственной российской новинкой на фестивале. Остальные гастролеры привезли спектакли, в Петербурге проходящие по разряду хитов с большой сценической историей. Речь о спектакле Театра марионеток им. Деммени «Театр Пьеро и Коломбины» — истории без слов на вечный сюжет с участием людей и марионеток и полной той самой магии из ничего (вроде рождения куклы из платка), которая способна превратить в театр любую точку на земном шаре. Был в афише Black&White знаменитый комиктрестовский «Нафталин», фестиваль открывший. Из России приехал также оупен-эйр «Могота» в исполнении «Странствующих кукол господина Пэжо» — интерактивное зрелище с атрибутами ритуального игрища: масками, залихватской пластикой и костюмами из холстины (для Европы вариант беспроигрышный).

Интерес вашего корреспондента особенно привлекли два фестивальных опыта в жанрах, которых в России не существует. Первый — Los Dos: с испанского переводится как «Двое», а исполнителями оказались два английских артиста Крис Лиман и Кейт МакКензи. Оккупировав один из финских клубов, клоун в пиджаке, внешне и ужимками напоминающий Вячеслава Полунина (как позже выяснилось, он работает в проекте Slava`s Snow Show и даже посещал Петербург во время последнего тура шоу в Михайловском театре), и его эффектная подруга с глубоким красивым вокалом устроили представление stand-up comedy.

Английский вариант этого жанра не похож на американский, в котором начинал работать Вуди Аллен и который до сих пор не оставляет Робин Уильямс, — в нем не рвут душу перед зрителем, говоря о том, о чем молчать невозможно, он гораздо менее социален и более театрален. Крис Лиман, например, довел до абсурдного предела образ сегодняшнего мужчины-истерика — и заставил зрителей разыгрывать те процессы, которые способствуют процветанию неврастении: супружеские измены, ставшие нормой, феминизация мужчин и эмансипация женщин, et cetera, et cetera. При таком раскладе конфликт женского и мужского принял новые черты этакого эксцентрично-психиатрического шоу. И оно попало в десятку. На этом спектакле автор текста видел единственный случай, когда наружу вылезло подсознание современного конформного финна: один из пятнадцати приглашенных на сцену зрителей едва не заплакал, когда ему предложили надеть юбку. «С меня достаточно», — заявил он по-английски и покинул площадку, но не зрительный зал. И уже спустя пять минут, весело смеялся, наблюдая как в этой самой юбке по сцене скачет продюсер фестиваля Камран Шахмарданов.

Зато появление на центральных улицах Иматры четверки розовых людей (представителей словенской Ljud Group, которых Полунин в свое время провез по Европе в рамках своих «Караванов мира») местных жителей нисколько не расстроило. Несмотря на то что существа, по земным меркам, адекватные не более, чем инопланетяне, старались присвоить себе всё, что плохо лежало, и непременно вымазать окружающих в свой ярко-розовый цвет. Дети отдавали им велосипеды и искренне радовались, получая их назад с пятнами цвета pink. Да и взрослые с удовольствием позволяли пачкать одежду, лица, руки. В течение всего дня под серым финским небом (лето в Суоми раскачивается нынче так же неспешно, как и у нас) можно было встретить «меченых» людей, понимающе им улыбнуться и получить чарующую белозубую улыбку в ответ.

Подобное проявление современного искусства проходит в Европе по разряду sight-specific art. Его главный принцип — шокирующая форма и ее активное, а временами и агрессивное воздействие на реальность. В финале спектакля «розовые» дошли до площади, забрались в стоявший там грузовик с финским номером (выглядело это как угон) и умчались в перспективу улицы. Оставив городу и жителям, несмотря ни на что, ощутимый заряд позитива.

Так что в общем и целом эстетическая встряска явно удалась. И если фестивалю Black&White выписывать рецепты на будущее, то это пожелание привозить побольше новейшего искусства — не по хронологии даже, а по театральному языку, который за последние десять лет изменился радикально. И не бояться проектов из серии «much speech». На поверку выходит, что они-то как раз бывают гораздо более общедоступны, чем среднестатистические условно-фестивальные зрелища третьего разряда. Впрочем, организаторы уверяют, что на следующий май ими уже запланирован качественный скачок. Так что мысли о финском Авиньоне — этаком Авиньоне-light в приграничных городах Суоми — мечты, на взгляд автора этих строк, вполне осуществимые.

Жанна Зарецкая,
«Фонтанка.ру»

Фото: Mustan ja Valkoisen Teatteri.

О других театральных событиях в Петербурге читайте в рубрике «Театры»